В окопе, кроме Игоря, бодрствовал Муравьев, остальные спали. И разговоры по соседству их не беспокоили. Игорь тоже вздремнул, глаза от усталости закрывались.
Проснулся от близкого взрыва. Открыл глаза – светло уже. На часах семь утра. Осторожно выглянул. Приглушенный хлопок, завыла мина на взлете. Игорь успел по кольцу дыма приметить, откуда велся огонь – со стороны частных одноэтажных домов. Вот где вчера надо было пройтись. Если до ночи доживут, надо будет парой разведчиков наведаться.
И на востоке стрельба слышна, уже не очень далеко, километров десять. Фронт продвинулся – или бои ведет отвлекающая группа?
– Хоть бы наши быстрее подошли, – сказал кто-то из разведчиков. – Патронов осталось на полчаса хорошего боя.
Всем хорош «ППШ», но патроны жрал, как паровоз дрова. Пара минут боя, и диск пустой, а это семьдесят патронов. К автомату всего два диска придается. Расходуются быстро, а зарядить за пять минут не получится.
За первым разрывом последовали другие. Бойцы не поднимали головы. Сразу после серии взрывов Игорь поднимал голову над бруствером. Для того, чтобы зарядить миномет, требовалось несколько секунд, и последний ли это залп – неизвестно. Как бы пехоту не пропустить. Последовало еще две серии по четыре взрыва, потом из переулков высыпала пехота. Много, очень много.
– К оружию! – скомандовал Игорь.
Успеют они расстрелять бегущих на них солдат – хорошо. Не успеют – закидают окоп гранатами. Баклюков взялся за пулемет, другие бойцы за автоматы. Игорь раздвинул сошки у МГ-42, заправил ленту. Дал длинную очередь в ненавистные фигуры, с удовлетворением увидел, как повалились солдаты. Выбирал, где солдат побольше, и стрелял, стрелял, пока не кончились патроны. Тогда схватился за автомат. Немцы потери несут огромные, подступы к мосту трупами усеяны, а все прут. Диск закончился, времени сменить не было. Игорь сорвал с пояса лимонку, выдернул чеку, швырнул в наступающих. Его примеру последовали еще двое разведчиков. Ситуация критическая. Здорово выручили наши бойцы с другой стороны моста, открыв огонь из пулемета, дав секундную передышку. Игорь диск в автомате сменил, снова огонь открыл. До солдат меньше полусотни метров, четко видны лица, свастика на мундирах. Солдаты тоже стреляли, Игорь видел вспышки на концах стволов, но страха не испытывал. Страшна не смерть, она мгновенна, а само ожидание смерти.
Последний из атакующих солдат упал на дистанции броска гранаты, метрах в тридцати. Наступила тишина, только слышались стоны раненых. Игорь повернул голову к бойцам. Атака была мощная, и группа понесла потери. Двое его бойцов бездыханные лежат на дне окопа. Нагнулся посмотреть, не ранены ли. Наповал, пулевые ранения в голову. Убитых снесли к боковой стене, чтобы в горячке боя не топтаться по их телам. Не мешкая, уселись набивать магазины патронами. Игорь, заложив оба диска, достал из сидора две последние гранаты, прицепил на пояс. Заправил в пулемет ленту из коробки.
В углу окопа стояли трофейные винтовки. Это как НЗ, подсумки к ним уже пустые, но магазины полные, по пять патронов.
Немцы, получив серьезный отпор, попыток атаковать не делали. Раны зализывали. До убитых недалеко, а сползать за их оружием нельзя. Из домов, особенно с верхних этажей, мост проглядывается отлично и простреливается тоже. Если доживут до вечера, обязательно сделают вылазку.
Через полчаса снова заработали минометы. Показалось – разрывы длились целую вечность. И снова немцы ринулись в атаку. Стреляли разведчики из пулеметов, а закончились ленты, взялись за автоматы. В эту атаку немцев было значительно меньше и бежали уже не так нахраписто, нагло. Вид убитых и раненых товарищей перед мостом уверенности не вселял.
Пока были патроны к автоматам, вели огонь, потом взялись за винтовки. Опять выручили разведчики с другой стороны. Пулеметным огнем смели наступающих. Второй раз они вступали в действие в последнюю, решающую минуту. Просто выбора не было. Пока наступающие далеко, из их окопа стрелять нельзя, чугунная ограда моста не дает. А на близкой дистанции наступающие видны.
Атака снова захлебнулась. С нашей стороны еще один убитый. Пересчитали патроны. Пятнадцать винтовочных и три гранаты на всех. Хорошую атаку уже не отбить.
У немцев перерыв получился длинным – часа два. Разведчики успели подхарчиться. Баклюков сказал:
– Если убьют, хоть сдохну сытым.
Третья атака была жиденькой, немногим меньше семи десятков. Разведчики подпустили ближе, били из винтовок, тщательно выцеливая. Один выстрел – один убитый. Патроны быстро кончились.
– Парни, подпускаем и бросаем гранаты. После взрыва беремся за ножи.
Подпустили немцев, бросили гранаты. Не успел дым развеяться, сзади в окоп ввалился с коробкой патронов к пулемету Сахно.
– Заряжайте.
Успели пулемет зарядить и по набегающим солдатам, до которых уже метров тридцать. Положили всех. Затвор пулемета клацнул вхолостую. Все, патронов нет. Но и атакующих нет, одни трупы.
– Отходить в наш окоп надо, – посоветовал Сахно. – У нас еще патроны к автоматам есть и гранаты. Какое-то время продержимся.
Броском, по одному, перебежали в окоп за мостом. Тесно здесь стало. Мягков оглядел бойцов.
– Все?
Игорь кивнул. Из двух групп набралась половина. Послышался рев танкового мотора, довольно быстро приближающийся. Выглянули за бруствер все. Если танк немецкий, у разведчиков шансов нет. Гранатой, даже Ф-1, его не подорвешь. Подползет, крутанется пару раз на окопе, обрушит стены, похоронит в земле живьем. И вдруг Сахно заорал:
– Наши! Наблюдаю «тридцатьчетверку»!
Уже все ее увидели. Мчится по шоссе, траки на солнце поблескивают, повизгивают, мотор ревет, сзади сизый солярочный дым стелется. На секунду остановился, выстрелил из пушки и снова вперед. Столкнул с шоссе грузовик. Остановился на въезде на мост, откинулся люк на башне. Прикрываясь им, выглянул командир. Лицо черное от копоти, только зубы и глаза белеют.
– Живы, хлопцы?
– Живы!
– Сейчас наши подойдут, молодцы, что мост удержали.
И улыбка во все лицо. В армии грязнее танкистов никого нет. Даже шутка была. Боец может быть грязный, очень грязный и танкист. В масле, в пороховой копоти, в солярочном угаре, сразу и не отмоешь. А у разведчиков напряжение отпустило. Полагали – впереди последний бой, а сейчас наш танк рядом.
Люк захлопнулся, танк двинулся вперед, остановился на другом берегу. Из танка выстрелили из пушки, снаряд взорвался в доме напротив моста. Что там углядели танкисты – непонятно. Наблюдателя или фаустника?
Игорь покрутил головой. А где же другие танки, пехота? Один в поле не воин. Без пехоты в городе танк сожгут сразу. Бабахнет фаустник из окна второго-третьего этажа, и вместо грозной боевой единицы будет груда бесполезного железа. Но нет, танк был не один. На шоссе лязг гусениц, рев моторов. Показались самоходки «СУ-85» и тоже без десанта. А уже за ними снова «тридцатьчетверки» и уже с десантом на броне.
