— Кажется, я нашла Олину сумку, — сказала вездесущая Мариша.
И она извлекла на свет божий женскую сумку из светло-бежевой кожи. Сумка была прострочена по всей поверхности шоколадного цвета нитками, образовывавшими узор в крупную клетку. Сумка была снабжена такого же цвета ручками. На подарок для новобрачной сумка никак не тянула. Было видно, что ею уже пользовались.
Мариша нырнула внутрь сумки и извлекла оттуда косметичку, щетку для волос, зеркальце, несколько гелиевых ручек и два смятых бесплатных объявления, которые опускают в ящики домов и насильно всучивают возле станций метро или просто на оживленных улицах. И деньги. Около пятисот рублей разными купюрами. Но никаких документов, по которым можно было бы определить имя владелицы сумки, найти не удалось.
— Так, посмотрим, что тут у нас, — тем не менее бодро произнесла Мариша. — На объявлениях сделано несколько записей. Посмотрите, девчонки.
Мы с Юлькой посмотрели. Нечетким почерком, словно писали второпях и в неудобном положении, на оборотной стороне бесплатного объявления о ремонте телевизоров и прочей бытовой техники было нацарапано три слова. Пятница. Вечер. Сережа.
— Это нам ничего не дает, — вздохнула Юлька. — Посмотрим следующее.
На следующей бумажке был нацарапан Сережин адрес.
— Странно, нет ни записной книжки, ни кошелька, ни кредитных карточек, ни просто какого-нибудь документа, — пожала плечами Юлька.
— А ты часто таскаешь с собой документы? — поинтересовалась у нее Мариша. — Я, имею в виду, если ты не на машине и тебе не нужно иметь с собой права и прочие документы на машину? А ты, Даша?
— Вообще никогда не ношу с собой ни паспорта, ни других документов, — сказала я. — Но вот записную книжку обычно беру с собой.
— Да, — кивнула Юлька. — И я.
— Посмотрим, что в косметичке, — сказала Мариша.
Мы открыли «молнию» на красивой вышитой .стеклярусом бархатной косметичке и высыпали на стол все ее содержимое. Тут была помада, пудра, карандаши для глаз, губ и маленький флакончик духов Ispahan.
— Старая добрая классика, — пробормотала Мариша. — Сама ими лет десять назад пользовалась.
Остальная косметика была почти совсем новой.
Производства финской фирмы Lumene. Пудра, например, вообще была ни разу не использована. Карандаш для губ тоже. Кроме того, из косметички выпал маленький серебряный образок с изображением пресвятой Богородицы.
— Зачем ей он был нужен? — спросила у нас Мариша. — Значит, невеста верующая? Интересно, а к какому приходу она принадлежит?
Мы этого не знали.
— Может быть, просто купила кому-нибудь в подарок? — предположила Юлька.
Но увы, образок в отличие от косметики выглядел изрядно потертым. Серебро потемнело и было в нескольких местах поцарапано, словно от соприкосновения с другим металлом. В качестве подарка он совершенно не годился.
Пока подруги глазели на образок, я влезла в последнее отделение сумки. У моей тетки была похожая, и я знала, что в ней предусмотрен потайной кармашек. Причем настолько потайной, что даже сама хозяйка не всегда сразу же могла его найти. Так хитро он был запрятан среди складок подкладки. Но при должном усердии его все же можно было обнаружить.
В этой сумке тайник был совсем маленький. И в нем лежала лишь одна-единственная картонная визитка.
— Что ты еще нашла? — с интересом спросила у меня Юлька. — Что там?
На визитке было золотыми буквами написано название фирмы. «Гарант». Геодезические работы. Подготовка пакетов документов к сделкам с загородной недвижимостью. Покупка и продажа готовых проектов по самым выгодным ценам. На обороте были приписаны уже от руки имя и телефон.
— Сукольников Александр Алексеевич, — прочитала Юлька. — Наверное, агент. Тут есть его домашний телефон. Позвоним ему?
— Какие могут быть сомнения? — удивилась я.
Я набрала номер. Но к телефону никто не подошел. В общем, и понятно. Был разгар рабочего дня.
— Мог бы и номер сотового записать, — недовольно пробормотала Юлька.
— Можно позвонить в эту фирму, — предложила Мариша. — Должны же они знать, где их работник сшивается.
В «Гаранте» уже на втором гудке трубку сняла молодая девушка и приветливым голосом сообщила, что мы дозвонились правильно.
— Сукольникова можно? — спросила Мариша.
— Директор сейчас на конференции, — несколько удивленная Маришиной фамильярностью ответила девушка. — Кто его спрашивает?
— Простите, передайте ему, что это Оля. Я ему звоню по личному делу, — придумала Мариша. — А когда он вернется с этой конференции?
— Оля? — удивилась девушка. — А чего ты ему звонишь?
— Нужно, — буркнула Мариша.
— Тогда подожди секунду, — ответила девушка.
В трубке послышался проигрыш. Вместо обещанной секунды прошло секунд десять. И трубку снова взяли. В трубке послышался взволнованный мужской голос.
— Оля, ты где? — спросил он. — Как хорошо, что ты позвонила. Я так волновался! Куда ты пропала?
С тобой все в порядке?
Но ответа он не дождался, так как Мариша повесила трубку.
— Зачем ты это сделала? — набросились мы на нее.
— А что бы я ему сказала? — отбивалась Мариша. — Мы даже фамилии нашей невесты не знаем.
А вдруг это совсем другая Оля? И соврать, как секретарше, я не смогла бы. Он наверняка узнал бы мой голос.
— Но секретарша ведь не узнала. И вообще, это была наша единственная зацепка, — простонала Юлька. — И ты все испортила.
— Никуда этот Сукольников не денется, — отмахнулась Мариша. — Пусть еще немножко поволнуется до вечера. Его домашний телефон у нас есть. А следовательно, и адрес.
— А что будет вечером?
— До вечера мы раздобудем фотографии Оли. И уже с ними отравимся к дражайшему Александру Алексеевичу с визитом. Может быть, он наберется мужества и опознает свою Олю.
— А где ты раздобудешь ее фотографии?
— У фотографа, — невозмутимо объяснила Мариша. — Помните, у них на свадьбе все время болтался мужик с несколькими фотоаппаратами и всех подряд фотографировал?
Мы с Юлькой, к своему стыду, никакого фотографа не помнили.
— А я с ним поболтала. И попросила несколько раз щелкнуть и нашу тусовку, — сказала Мариша. — Лишние денежки никому не помешают. Так что Сева охотно выполнил дополнительный заказ. И, разумеется, его телефон у меня есть. Правда, мы должны были с ним встретиться только послезавтра. Но думаю, что он не откажется нам помочь.
— Почему? — спросила Юлька.
