Сардар вернулся к сараям, рванул дверь ближайшего. Пахнуло сухой травой и пылью, под ногами зашуршало. Сеновал. После короткого перерыва на калитку обрушились новые удары. Юноша бросился дальше. Во втором сарае повезло: в глубине стояла старая рассохшаяся бочка. Должно быть хозяева использовали ее вместо стола: бочку покрывал деревянный щит, на котором лежали какие-то инструменты, стоял закупоренный кувшинчик с потеками масла на боках, масляная лампа, огниво и трут. Сардар повалил бочку, предварительно сам не зная для чего сунув под мышку кувшинчик и огниво.
Полминуты возни — и вот уж бочка стоит под забором, взобраться на нее — и перемахнуть забор.
Новый удар, треск разлетающихся досок. Преследователь здесь, пора удирать! Но вместо этого Сардар бросился к сенному сараю.
Несколько охапок сухой колкой травы.
Шаркающие шаги, противник топчется у входа в дом.
Открыть кувшин… Проклятье, тугая пробка не поддается…
Снова шаги, громче!
Времени нет. Кувшин с размаху о землю, вдребезги! Боги, только бы масло не попало на огниво…
Темный силуэт в проходе между сараями. Все так же вполоборота, быстро, неотвратимо.
Огниво. Удар… удар… Удар!!! Раздуть.
Шуршание соломы. Почти вплотную. Жуткое бурое месиво вместо лица. Мертвый взгляд. Меч пошел вверх…
Не чуя ног, Сардар бросился к забору. Сзади ухнуло, загудело пламя. Вспрыгнул на бочку, уцепился за верхушку ограды. Только бы хватило сил подтянуться… Хвала богам, кладка из крупных камней. Р-раз!..
Уже оседлав ограду, Сардар бросил короткий взгляд во двор. Задумка почти удалась. Ноги чудовища полыхали, как факелы, и все-таки оно не собиралось отступать. Он спрыгнул вниз, когда тварь забиралась на бочку.
Глава тридцать первая
Восточная граница Земли тельцов, город Арисса. Второй день Арисской ярмарки.
Их оставалось всего трое: Найана, Санги и Меххем. Их оставалось трое во дворе, набитом странными и жуткими смертельно опасными манекенами. Один из них стоял всего в дюжине шагов от несчастных троих, втиснувшихся в небольшую нишу на уровне фундамента, у спуска в погреб. Они прижимались к двери — даже не запертой, просто прикрытой! — и не решались ее открыть: любой звук, любое движенье могли привлечь убийц. Не решались даже перешептываться, так и лежали на ступенях погреба, молясь богам, и с ужасом наблюдая за тем, как под лучами занимающегося рассвета медленно и неотвратимо тает ночная мгла, их последнее прибежище.
Железному Санги время от времени удавалось задремывать. Найана смотрела на него во все глаза, удивляясь такому хладнокровию. Привалившись спиной к двери старик прикрывал глаза, и начинал тихонько посапывать. Потом голова свешивалась на грудь, и вот тут главное было не зевать: едва Санги всхрапывал, Найана принималась изо всех сил терзать ногтями его локоть, чтобы разбудить.
Пожалуй, Найана была благодарна старику: он не давал впасть в безумие. Меххем же, сидевший между ними, впал в полную прострацию. На его лице застыла жутковатая улыбка, из приоткрытого рта вытекала струйка слюны и расплывалась на одежде темным озерцом. Немигающий взгляд был уставлен в одну точку, и даже боги, наверное, не знали, что такое там видится толстому приказчику.
Мимо проковыляли двое.
Странно, у них, первоклассных воинов, вдруг изменилась походка, изменились движения, повадки. Будто тела стали их тяготить, превратились во что-то маловажное, случайное, во взятое на подержанье барахло. Еще они перестали общаться друг с другом. За много часов — ни словечка, ни даже взгляда в сторону товарища. Они напоминали кукол, которых водит на веревочках невидимый кукловод. Постоять, повернуться, пройти по двору — строго определенным маршрутом. Они как будто разбили двор на квадраты, и каждый обходил свой участочек — приглядываясь, прислушиваясь и принюхиваясь.
О том, сколько времени прошло, Найана не имела ни малейшего представления. Санги после недолгого востроглазого бодрствования снова засопел, и Найана почувствовала, что, несмотря на весь ужас происходящего, на пронизывающий холод и боль во всем теле, ее саму того и гляди сморит сон. Она тряхнула головой, и вдруг боковым зрением заметила, как пошевелился Меххем.
Найана повернулась к приказчику. По его телу пробежала судорога, лязгнули зубы. Глаза выкатились из орбит, взгляд сделался совершенно безумным. Девушка застыла в ужасе, не зная, как быть. Меххема била крупная дрожь, на губах выступила пена, из глотки вырвалось сдавленное рычанье. Потом толстяк взмахнул руками, будто собирался поймать какую-то невидимую тварь и, повернувшись к Найане, уставил на девушку совершенно остекленевшие глаза.
«Боги! Теперь и у него!» — пронеслось в голове у девушки. Нужно было что-то делать, как-то спасаться, но Найана не могла пошевелиться. Внезапно возникшая опасность сковала волю. Найана поняла, что погибла…
Помощь пришла совершенно неожиданно. Санги, казалось, абсолютно отрешившийся от реальности, вдруг проявил бешеную активность. Схватив толстяка приказчика за шиворот, он резким коротким толчком отбросил его на несколько шагов прочь от двери, к самому краю спуска; Меххем плюхнулся на живот и, казалось, застыл. Санги же тем временем, отдернув в сторону Найану, распахнул дверь, втолкнул девушку в погреб и прошмыгнул следом, захлопнув дверь за собой.
— Проклятье, замка нет! — ругнулся он, пошарив в темноте по старым доскам. — У нас несколько секунд. Шевелись, девка!
Найана представления не имела, как будет перемещаться в кромешной тьме. Но Санги не дал времени на колебания: схватив за руку, он потащил ее куда-то в чернильное нутро погреба.
Погреб был плотно заставлен чем-то твердым, и только чудо, должно быть, уберегало Найану и Санги от опасности свернуть шеи. Девушка могла сосчитать каждый шаг по ноющим ссадинам, на ступнях, коленях, бедрах, локтях и запястьях. Спустя всего несколько мгновений они, дважды или трижды свернув, стали подниматься по шаткой скрипучей почти вертикальной лестнице. Впереди, над головой, прорезался тонкий светлый прямоугольник — должно быть, дверь.
— Там кладовка, из нее лаз на чердак, — сказал Санги. — Осторожно, лестница ста…
Его голос потонул в оглушительном грохоте, донесшемся сзади. От неожиданности Найана выпустила руку Санги и, оступившись, съехала вниз на несколько ступенек. Правая нога провалилась в какую-то дыру, что-то врезалось в кожу, вспоров ее от лодыжки до колена.
— Вышибли дверь! — выдохнул старик. — Не отставай!
В залившем помещение тусклом свете Найана увидела его удаляющуюся тень. Послышался скрип, ослепил на мгновение прямоугольник открывшейся двери, и вот уж Санги исчез, оставив ее одну.
Сзади послышались шаркающие шаги, они приближались. Найана тихонько заскулила, пытаясь выдернуть ногу из капкана. С третьей попытки это удалось, и девушка бросилась вверх к заветной двери. Преследователи устремились за ней.
