То, что американцы по шоссе рванут к советскому сектору, это понятно. Но два джипа неслись по просеке. Лес ухоженный, чистый, спрятаться негде. Игорь к ели, густой и высокой, подбежал, подпрыгнул, за ствол уцепился, вверх взбираться стал, словно обезьяна. Через несколько минут внизу промчался джип, остановился в сотне метров на перекрестке просек. Игорь видел, как солдаты, не выходя из машины, встали, осмотрелись. Чем в немецких лесах для преследователей хорошо, видимость отличная. Иди или медленно езжай по просеке, каждое междурядье осматривай. Солдаты так и сделали. Один плюхнулся на водительское сиденье, медленно поехал, второй стоял, держась за рамку ветрового стекла, головой по сторонам вертел. Оба джипа скрылись. У Игоря кисти рук исцарапаны, сидит неудобно, но спускаться не спешил. Мимо проехал еще один джип. Пахло бензином, донеслись несколько слов, и все стихло. Поведение немцев Игорь знал, а как будут действовать американцы? Прочешут лес на машинах и успокоятся? Или вокруг леса поставят патрули? Теоретически могли поставить противопехотные мины, но немцы их ставили, когда в лесу было много людей, скажем – партизанский отряд или воинская часть, прорывавшаяся из окружения. Вряд ли ради него одного будут ставить мины. Время обеденное, до вечера далеко. Игорь рисковать не стал. Осторожно изменил положение тела, уселся поудобнее. Но у елей, даже больших, ветви гибкие, сидеть неудобно. Тем не менее терпел до темноты, ночью, в лесу, человека отыскать нереально, как иголку в стоге сена. Игорь спустился с дерева, сделал упражнения, разминая затекшие руки-ноги. Перекусить бы, заодно воды попить. По звездам определился с направлением, ему на юго-восток. В лесу ели и сосны, воздух хороший, дышится легко. А еще по упавшей хвое шагается неслышно, как по резине. На опушку вышел неожиданно. Четверть часа стоял неподвижно. Но ни звука, ни движения. Глаза наши так устроены, что в первую очередь видят движущиеся предметы. За четверть часа, что он стоял, часовой или патрульный, если он есть, пошевелился бы, несколько шагов сделал, шумно вздохнул, кашлянул, закурил. Одним словом – выдал себя. Но Игорь ничего подозрительного не услышал и не увидел. Взял в руки пистолет, пошел вперед, как в рейдах ходил, чтобы ни одна веточка не хрустнула. Впереди луг или поле, открытое пространство, поросшее травой. С шага на бег трусцой перешел, потому что на открытом пространстве чувствовал себя неуютно. Втянувшись, побежал. Через час, когда дышать натужно стал, перешел на шаг, восстанавливая дыхание. Таким образом, передохнув четверть часа, снова побежал. И снова через час на шаг перешел, посмотрел на часы. Судя по времени, километров около пятнадцати преодолел.
Потянуло свежестью, сыростью, и Игорь вышел к реке. Ширина приличная, течение влево, по проплывающему мусору определил. Что делать? Сам бы переплыл, течение спокойное, не то что на горных реках, где вода ледяная, а течение такое, что с ног сбивает. За груз, за документы боязно. Вдруг замочит, все труды тех разведчиков, что собирали их, прахом пойдут. Деревьев рядом не видно, берег голый. Да и были бы, чем срезать ветки? Ни топора, ни ножа с собой. Было бы славно пару толстых веток срезать, соединить брючным ремнем, на мини-плот рюкзак уложить. Походил по берегу в надежде наткнуться на ящик из боеприпасов, дверь, корягу, да мало ли деревянного мусора. К разочарованию своему, ничего подходящего не нашел. И деревни или фольварка поблизости нет. Можно было бы там дверь с сарая или дома снять, даже под угрозой оружия. Другой берег, где наши, близко, а как перебраться? Недалеко должен быть мост. От шоссе он влево побежал, трассу не пересекал, стало быть – дорога справа должна быть. Туда и повернул. Не ошибся, все же служба в разведке научила ориентироваться в пространстве. Мост был, а около него, перед въездом, заслон. Армейская палатка, рядом джип, а на мосту часовой маячит. Игорь улегся, наблюдать стал. За час не прошел ни один человек, не проехала ни одна машина. Ночью это понятно, комендантский час. Гражданским ходить и ездить запрещено, а для военных река как граница, разделяющая секторы оккупации. Игорь отошел подальше от моста, но в пределах видимости. Отыскал ямку, подгреб разный мусор. Сам улегся, мусор – траву, листья, ветки, на себя набросал, замаскировался. Придется лежать, чтобы посмотреть днем, как будут пропускать пешеходов, если они, конечно, будут. Время тянулось медленно. Но вот посветлело на востоке. Игорю любопытно было – утром привезут другую смену караула или останутся прежние? Плохо, что не ожидается потока беженцев, легче проскочить.
Рассвело, по шоссе к мосту «Додж» проехал. Странно было на машине, которая поступала по ленд-лизу и примелькалась в Красной Армии, видеть белые звезды. «Додж» остановился у палатки, сразу высыпали солдаты и неспешно вышел офицер. Из «Доджа» выгрузили термосы с едой. Солдаты уселись кушать. Кто на землю, кто на подножку грузовичка. Офицеру завтрак занесли в палатку. Но вновь прибывших солдат не было, караул остался прежний. В «Додж» погрузили опустевшие термосы, и он укатил. С советской стороны на мост въехала двуколка, которую остановил часовой. После проверки документов часовой повозку пропустил. Потом показались несколько беженцев с американской стороны. Часовой заставил показать, что находится в сумках и чемоданах. Тьфу, дотошный попался. Солдат действовал по приказу либо от скуки, все развлечение. Вообще-то, насколько заметил Игорь, американцы несли службу более небрежно, чем немцы или русские. Многое зависело от командиров. На мосту часовой сменился в двенадцать. Скоро – через час или два – снова привезут обед в термосах. И Игорь решился на авантюру. Пройти мост без досмотра не получится, значит – его надо проехать. Выбрался из укрытия, пошел от моста в сторону Дрездена. Через пару километров, когда мост уже не виден был, уселся на обочине, стал ждать знакомый «Додж». И он не заставил себя ждать, показался из-за поворота. Игорь улегся поперек дороги, лицом вниз. Риск был, водитель «Доджа» мог объехать его по обочине и умчаться, а то и вовсе переехать. Вдруг водила пьяный или безбашенный? Звук мотора все ближе, Игорь в напряжении. Все же заскрипели тормоза, хлопнула дверца. Рядом с Игорем остановился человек. Игорь вскочил резко, водитель в испуге отшатнулся, а разведчик ему пистолет в живот упер. При водителе оружия нет, карабин или автомат в кабине. Игорь стволом на кабину показал – сядь на свое место. Сам рядом сел, на пассажирское. Как объяснить, что ему через мост надо? И водителя убивать он не намерен. Сначала медленно по-немецки сказал, но тот не понял. Игорь выматерился, а водитель и спроси:
– Ты русский?
– Словак, – соврал Игорь. – Мне на ту сторону надо. Перевези и вернись назад, я тебе не сделаю ничего плохого.
Водитель понял не все, пришлось повторить медленно.
– Ты откуда язык знаешь? – спросил Игорь.
Все же необычно, что американец, пусть и плохо, но понимает язык, говорит.
– Мой дедушка еще до большевистской революции в Одессе жил, потом эмиграция.
– Ты подъезжаешь к мосту, как обычно. Но не останавливаешься у палатки, а едешь через мост, потом по дороге, высаживаешь меня и возвращаешься.
– Почему ты не хочешь пройти через мост сам?
– У меня нет документов, могут задержать.
– Ты не из СС? Не военный преступник?
