— Какие предположения?
Лицо Нейта скривила ухмылка.
— Видишь ли, я склонен ко всем типично мужским фантазиям. Меня неотступно преследует образ миниатюрной женщины, готовящей мне еду. Особенно если перед этим она встретила меня на пороге со стаканом спиртного в руке. — Нейт вздохнул. — Сладостные иллюзии. Если я когда-нибудь отважусь жениться, они придадут определений импульс моему существованию.
Элли посмотрела ему в глаза.
— И эта миниатюрная женщина будет, надо полагать, в чем-нибудь непотребном: например, в прозрачной драпировке. Так? — У нее были братья и, соответственно, кое-какой опыт общения с мужчинами. — Все, что я могу сказать, — это буду не я. Если я временно потеряю рассудок и почувствую, что дико влюблена, меня можно будет уговорить на совместный ужин, но даже ради любимого я не облачусь в просвечивающуюся синтетику.
Нейт притворился, что обдумывает сказанное.
— Да, подозреваю, что это не твой стиль — слишком откровенно, ты никогда не станешь так крикливо одеваться. А как насчет фартука? Понимаешь, муж возвращается домой, у него день рождения… — Он и сам не понимал, к чему клонит. Образы, рождаемые воображением, не давали покоя. — Фартучек ни к чему не обязывает, правда.
— Фартук? — Элли бросила на него испытующий взгляд. В своей семье она была единственной девочкой, но так и не научилась понимать ход мужских мыслей.
— Да.
— Кто теперь надевает фартук? И что в нем может быть сексуального?
— Это… это будет единственной деталью туалета. — Ум у него кипел, представляя соблазнительную картину.
Элли открыла рот от изумления.
— И он будет с оборочками, прямо как те, что носили в пятидесятые годы?
— Мне нравится ход твоих мыслей, но он будет прозрачным, едва различимым… По моему глубокому убеждению, тонкий намек на то, что под фартуком ничего нет, выглядит гораздо более сексуально, чем вульгарное выставление наготы напоказ. Что ты по этому поводу думаешь?
— Это имеет право на существование только в твоих галлюцинациях, дружок.
Нейт был полностью согласен и страстно закивал головой.
— Да. И они раз от раза становятся все ярче и четче.
— Нейт Паркер!
— Эй, я мужчина, я не отвечаю за свои домыслы, они имеют гормональное происхождение. Они рождаются вместе с тестостероном. И это происходит помимо моей воли, я их специально не планирую. И не говори мне, что женщины — не фантазерки.
Элли не собиралась соглашаться с этими глупостями.
— Ну, может быть, совсем капельку, но не так же! — Она никогда не мечтала, чтобы на пороге квартиры ее радостно встречала женщина в прозрачном фартуке со стаканом спиртного в руках.
— Разумеется, такую игру воображения можно квалифицировать как фантазию только до тех пор, пока образ представителя противоположного пола хотя бы частично не обнажен, — уточнил Нейт. — Итак, во что был одет парень в твоих мечтах?
Элли только руками всплеснула.
— Бога ради, иди переодевайся.
Найт усмехнулся и отдал честь.
— Есть, мэм.
Он повесил костюм, влез в джинсы, бросил галстук и рубашку на спинку стула, надел футболку, снял уличные ботинки и в одних носках зашел в ванную.
Нейт подставил руки под прохладную воду и плеснул в лицо, смывая усталость после тяжелого рабочего дня. Подшучивание над Элли само по себе было на удивление воодушевляющим и бодрящим. Они с Джаредом столько сил и времени тратили на успешный ход и неуклонный подъем их бизнеса, что обычно к вечеру Нейт был выжат как лимон. Ужин чаще всего состоял из баночных консервов и съедался в положении стоя у кухонной стойки, что исключало использование приборов и стола, где либо лежал портфель, либо были разбросаны бумаги. Нейт стремился быть честным и потому первым признался бы, что склонность к рутине у него в крови. Ему нравилась предсказуемость рутинной жизни. Сегодняшний день был исключением, и Нейт с удивлением обнаружил, что сгорает от нетерпения и рвется на кухню, чтобы приготовить ужин вместе с Элли.
Искоса взглянув на свое отражение в зеркале, он решил, что бриться незачем. Не стоит давать Элли лишних поводов думать, будто он из кожи вон лезет, чтобы произвести на нее выгодное впечатление. Нейт провел рукой по подбородку и почувствовал легкий эффект наждачной бумаги. После пяти вечера мужчина выглядит вполне по-скотски. Однако некоторым женщинам небольшая щетина даже нравится, почему бы не допустить, что Элли — из их числа?
Нейт тряхнул головой и вышел из ванной, чуть не сбив Элли с ног.
— Ой!
— Элли! Прости меня! Как ты здесь оказалась?
В руке у нее был стакан.
— Я принесла тебе выпить. Думала, тебе понравится и будет смешно.
Нейт взял стакан и нахмурил брови.
— А где фартук? Это должно было быть изюминкой.
Элли недовольно засопела.
— Бери напиток и скажи спасибо.
Он вздохнул и отпил немного.
— Это же яблочный сок, — протянул он разочарованно.
— Больше я ничего не нашла.
— Там где-то есть еще бутылка вина, сейчас поищу.
— Хорошо. Только давай уже начинать готовить, я с голоду умираю.
Провести вечер с Нейтом не было для нее в тягость. Выцветшие джинсы, в которые он переоделся, плотно обтягивали стройные бедра, молния была застегнута, а верхняя пуговица — нет, и было что-то невероятно сексуальное в том, как он подтянул джинсы и застегнул пуговицу.
Видавшая виды футболка подчеркнула мускулы на груди, волнами перекатывавшиеся под изношенной хлопчатобумажной тканью. Внизу была очаровательная дырочка, начинавшая свою дорожку роспуска прямо под пупком. Нейт стоял в носках. А почему бы мужчине не чувствовать себя комфортно в своем собственном доме? Щетина на подбородке и чуть взъерошенные волосы завершали портрет чрезвычайно сексуального мужчины.
Элли понимала, что, пока Нейт подтрунивает над ней, она вне опасности. У нее было много друзей среди парней, но относились они к ней, скорее, как к сестре. И не то чтобы она сильно добивалась их внимания, но всегда приятно, если кто-то думает о тебе как о женщине, способной на любовь.
Нейт улыбнулся ей, и она смутилась еще больше.
— Может, приступим к чили?
— Да, будем наконец есть.
На кухне Элли вынула из холодильника говядину для гамбургеров, а Нейт достал кастрюлю. Она выложила туда мясо, отсыпала перец чили, и Нейт кубиками порезал лук, открыл банку фасоли, банку бланшированных помидоров и томатной пасты. Меньше чем через пятнадцать минут чили кипел на плите, его благоухающий аромат наполнял кухню, дразня обоняние и заставляя толкаться у плиты, жадно наблюдая за кастрюлей.
