Тучи сгущаются. Астраханский поход султана Селима 1569 года
В 1552 году русское войско взяло Казань, а четыре года спустя, в стремлении обрести выход к Каспию, ему удалось завоевать Астраханское ханство. Оба этих события вызвали очень негативную реакцию в Османском мире (включавшем и Крымское ханство), так как в Стамбуле и Бахчисарае павшие ханства виделись союзниками османского султана и его крымского вассала. Кроме того, для Русского государства открывались новые просторы для политической и торговой экспансии на юг и на восток, что очень хорошо понимали в Стамбуле. И если богатства Сибири даже прикинуть было сложно, понятно было только, что Россия от них придет к постоянному опасному усилению, то катастрофическая опасность от взятия русскими Астрахани, с выходом к богатейшим персидским шелкам и неизбежным вследствие этого резким усилением и обогащением не только России, но и Персии (которая была самым лютым врагом турок), просто стала постоянной головной болью Стамбула, его султана и османской элиты. А тут еще не замедлили последовать предложения подданства со стороны горских кабардинских и черкесских князей, усиливавших Донское казачество против османов, а Сибирское ханство признало себя данником Москвы (1563 г.).
Такое развитие событий устрашило Османскую империю и Крымское ханство. Султана беспокоила и безопасность крымских вассалов. И торговый союз России и Персии. Целью османской и крымской политики стало возвращение Поволжья или хотя бы Астрахани как ключевой точки умножения русско-персидского могущества в орбиту османских интересов и восстановление былого разрыва Русского государства с персами. Восточное направление для Сулеймана Великолепного стало опаснее западного. А казачья и кабардинская конница реально осложняла действия турецкой пехоты в бескрайних скифских степях. Встала проблема самой организации большого похода против русских, его логистики, обеспечения.
Одновременно в Прибалтике началась тяжелая Ливонская война. Поначалу события развивались благополучно для Москвы: под ударами войск князей Серебряного, Курбского, воеводы Адашева в 1561 году Ливонская конфедерация была разгромлена, большая часть Прибалтики оказалась под русским контролем, был освобожден от чужеземного владения древний русский город Полоцк, в котором находилась одна из древнейших православных епархий. Вскоре однако ситуация запуталась. В 1569 году в результате Люблинской унии положение Русского государства осложнилось, так как ему нужно было противостоять возросшей силе соперников. Пользуясь пребыванием большей части русского войска в Прибалтике и накаляющейся внутренней обстановкой, связанной с введением опричнины, крымский хан совершал многочисленные набеги на южные рубежи русских земель, в том числе предприняв совместно с османским войском безуспешный поход на Астрахань (1569 г.).
Иван IV Грозный распорядился построить в Астрахани новый кремль, возвышавшийся на холме над Волгой. В результате укрепления Русского государства на южных границах Урала и северного берега Черного моря в районе рек Дон и Волга северные торговые пути и маршруты мусульманского паломничества, связывавшие Центральную Азию с Крымом и Анатолией и проходившие севернее Каспийского моря, были нарушены, что стало еще одним очередным шагом к потере османского влияния в таком важнейшем стратегическом регионе. В этом османские правители увидели дальнейшую угрозу захвата территории своих кавказских и крымских владений и усиления Персии.
Русское присутствие здесь также ослабляло влияние Османской империи на Кавказе и способствовало укреплению позиции Московского царства, где и до этого под предлогом защиты «пятигорских черкесских» (кабардинских) князей, вассалов Московского государства, постоянно пребывали то московские отряды, то московские гарнизоны, а на реках Тереке и Сунже выросли казачьи «города». В связи с этим еще в 1564 году часть черкесских князей, которые старались сохранить свою самостоятельность, указывали крымскому хану Девлету Гирею на недопустимость возведения этих укреплений во владениях тестя Ивана IV князя Темрюка Кабардинского и связанные с этим геополитические последствия. По словам князей, «если там будет поставлен город – то не только им пропасть, но и Тюмень и Шемкал будут за Москвою».
Это в свою очередь способствовало ослаблению позиций Османской империи на Южном Кавказе, в Азербайджане, которая вела там борьбу с государством Сефевидов в Иране. Одновременно сефевиды вели борьбу в Туркестане с узбеками. Таким образом, государство Сефевидов также нарушало связь Туркестана и Анатолии, отрезая путь паломников и торговцев из Туркестана. В связи с этим актуальность старых азиатских караванных путей из Средней Азии на Запад, проходивших севернее Каспийского моря, только возросла. А она тоже попала под контроль астраханского воеводы.
Для окончательного решения проблемы паломников, изгнания русских и достижения своих геостратегических целей в 1568 году султан Селим II и великий визирь Мехмед Соколлу решили предпринять вместе с Крымским ханством поход на Астрахань, которая занимала важное стратегическое положение, являясь узлом обороны Русского государства в этом регионе и крупным торговым центром (что, в свою очередь, сулило определенные экономические выгоды). Во время похода также планировалось реализовать возникшие еще в 1563 году у предшественника Селима II Сулеймана Великолепного, точнее – у его главного советника великого визиря Мехмеда Соколлу планы прорыть канал на волго-донской переволоке, для того чтобы облегчить путь между Каспийским и Черным морями. Кроме того, захват Астрахани и строительство канала давали туркам дополнительную возможность громить персов, а также лишали последних возможности осуществлять здесь выгодную для себя торговлю, что могло привести Персию в полную зависимость от воли султана. Эта утопическая идея выросла из озвученных выше проблем степной войны с Россией. Суть в том, что вести фронтирную войну с казаками и стрельцами в Диком поле было можно, а регулярную – сложно. Непонятно было, как использовать турецкую пехоту и артиллерию. Русские хорошо знали фарватеры Дона и Волги, их суда имели явное превосходство над турками в условиях речного боя. А это означало, что русская стрелецкая пехота будет лучше снабжена и мобильна за счет быстрой переброски по рекам. Как быть? Вот и родилась идея с каналом. Понимая, что эта идея непонятна по реализуемости, Стамбул нащупал решение ведения войны. Пехота должна быть невелика числом, боеспособна. Значит, в степь пойдет только элита, янычары. Конница тяжелая (турецкая) тоже будет невелика. А вот крымская – по полной. Кстати, турки здесь копировали своих врагов – русских и поляков. Которые тоже в степи (в отличие от Пруссии, Ливонии и вообще холмистой и лесистой Европы) выводили в поход дворян и казаков, а стрельцов (или жолнеров – в Польше) выводили меньше, но хорошо оснащенных.
Селим II отправил крымскому хану Девлету Гирею приказ приступить к подготовке экспедиции. Мехмед Соколлу назначил начальником экспедиции знатока региона бейлер-бея Кафы черкеса Касим-бея (Касим-пашу).
Девлет Гирей довольно ревниво смотрел на прямое военное вторжение Османской империи на территорию своих непосредственных соседей. Это грозило Крыму превращением практически в обыкновенную провинцию Турции, и он не только не желал принимать участие в намеченном на весну 1564 года походе на Астрахань с целью создания канала между Доном и Волгой, но и приложил все усилия, чтобы отговорить турецкого султана Сулеймана Великолепного от этой затеи. О степени нежелания и усилий крымского хана говорит тот факт, что, несмотря на готовность к походу и созданию запасов строительного инструмента, поход действительно был отменен и султан «к Астрахани ходити не велел». Но это было потому, что кроме боязни потерять государственность совсем хан на основе своего боевого опыта считал поход на Астрахань очень опасным. Степи – засушливые, удобны для малочисленных и хорошо подготовленных казаков и просто губительны для многочисленной татарской конницы. Ослаба от бескормицы – просто непредсказуема. А вот малочисленные казаки, отойдя к Волге, получат по реке всю помощь: порохом, свинцом, хлебом – и соединятся с такими же хорошо снабженными стрельцами. Снабжение по Волге у русских будет стабильное. А у турок и татар – никакого. Поэтому на Астрахань хан идти просто боялся. Без всякой политики. И умный Сулейман Великолепный доводы хана ПОНЯЛ. И поход отложил.
