Книга Алиби от Мари Саверни, страница 25. Автор книги Иван Аврамов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Алиби от Мари Саверни»

Cтраница 25

Вопросы, как принято, аудитория задавала и в устном, и в письменном виде. Дик в этом не участвовал, хотя записки, идущие по рядам к лектору, передавал наряду с другими тоже. Когда прозвучал письменный вопрос: «На ваш взгляд, какова цена златника сегодня?», Краевский развел руками:

— Это баснословные деньги! Баснословные! Измеряющиеся шестью нулями! Но, увы, вряд ли кому удастся отыскать эти бесценные монеты. Хотя жизнь иногда преподносит нам такие сюрпризы!..

Ни Солод, ни Лободко, которые глаз не спускали с Дика, были убеждены, что он собственноручно написанной записки лектору не передавал. Впрочем, он мог написать ее заранее и незаметно присовокупить к той, которую переслали ему из задних рядов…

ГЛАВА X

Дик в миру оказался Антоном Евгеньевичем Диканевым. Отсюда — Дик! Он занимал должность начальника отдела сбыта крупной компании по продаже бытовой техники и весьма преуспевал, так как обладал блестящим талантом менеджера. Но вот сюрприз: за два дня до лекции Краевского уволился из фирмы, причем совершенно неожиданно для коллег. Куда он навострил лыжи, никто из них не знал. Наружное наблюдение за ним, неустанное и неусыпное, как око цербера, без труда установило, куда протоптал дорожку Дик. Выяснилось, что он устроился охранником, а, вернее, ночным сторожем в Фонд возрождения и развития народных ремесел Украины, который разместился в старинном трехэтажном особняке с атлантами и кариатидами. Этот памятник архитектуры начала XIX века был возведен для знаменитого киевского негоцианта Аркадия Введенского в стиле позднего барокко видным архитектором Николаем Тумановым. До революции здесь перебывало в гостях много замечательных деятелей русской и украинской культуры, начиная с Гоголя, Шевченко, Лескова, и заканчивая Врубелем, Куприным, Васнецовым. Богатый купец покровительствовал искусствам, меценатствовал и радушно привечал тех, чей талант составлял славу империи.

Конечно, помещение это Фонду не видать было как собственных ушей, ибо на него, расположенного, почитай, в самом центре Киева, на улице Большой Житомирской, точили зубы многие новоявленные нувориши, если б не заступничество и благоволение жены одного из крупнейших сановников страны, всячески опекавшей народные ремесла и промыслы.

Естественно, все действия, чинимые по отношению к Дику, проводились под завесой строжайшей секретности. Удалось выяснить, что он устроился ночным сторожем под вымышленным именем Виталия Ивановича Сокуренко. Паспорт, конечно, поддельный, а вот трудовую книжку пообещал, под честное слово, принести через неделю.

Михаил Солод, осуществлявший вместе с коллегами наружку, доложил майору Лободко, что Дик намеренно утратил свою респектабельность и лоск: на лице легкая трехдневная щетинка, одет простецки, как человек, который еле сводит концы с концами — джинсы с секонд-хэнда, потрепанная куртка.

— Под горемыку косит. Иначе какой из него сторож? — резюмировал Михаил.

Однако самое странное и подозрительное заключалось в том, что за два дня до устройства Диканева на новую работу прежний ночной охранник Владимир Кучеров погиб под колесами автомобиля. Случайно это произошло или речь шла о намеренном убийстве, сказать трудно. Те, кто вел дело, склонялись к мысли, что Кучеров стал жертвой ДТП. Водитель смалодушничал, скрылся с места происшествия.

— Знаешь, Миша, исходя из того, что мы знаем и в чем подозреваем Диканева, я склонен считать, что это умышленное убийство. Кучеров проработал в особняке Введенского семь лет, характеризуется хорошо. Он охранял бы Фонд еще долго. Напрашивается вывод: Дику потребовалось срочно убрать сторожа, чтобы тут же занять его место. Во-первых, удобный график работы — ночь, во-вторых, во всем здании ты один, никто ничего не увидит и не услышит. Попроси ребят, ведущих дело Кучерова, пусть ненавязчиво, чтобы комар носа не подточил, чтобы, не дай Боже, Дик чего не заподозрил, не всполошился, осмотрят его машину. Строжайшим образом предупреди — дело государственной важности! Чего-то сдается мне, что наезд на несчастного был совершен «Тойотой-камри», той самой, которая так по сердцу пришлась твоему печальному и несчастному в мужской любви блондину.

— Любви все возрасты покорны, — несколько невпопад отозвался Солод и сквозь улыбку пробормотал: — Авось, отыщет себе пару…

Ненавязчивая проверка выявила, что на «Тойоте» Диканева повреждена правая фара, подфарник и есть ряд вмятин — вполне возможно, от старого, с металлической окантовкой «дипломата» Кучерова, с которым тот, по свидетельству сослуживцев, никогда не расставался.

Сомнений не оставалось — на сторожа наехали вечером, когда он торопился на вахту, вышагивая узким проездом между домами, где его и настиг смертельный удар бампером сзади по ногам, по пояснице — умер он от разрыва печени. Вполне возможно, Дику было все равно, убьет он свою жертву или нет — его вполне устраивала и тяжелая травма, которая надолго уложит Кучерова на больничную койку, оставит особняк без охраны. Итак, смертельный наезд совершен вечером, а уже утром (надо же, какое совпадение!) Диканев приходит в Фонд разузнать, нет ли подходящей работы то ли дневным вахтером, то ли ночным сторожем…

— Кстати, записка, отправленная Краевскому насчет гипотетической цены владимирского златника, написана, как установила графологическая экспертиза, Диком. Почему он не поберегся, не отстучал текст на компьютере, а написал от руки? Абсолютно, подлец, был уверен, что он вне подозрения. И это хорошо, очень хорошо, — заметил Лободко. — Миша, события отныне будут развиваться стремительно. В ближайшие дни, полагаю, Диканев сделает последний шаг. Не спускайте с него глаз…

* * *

Кучеров погиб в понедельник вечером, через три дня после лекции, прочитанной в Доме учителя профессором Краевским, во вторник охрана Фонда возрождения и развития народных ремесел Украины была поручена Диканеву, а еще через день, в среду, наружка установила, что новый сторож прибыл на работу с целлофановым пакетом, в котором находился какой-то предмет, очертаниями смахивающий на металлоискатель.

Замдиректора Фонда Николай Петрович Авелев, единственный из руководства, посвященный в то, что новый охранник человек непростой, в этот день по просьбе майора Лободко засиделся на работе допоздна. После десяти вечера Олег позвонил ему по мобильной связи:

— Пожалуйста, дерните Диканева к себе под каким-нибудь надуманным предлогом. Подержите его у себя минут десять-пятнадцать. Нам необходимо кое-что выяснить в его отсутствие.

Оперативники, располагая вторыми ключами от черного и парадного входов в помещение, проникли вовнутрь особняка и осмотрели содержимое пакета, оставленного Диком в дежурке — так и есть, металлоискатель!

— Пусть ищет! — распорядился Лободко, набрав по мобильной связи руководителя группы наружного наблюдения, старшего лейтенанта Солода. — Еще раз приказываю: не сводить с него глаз! Ни сейчас, ни утром! Если он ничего не обнаружит, то думаю, что уже завтра Фонду придется искать нового сторожа. Впрочем, нет… Допускаю, что даже если металлоискатель не отреагирует, Дик, располагающий точной схемой местонахождения клада, сделает все, чтобы убедиться, туфта находка Медовникова или нет. Понял, Миша? Вообще думаю, что день икс настанет завтра. Тянуть время Дику незачем…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация