– И что делать?
– Пока не знаю. – Богдан выпил рюмку, крякнул и занюхал кулаком, после паузы задумчиво произнес: – Мотивы… Он сказал, что у всех есть мотивы. Значит, убийцу будет искать среди нас.
– Ты-то при чем?
– До кучи, чтоб показать объем работы. Меня это как раз меньше всего заботит. Надо послушать, какие он отыскал мотивы, по логике – насколько я понял этого упыря – мотивы нам он обязательно предоставит. Но когда?
Они долго считали, гадали, искали потайной смысл в словах следователя, да в чужую голову влезть невозможно, а жаль, что не существует подобных технологий. За полночь отправились спать – Богдаша остался у Болотова.
Квартира была пуста как никогда. Не в смысле – народу нет, а когда пустота становится холодным воплощением вакуума, пространством вне жизни, где ощущаешь себя чужаком. В такой миг не понимаешь, зачем все это приобретал, рвал жилы, тянулся к пресловутому высокому уровню, не брезгуя и грязными приемами? И не уснуть… Разве днем он думал, что день закончится так безрадостно и тоскливо? Нет, там, за городом, было все по-другому…
…Он пил минеральную воду и с улыбкой наблюдал, как Сати изучала меню – так внимательно, словно ей предложено из набора ядов выбрать наугад самый безопасный.
– Гарантирую, – сказал он, – здесь превосходная кухня.
– Хм, домашняя… Мне дома готовят домашнюю еду, а в ресторанах предпочитаю высокую кухню.
– Но это же трактир, – возразил Болотов. – И еда здесь особая, в стиле… м… этнос. А этнос нынче в тренде.
– Издеваетесь?
– Ни боже мой. Ладно, я сделаю заказ.
Стоило ему махнуть рукой, прибежал официант в косоворотке, Болотов шепнул ему всего лишь пару слов, тот убежал.
– Вижу, вас понимают здесь с полуслова, – заметила Сати.
– А как же! Это мой комплекс.
Хвастовство не лучшая черта, но потянуло рисануться, как молокососа с пятисоткой в кармане, считающего, что он почти миллионер. К сожалению, владения магната Болотова не поразили воображение Сати, она отнеслась индифферентно:
– Даже так? И зачем же вы меня сюда заманили?
– Клянусь, это произошло случайно.
Вряд ли она поверила, но Болотов сказал чистейшую правду. Он понятия не имел, куда они поедут, когда садился в машину, просто хотелось отвлечься. Дискомфорт для него – стихийное бедствие, в этом состоянии он не привык пребывать, вот и воспользовался случаем. А колеса вывезли на окраину, тогда-то и решил пообедать у себя.
Официант принес керамические кружки, салаты, вместо обычного хлеба – небольшие булочки и закуски.
– Это сбитень по старинной рецептуре, – просвещал спутницу Болотов. – А салаты – дань современным диетологам, которые убеждают, что надо употреблять их тазиками.
Обычно люди едят… ну, как-то прозаически. А Сати все внимание уделяла процессу, и это было эстетическое зрелище. При всем при том! Не удивил девушку кусок осетрины с черной икрой, можно подумать, ее величество осетринку кушают частенько – на завтрак там или ужин, потому что любят только золотую рыбку. А Болотов размечтался, что она воскликнет: «Ах, какая прелесть!» Нет, с аристократичной благосклонностью Сати участвовала в трапезе и была, в общем-то, удовлетворена, но чтоб эмоции через край… леди не из того теста. Главное, она не играла, видно же: манеры аристократки вошли в привычку, значит, по будням Сати не позволяла себе расслабиться и распуститься. М-да, у Кости губа не дура, ой, не дура… Только вот сын на аристократа не тянет ни с какого бока, разве что внешне.
Однако работать одними вилками скучновато, Болотов подумал, что пора разбавить обеденный час общением, он спросил без задней мысли:
– Вы были замужем?
Эх, как она вскинула ресницы и в упор на него посмотрела! Слава богу, что взгляд не имеет реальной силы, а то бы Валерий Витальевич свалился на пол вместе со стулом. Болотов досадовал на себя: неужели он задал бестактный вопрос? Но в следующий миг Сати снисходительно улыбнулась:
– Теперь мне понятно, почему я здесь. Вы хотите знать, кто посягает на вашего сына? Успокойтесь, я на него видов не имею. Абсолютно.
– И чем это вам не нравится мой сын? – оскорбился он.
– Всем нравится, но я не собираюсь замуж.
– Ясно. Былая тяжелая травма…
– Не стоит иронизировать, тем более травмы не было. Да, я сходила замуж один раз, мы разбежались. По моей инициативе. Через пару месяцев после свадьбы моего мужа стала раздражать Элла, хотя до женитьбы он к ней относился с братской любовью и нежностью родного отца. Раздражение росло, что сильно травмировало Эллу. Однажды он посмел безобразно наорать на нее, а у нас этот вид отношений не практикуется, и сказал, что место ей в дурдоме. Тогда я и приняла решение расстаться с ним.
– А что же она делала, если вашего мужа так заносило?
– Поверьте, ничего. Сам факт ее существования и то, что ежедневно часть времени я отдаю Элле, приводил его в бешенство.
– Но, может, нужно было провести беседы с ним…
– Вы лучше меня знаете, что никакие беседы не переделают взрослого мужчину, особенно если он ведет себя, как маргинал. Я предупреждала с самого начала: вдруг по каким-то причинам мне нужно будет сделать выбор между мужем и Эллой, я выберу сестру. Наверное, он думал, что представляет собой комок внезапно свалившегося на меня счастья, во всяком случае, был страшно изумлен, расстроен, оскорблен, взбешен. Я не оценила сокровище. Кстати, я постоянно попадаю в круг одних сокровищ, так что выбора у меня практически нет. А зачем же второй раз наступать на одни и те же грабли?
– Ну, с вашим выводом можно поспорить, да ладно, не буду. А что с Эллой? Почему вы так опекаете ее?
– Она не такая, как все.
– Слишком бедное объяснение.
– Она тонкая, нежная, ранимая, талантливая и… как бы сказать… своеобразная, у нее сложный характер. Я не могу позволить, чтобы посторонний человек ради собственного комфорта изуродовал ее психику и жизнь.
Немного шокирующая позиция, Болотов не видел основательных причин для подобного самопожертвования, по его мнению, отказываться от простых и доступных радостей глупо. С другой стороны, Сати заслуживает уважения в своем искреннем заблуждении оградить сестру от ударов, хотя это еще никому из смертных не удавалось.
– А вы не допускаете, что однажды ваша сестра встретит симпатичного парня, влюбится в него по уши и захочет уйти от вас? А вам он не понравится. Что будете делать? Запретите ей любить? Из лучших побуждений, да?
– Неужели я похожа на монстра? – усмехнулась Сати. – В этом случае, Валерий Витальевич, переложу всю ответственность за Эллу на ее мужа. А сама отправлюсь в путешествие, например, в Китай, Индию. Я люблю Восток.
Хотел бы он, чтоб и его дети относились друг к другу с таким же трепетом и заботой, нежностью и любовью, но эти чувства, как говорится, вне доступа.
