Когда с ней наконец было покончено, я вскочил на ноги и приготовился как следует шарахнуться об окаменевшую глину.
С поверхности снова донеслось:
– А я говорю, ставь ровнее. Помнишь, как получилось, когда чародей явился?
– Как? – не понял собеседник.
Послышалось тихое шуршание, похожее на вытаскивание из мешка чего-то большого. Я настороженно застыл, потягивая воздух, но в яму ветер не тянет.
– Не помнишь, что ли? – удивился мертвяк. – А, да. Тебя ж еще не было. Так вот, пару дней назад к Ильве являлся чародей. Как раз призывали для обращения ворга. Из-за криво поставленных кристаллов ее темнейшество и чародей образовались в одном месте. Паники было…
Я весь превратился в слух. Зачем королеве нежити чародей? Чародеи могущественны и опасны.
Подойдя к стене ямы, я привстал на носочки, но до края все равно не дотянулся – чертовы полутрупы, на славу постарались.
Свежерожденный мертвяк спросил:
– Чародей сильно бушевал?
– Чародей? – снова изумился бывалый. – Да что ему будет? Он же из магии соткан.
– Ну-у, – протянул молодой. – Ильва тоже может обращаться духом.
– Может, – согласился другой. – Но не положено, чтобы призываемые в одном месте появлялись.
Первый мертвяк поинтересовался:
– С каких пор она с чародеями водится?
– Да откуда я знаю, – бросил полутруп. – А вообще не понравился он мне. Слишком непонятный. Видно – знает много тайн. Про талисман с таким видом говорил, что аж взлетел.
Голос молодого стал любопытным:
– Какой талисман?
– Да какой-то Золотой Талисман, вроде упадет совсем рядом, на горе Ир. У нас, в Мертвой степи.
– А зачем он? – не унимался мертвяк. – И как получилось, что ты обо всем слышал?
Голос старого полутрупа стал раздражительным и резким.
– Я, если хочешь знать, – сказал он грозно, – один из приближенных ее темнейшества и всегда в курсе дел. Талисман дает безграничную силу и могущество, для Ильвы это как раз то, что нужно. С его помощью наконец перестанем быть вечно презренными изгоями. И вообще, хватит задавать вопросы, ответы на которые твоя гнилая башка не способна понять. Иди за столбами. Ее темнейшество сама должна ворга привязывать?
Я дернулся, услышав упоминание о себе. Из-за разговора так увлекся, что забыл: я пленник, ждущий позорной расправы и рабства.
Несколько секунд переваривал услышанное. Потом мысли понеслись со скоростью молнии. Значит, Ильва охотится за неким Золотым Талисманом, чтобы заполнить мир своими подданными. По земле станут расхаживать полутрупы, как в Изумрудном лесу, чинить беспредел, никто не сможет им помешать, потому что воргов превратят в себе подобных.
Аж во рту пересохло от мысли, что в мире вдруг воцарилась Ильва. Надо что-то сделать. Я, конечно, одиночка, ушедший из стаи. Но так все ворги делают, чтобы создать свою. А со мной вообще разговор отдельный. Но что такое стая, если тут такая беда?
Но как справиться одному? Обратишься к гномам – заломят небывалую цену. Эльфы вообще отвратительные снобы, с ними лучше не связываться. Кто там еще есть? Люди?
Даже смешно стало: обращаться к людям за помощью самое последнее дело. Они слабы и ненадежны, без принципов и правил.
В груди заклокотало, еле сдержал звериный рык. Ладно, потом разберусь, главное – выбраться из ямы и уйти подальше от нежити с их полудохлой королевой.
Я развернулся и что было сил ударился о камень в глине. В глазах вспыхнули искры, мир завертелся и остановился лишь тогда, когда ощутил, что стою на четырех конечностях.
Одежда ворохом свалилась на голову. Несколько секунд ползал по собственным штанам в поисках свободы.
Наконец удалось вылезти. Лапки сразу утонули в земле. Оказывается, она рыхлая, а когда был человеком – даже не заметил.
Повертел головой. С короткой шеей неудобно, пришлось приподняться на задних лапах. Все огромное и расплывчатое. На расстоянии чуть больше людского шага мир превратился в мутное пятно. Зато звуки и запахи заменили плохое зрение. Голоса нежити стали четкими, показалось – мертвяки стоят прямо на краю ямы.
Несколько секунд прислушивался – не увидел ли кто. Убедившись, что оборот остался незамеченным, шевельнул длинным, как червяк, хвостом и кинулся к большому темному объекту. Пока был в человеческом облике, на том месте стояла вполне себе стена.
Наконец приблизился, картинка стала четкой – серо-коричневые крупинки и прожилки корней. Внутри стены шевеление, из земли тянется запах сочных, жирных червей. Очень трудно не думать о еде, когда ты мышь.
Я собрал волю и стал рыть. О расстоянии постарался забыть – это точно отобьет крохотному тельцу любое желание работать.
К тому же остался без одежды.
Пообещав, что больше никогда не обернусь мышью, я погрузился в лесную почву.
Глава 5
Прошло не меньше часа, прежде чем решился копать вверх. Лапы устали, в глаза насыпалось земли, вдобавок на пути попадаются жирные черви. Еле сдерживаюсь, чтоб не впиться зубами в склизкие жгуты. Никогда больше мышью. Никогда.
Наконец выбрался на поверхность. Долго соображал, что за серые стены вокруг. Потом догадался: трава. Мышиное зрение не различает зеленый цвет, зато обоняние и слух почти как волчье.
Несколько секунд прислушивался. Голоса нежити слышны далеко в зарослях, но что-то подсказывает: расстояния и размеры в этом облике искажены. Мертвяки могут стоять за соседним деревом.
Я припустил на всех четырех лапах. Не знаю, как грызунам удается справляться с хвостом: длинный отросток волочится сзади, цепляет палки и листья. Маленькие палочки колют незащищенную кожу и противно царапают.
Когда отбежал на достаточное расстояние, маленькие лапки стали трястись от напряжения. Сердце тарабанит, как после гонки за ланью.
Разбежавшись, я шарахнулся крошечным черепом обо что-то большое и темное. По телу прокатилась горячая волна, меня резко растянуло, кости затрещали.
Темная стена перед глазами быстро уменьшилась и превратилась в старый пень изумрудного дерева. Хорошо, сейчас не осень, иначе даже трухлявая колода вспыхнула бы зелеными искрами. Шерсть точно подпалил бы.
Я с трудом поднялся на ноги, шатаясь, подошел к толстому стволу и уперся лбом. Резкое изменение мира от большого к привычному на секунду смешало ощущения. В конечностях слабость, все-таки долго рыл землю. Лесная почва достаточно мягкая, но руки с непривычки трясутся, а ноги подкашиваются.
Несколько минут приходил в себя. Сил нет, в голове бардак и мельтешение. Ощущение, что неделю землянки копал.
Долго думал, в чем дело. Наконец, дошло: слишком давно не ел мертвячьих костей.
