Захват феодоритами Чембало
Однако мощные стены – хотя и важный фактор в обороне любого города, но все же не единственный. В этом всего через несколько лет после первой войны с феодоритами смогла убедиться администрация генуэзских колоний в Черном море.
Большинство населения Чембало – а оно насчитывало 1000–1400 человек – составляли православные греки и готы, которых католики-генуэзцы третировали как людей второго сорта. Неудивительно, что их симпатии были полностью на стороне единоверцев из княжества Феодоро. Согласно Уставу генуэзских колоний 1449 года генуэзский гарнизон Чембало составлял 40 «солдат стрелков хороших и надежных со своим оружием и двумя баллистами у каждого». Дополнительно в цитадели города, известной по генуэзским источникам как «замок Святого Николая», было размещено еще 9 солдат во главе с подкомендантом. К ним также стоит добавить полицейскую часть из пристава, трех его помощников и четырех конных наемников-оргузиев, набиравшихся из числа местного населения. Учитывая такой баланс сил, неудивительно, что когда в феврале 1433 года в Чембало началось восстание против генуэзских колонизаторов, поддержанное правителем Феодоро Алексеем, малочисленный генуэзский гарнизон не смог противостоять восставшим. Захвату Чембало предшествовала дипломатическая переписка между консулом Кафы и правителем Феодоро Алексеем, который требовал передать ему прибрежную Готию и Чембало, а также контакты правителя Феодоро с извечными врагами генуэзцев – венецианцами, державшими его в курсе международной политической конъюнктуры.
Восстание произошло зимой 1432/1433 года. Поскольку генуэзцы могли оказать поддержку своей колонии главным образом по морю, время было выбрано весьма удачно: в штормовой сезон навигация у Крымского побережья значительно затруднена и генуэзским кораблям трудно было вовремя прийти на помощь гарнизону крепости.
Как свидетельствует о событии генуэзский хронист Иоанн Стелла, «Крепость Чембало… с помощью неких греков, жителей города этой крепости, после заговора передана была под власть некоего знатного человека греческого происхождения, который обычно называется государь де Лотодеро и носит имя Алексей».
Попытка генуэзцев вернуть крепость
Генуэзцы не могли уступить феодоритам Чембало. Этот город с судостроительными верфями и удобной гаванью, куда могли заходить корабли во время плавания вдоль северных берегов Черного моря, был важнейшим звеном в цепи укреплений генуэзской Газарии. С захватом Чембало присоединение феодоритами прибрежной Готии становилось вопросом времени. Летом 1433 года из Галаты в направлении Крыма выплыл военный флот под командованием Бартоломео ди Леванто. Галата – генуэзская крепость на Босфоре – была центром колониальной империи на Востоке. Она не раз с успехом бросала вызов императорам обедневшей и разорванной на части врагами Византии. Но феодоритский гарнизон Чембало и местные жители оказали столь ожесточенное сопротивление, что генуэзцам пришлось отступить.
Экспедиция Карло Ломеллини
В октябре 1433 года в Генуе под торжественный звон колоколов и ликующие возгласы толпы командиром флотилии, снаряженной для карательного рейда в Таврику, был избран выходец из аристократической семьи Карло Ломеллини.
Хотя Генуя после неудачной войны с Венецией была сильно истощена, ее власти взяли в Банке Святого Георгия ссуду для снаряжения кораблей и вербовку наемников. По некоторым оценкам, только жалованье последним составило около 6 миллионов аспров. Флот был готов к началу марта 1434 года. Он состоял из 10 галер, 9 талей и 1 галиота, к которым позже присоединился еще один галиот. Эскадра подняла якорь в Генуе и направилась к Хиосу. Здесь продолжилась вербовка морских и сухопутных команд. Общая численность экспедиционного корпуса составила более 8000 наемников и матросов – внушительная по тем временам сила. 31 мая генуэзская эскадра вошла в воды Черного моря.
Осада Чембало
4 июня 1434 года жители Чембало увидели генуэзские корабли, один за другим бросавшие свои якоря на внешнем рейде Балаклавы. Вход в узкую бухту преграждала заградительная цепь. На следующий день, 5 июня, едва рассвело, корабли спустили на воду шлюпки, которые направились к входу в бухту с целью разрубить цепь. Защитники Чембало пытались помешать этому, обстреливая нападавших из крепости. Завязался жестокий бой – генуэзцев поддержали корабли эскадры, и им в конце концов удалось выполнить поставленную задачу. «Вслед за этим натянут был конец (цепи) ко входу в гавань, и корабли один за другим, стянувшись до самого порта с большими и многими орудиями и машинами, заняли в тот же день каждый свое место», – писал участник событий. На следующее утро солдаты сошли с кораблей и попробовали овладеть крепостью штурмом. В результате жестокого сражения погибло много людей, однако взять Чембало генуэзцам так и не удалось. Тогда 7 июня, в понедельник, они сняли с кораблей орудия, и батарея начала артиллерийский обстрел. Построенные генуэзскими фортификаторами укрепления не были рассчитаны на применение артиллерии, поэтому в тот же день одна из башен была разрушена, равно как и примыкавший к ней участок стены. После артиллерийского обстрела, длившегося весь понедельник, утром следующего дня генуэзцы, чье численное преимущество было подавляющим, вновь пошли на штурм. Боевой дух защитников к этому моменту был сильно подорван. В ходе утреннего штурма осаждавшим удалось захватить главные ворота, прилегавший к которым участок стены был разрушен огнем из пушек днем ранее. Около 70 защитников во главе с сыном князя Алексея смогли укрыться в крепости Св. Николая. Однако все резервы к сопротивлению были исчерпаны. Наемники Ломеллини быстро овладели и этим рубежом обороны. В городе началась страшная резня, пощаду получили лишь сын князя и несколько его приближенных. Их отвели на галеры и заковали в цепи.
Победа над Каламитой и Готией
После захвата и разграбления Чембало Карло Ломеллини разделил свою армию на две части. Корабли, снявшись якоря, отправились морем к Каламите (Инкерман), тогда как другой отряд пошел по сухопутной дороге.
«Девятого июня галеры вышли из бухты и высадили пехоту около Каламиты, – пишет участник событий, – требуя от жителей этой местности сдаться. Эти ответили, что если будет им дана пощада со всем их имуществом, то на другой день вечером они сдадутся. 10 июня утром многие из оставшихся в Чембало солдат отправились сухопутным путем в Каламиту, но, заметив, что никто из осажденных не показывается, солдаты образовали ряды и приблизились к Каламите с лестницами и прочими снарядами. Не встретив однако никакого сопротивления, солдаты вошли в местность и увидели, что все жители убежали, унеся с собою все свое имущество. Тогда солдаты предали огню все дома. Все сгорело. От Каламиты остались одни торчащие стены, и солдаты вернулись обратно в Чембало».
Далее сухопутная армия, поддержанная флотом со стороны моря, прошлась огнем и мечом по побережью Готии, «грабя все, что попадалось на пути, и требуя от жителей полной покорности генуэзцам».
Поход на Солхат
Уже 12 июня сам Карло Ломеллини и большая часть войска находились в Кафе. В этот день состоялся военный совет с участием представителей местной администрации. О подробностях этого судьбоносного для генуэзской армии заседания мы знаем из письма Никола де Порта к Маттео Ломеллини. На совещании был озвучен план похода против Солхата – богатого торгового города, который принадлежал хану Хаджи Гераю (ныне Старый Крым). Главными подстрекателями к войне с Крымским ханством были кафинские власти, полагавшие, что настал удачный момент, чтобы расправиться с ненавистным ханом, известным своей антигенуэзской политикой и союзными отношениями с господами Феодоро. В свою очередь командиры кораблей и военные советники высказались против этой авантюры. Тем более что, по словам Никола де Порта, Хаджи Герай хотел пойти на уступки и отправил в Кафу посольство с предложением заключения мира на выгодных для генуэзцев условиях. Однако под давлением горожан Ломеллини согласился принять участие в походе на Солхат. 14 июня у главных ворот латинского бурга Кафы Карло Ломеллини произвел военный смотр своей армии, а утром 22 июня итальянские наемники и примкнувший к ним отряд кафинцев численностью около 2000 человек выстроились в боевой порядок и двинулись на Солхат. Общая численность армии, выступившей из Кафы, по разным оценкам, составляла 8000 человек. Когда около 9 утра Карло Ломеллини в окружении 60 всадников выезжал из городских ворот, произошел непредвиденный инцидент – знаменосец, несший штандарт Генуэзской республики (червонный крест на серебряном поле), сломал древко об арку ворот. Несмотря на этот дурной знак, войско было воодушевлено надеждой на богатую добычу и приветствовало Ломеллини радостными криками: «Вперед!» Произошедшая затем катастрофа, видимо, в первую очередь объясняется традиционным презрением западных вояк к восточным «варварам», равно как и грубейшими просчетами самого Ломеллини и его штаба. Из-за июньского зноя солдаты положили свои доспехи, мечи и самострелы на повозки, число которых превышало 600. «Все шли налегке, как бы на какой-нибудь праздник», – пишет участник событий, недвусмысленно давая понять, что генуэзцы готовились не к военным действиям, а к грабежу мирного населения Солхата. Нетрудно представить, что многотысячная колонна с таким большим обозом должна была растянуться по дороге из Кафы в Солхат на несколько километров.
