Книга Вот это женщина!, страница 17. Автор книги Лора Энтони

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Вот это женщина!»

Cтраница 17

— Хорошие новости для любителей холодного и снежного Рождества, — сообщил Рен голос диктора. — Ледяная корка остается на земле, температура упорно продолжает держаться на очень низкой отметке. Ожидается легкое потепление, но к завтрашнему вечеру пройдет плотный густой снегопад. Для большинства жителей Техаса это Рождество запомнится на всю жизнь. Такой холодной и ветреной погоды они, скорее всего, больше не увидят. Так что пусть те из вас, кто планировал какое-нибудь путешествие, снова сядут к камину и отдыхают. Лучше уж наслаждаться снегопадом из окна теплого дома.

Услышав прогноз, Рен тихо застонала. О, нет. Конечно, ребенком она молилась о снеге на Рождество. Но тогда Бог редко выполнял ее просьбу. Зато сейчас, когда ей совершенно не хотелось этого, он, похоже, решил порадовать ее, наконец выполнив детское желание. И заодно запер ее в доме вместе с Киганом Уинслоу.

Упрямо тряхнув головой, Рен скрестила на груди руки. Что же теперь делать? Она не может попросить его уйти. Он болен, а погода становится все хуже.

Так, если он остается с ней на Рождество, то ему непременно нужен подарок. Что же ему подарить? Рен коснулась указательным пальцем губ, обдумывая возникшую проблему. Можно связать ему свитер.

За два дня?

Это было вполне возможно. Если начать прямо сейчас и поработать часть ночи. Все равно она не сможет заснуть, когда за стеной в соседней спальне спит Киган Уинслоу.

Почему бы и нет? Рождество — такой праздник, когда обязательно нужны подарки. В это время никому нельзя оставаться одному, нельзя грустить. По крайней мере в этом году Киган и она будут вместе на Рождество.

В ней снова проснулся угасший было энтузиазм. Да. Поднявшись на ноги, Рен поспешила в холл, чтобы найти шерсть и побыстрее начать вязание. Может быть, она даже успеет связать шарф к свитеру.

Она уже шла в свою комнату за рукоделием, как вдруг ее остановил странный звук. Рен замерла и прислушалась, наклонив голову.

Что бы это могло быть?

Звук был очень странным, приглушенным и сдавленным. Рен стояла очень тихо и неподвижно, едва осмеливаясь дышать и вслушиваясь снова и снова.

Вот он опять. Звук сдерживаемого рыдания.

Дверь была слегка приоткрыта. Рен подкралась поближе и осторожно, кончиками пальцев, приоткрыла ее еще на дюйм. Остановилась на пороге, вглядываясь в темноту внутри комнаты.

Она увидела сидящего на краешке кровати Кигана. Голова опущена на грудь, плечи поникли — воплощенная фигура отчаяния. Сердце Рен сжалось.

Она не верила своим глазам. Этот сильный, молчаливый мужчина плачет?!

В смятении Рен сморгнула слезы с ресниц. Сколько ночей провела она сама в слезах, одинокая и всеми покинутая, глубоко несчастная? Но она никак не ожидала слез у такого человека, как Киган. У человека, у которого был заряженный пистолет и который никому не верил.

Рен подумала, что таким его сделали обстоятельства, о которых она могла лишь догадываться. И они же заставили его плакать.

Не так давно она верила, что броня, которую он создал вокруг себя, настолько тверда и непробиваема, что он никогда не позволит себе проявлять свои чувства так открыто, эмоционально. Рен, скорее, ожидала от него циничного отношения к жизни и сомневалась, что он способен чувствовать так глубоко.

Рен понимала, что лучше сейчас оставить его одного, и тихо попятилась назад. Ей было ясно, что Киган, скорее всего, будет стыдиться собственной слабости и сердиться за то, что Рен была ее невольным свидетелем.

Сдерживая дыхание, девушка прошла назад через холл и, вздохнув, села за вязальную машину.

Оказывается, рядом с ней был человек еще более несчастный, чем она. Кто-то, кто нуждался в доброте и заботе, но боялся попросить об этом. И боль его была столь сильной, что разрывала сердце Рен.

Надо что-нибудь для него сделать. Нельзя же просто смотреть, как он страдает, даже не пытаясь помочь. Впрочем, в ее силах сделать для него счастливым хотя бы это Рождество. Показать, что не все еще потеряно. И неважно, что было в прошлом, — жизнь продолжается.

Наступило такое время, когда Рен должна была перестать жалеть себя и начать делать что-то для других. Может быть, это Господь послал ей Кигана Уинслоу и этот ледяной шторм, чтобы удержать его здесь.

Решив так, Рен вздернула подбородок и начала строить планы…

Глава шестая

— К чему столько хлопот, — заметил Киган. — Мне совершенно безразлично, что завтра Рождество.

— Ну, теперь уже поздно что-то менять!

— Ты бы не стала так стараться, будь ты одна. — Это был не вопрос, а утверждение.

— Да, не стала бы, — легко согласилась Рен. — Но в этом году я не одна.

Киган скрестил на груди руки, сощурил глаза и внимательно посмотрел на нее. Что на нее нашло? Куда подевалась та тихая, робкая женщина, с которой он встретился пару дней назад? Вместо нее теперь по дому носился веселый маленький эльф, вроде тех, что помогают Санта-Клаусу. У них еще такие смешные красные леггинсы, зеленые туники и черные ботинки. Весьма соблазнительный наряд. Вспыхнувшее некстати желание заставило Кигана смутиться и быстро отвести глаза.

Большая картонная коробка с надписью: «Рождественская чепуха» лежала посреди комнаты прямо на полу. Рен доставала оттуда яркие красные гирлянды и развешивала их над камином. Над дверями по традиции были прикреплены веточки омелы. В воздухе витал аромат печеных яблок. Елка горела и переливалась огоньками под ярким утренним солнышком.

Когда же она встала? — изумился Киган. С лампы на него смотрел игрушечный северный олень, а на столе мягко покачивался под веселую мелодию краснощекий Санта-Клаус, приветственно машущий рукой. Композиции с еловыми ветками и шишками украшали двери. Рен, должно быть, хлопотала всю ночь.

Он чувствовал себя неловко, поняв, сколько трудов положила она, чтобы произвести на него впечатление. Он смотрел в окно на мерзлую землю.

— Я приготовила печеные яблоки, сосиски и овсянку.

Рен приколола к одежде колокольчики, которые нежно позвякивали при каждом ее движении. Улыбка необычайно красила ее лицо.

Киган с раздражением прогнал такие мысли. Ему совершенно не хотелось восхищаться этой женщиной.

Рен беспечно болтала о погоде, коровах, ценах на рынке. Киган сидел молча, не поддерживая разговор. Чем больше он будет разговаривать с ней, тем больше будет похоже, что они связаны какими-то узами. Уж лучше держать рот на замке, и оборона должна быть наготове. Скоро он уйдет. Может быть, даже сегодня.

— Этим утром вы выглядите гораздо лучше, — произнесла она. — Как вы себя чувствуете, Киган?

— Спасибо, неплохо, — неохотно ответил он.

Вчера ночью, выплакавшись, он провалился в глубокий, спокойный сон без сновидений. Было большим облегчением вот так расслабиться на ми нуту и позволить себе отбросить осторожность. Киган не знал, случилось это оттого, что он дошел до крайнего изнеможения, или на него так действовало присутствие Рен, но эти слезы словно очистили его. Впервые с той ужасной ночи, когда он потерял Мэгги и Кетти, Киган плакал. Именно здесь, на ферме, которая так напоминала ему о детстве, о бабушке и дедушке.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация