Утром, открыв глаза, поняла, что не хочу никуда лететь. Впервые я столь откровенно забила на учебу. Для меня все это потеряло ценность. Зачем получать образование, когда оно мне не понадобится? Разве позволит мне высокородный работать по специальности? Да и вообще работать. О чем речь, если одно его слово, и я нахожусь под домашним арестом. Какой смысл в нашем с ним договоре? У меня пропало желание становиться достойной ему женой. Ничего не хотелось. Поэтому я повернулась на другой бок и заснула.
Разбудил сорб. Охрана тактично напоминала, что если мы в ближайшее время не вылетим, то опоздаем. Я сообщила им, что на сегодня они свободны, и отключилась, не став ничего объяснять. Подумала, что дейгасс подсылает ко мне своих людей. Раньше охрана такого рвения не проявляла. Не знаю, как он спал в своей комнате, но испытывала облегчение, что ко мне не заявился. Я решила, что он понимает, насколько мне неприятен, но, видимо, ошибалась. Не успела задремать, как он вошел в мою комнату. Одетый с иголочки и собранный, он составлял полную противоположность моему помятому виду.
– Ты сегодня не летишь на занятия? – нейтральным тоном поинтересовался он.
– Нет. – Я не стала ничего объяснять.
– Оливьер иль Хастос задержан до выяснения всех обстоятельств дела. Денис не желает признаваться, где находится Алианария. Все равно мы найдем ее, но на это понадобится время. Может, ты поговоришь с ним и объяснишь, что ей ничего не грозит?
Надо же, он даже предлагал мне встретиться с Денисом! Сейчас у меня это вызвало лишь иронию с примесью горечи.
– Нет. Пусть своей головой думает. Не хочу принимать на себя ответственность за его решение. – Произнеся это, я закрыла глаза и натянула на себя одеяло, недвусмысленно намекая, что хочу спать. Чуть постояв, он вышел, больше ничего не сказав. Я же смогла заснуть.
Моя депрессия набирала обороты. Я приказала подключить мне земные каналы и целый день валялась на кровати, пялясь в телевизор. Смотрела сериалы и ела мороженое. Наверное, за несколько дней я съела его тонну. Мне не хотелось никуда идти и никого видеть. Я потеряла жизненные ориентиры. Мне не к чему было стремиться, а все, ради чего я двигалась вперед, потеряло смысл.
Высокородный не напрягал меня своим присутствием, пропадая на работе. Я спала, когда он уходил, а вечерами, не дожидаясь его, ужинала одна. Я вообще избегала его, а если мы и сталкивались, отделывалась односложными ответами.
Охрана сообщила, что запрет на вылеты снят, вот только мне уже не хотелось никуда лететь. В Интернете я заказала подвесные качели и распорядилась повесить их на террасе. Слуги долго объясняли, что нельзя сверлить дыры в потолке, так как это… труднопроизносимое название материала, пока я не психанула, воскликнув, что это их проблемы, как их повесить. Ничего, справились. Вместо шурупов приклеили каким-то клеем к потолку.
Это стало моим любимым местом, если я все же покидала свою комнату. Я превратила террасу в тенистую поляну, окруженную непроходимым лесом, и часто сидела, покачиваясь на цепных качелях в полумраке.
Именно там и нашел меня высокородный, вернувшийся как-то раньше обычного. Он пришел с новостями. Вину мужа пассии Дениса удалось доказать. Принимая во внимание его высокое положение и то, что у него самого скоро появится ребенок, судьи вынесли решение признать их брак с Алианарией недействительным, и капсула с ее кровью была извлечена из истории памяти их рода. Также ей назначили щедрую денежную компенсацию. Иными словами, случился беспрецедентный случай – первый развод! Сама же Алианария поспешила объявить о своем желании стать женой Дениса и получила на это разрешение.
Дейгасс смотрел на меня с каким-то ожиданием, но я новости восприняла отстраненно. Примерно такого развития событий я и ожидала. Он же пообещал, что эта Алианария сможет остаться с Денисом, и выполнил наш договор.
– Денис просил разрешения встретиться с тобой. Они хотят поблагодарить.
«За что благодарить? Что расплатилась своим телом?» – мысленно скривилась я.
– Это лишнее.
Я сидела, чуть покачиваясь, прислонившись головой к цепи рядом со своей рукой. Неожиданно он тоже взялся за цепь, останавливая меня, и присел передо мной.
– Разве ты не этого хотела?
Я отодвинула свою руку от его, тут же садясь прямо. Он отметил это.
– Этого. Рада за них, – сообщила я, никакой радости не испытывая по этому поводу. Может, потому, что для самой меня цена помощи им оказалась непомерно высока.
– Тогда почему так реагируешь?
– А какой реакции ты ждешь? – не поняла я. – Ты озвучил цену своей помощи. Я ее заплатила. Теперь ты выполнил свою часть сделки.
– Заплатила, значит, – сузил глаза он.
– А разве нет? Я же сделала все, что ты хотел.
– Я сожалею…
– Что так? Не понравился минет? – язвительно поинтересовалась у него. – Странно, разрядки ты достиг, а если насчет неумелого исполнения, то сам знал об отсутствии опыта.
– Это невыносимо! Мила… – качнулся он ко мне, но я тут же дернулась от него, и он замер, напряженно смотря на меня. – Я сожалею, что все случилось именно так.
– Чего уж теперь, – пожала плечами.
– Ты простишь меня?
– Мне не за что тебя прощать. Скорее уж благодарить надо. Раскрыл глаза на слова, что мое место рядом с тобой. Действительно рядом – на коленях у твоих ног.
– Это не так! Ты нужна мне рядом.
Он коснулся моего колена, но я убрала ногу из-под его руки.
– Что мне сделать для тебя? – настойчиво спросил он.
– Как, ты согласен быть использованным?! – Впору было удавиться от его щедрого предложения.
– Не надо так! Я совершил ошибку и признаю это. Не представляешь, как сильно сожалею. Как мне все исправить? Скажи.
– Никак… Знаешь, я шла к тебе за помощью. Была уверена, что ты выслушаешь меня и со всем разберешься, а ты даже слушать не захотел. Знаешь, я работала блюдом в ресторане, но шлюхой никогда себя не чувствовала. К нам уважительно относились, никто не прикасался и пальцем. Ты же заставил меня ощутить себя ею, и этого не забыть. Астарт, ты сам низвел близость между нами до обменной монеты и сделал предметом торга. Мне ничего от тебя не надо, но если понадобится – поговорим о цене. Урок я усвоила.
Я говорила без надрыва, спокойно. Бежать мне от него было некуда, но это не значило, что между нами будет все, как прежде. Если раньше я делала усилия над собой, чтобы принять новую жизнь, то сейчас она мне и даром была не нужна с ним.
Не знаю, как он это сделал, но в следующий миг я оказалась прижата к стене, а он сжимал меня в объятиях.
– Не делай этого с нами! – Его жаркое дыхание коснулось моей щеки, и он сделал глубокий вдох, касаясь губами кожи.
– Не трогай меня! – уперлась руками ему в грудь. Прежней волны отвращения не было, лишь неприятно, что он меня касается.
