Существо ничуть не обиделось, только захихикало.
– Я могу отстать, могу, – сообщило оно. – Только когда падать будешь, не забудь помолиться, чтоб боги знали, куда тебя отправлять. А то застрянешь, так сказать, на переправе. Хе‑хе‑хе.
Я грозно посмотрела на ежика. Не знаю, как в мире духов с оборотами, но злость тут вполне реальная. Хотя, может, он прав? Вдруг у кошки есть тайная способность? Сейчас пойду за ней и провалюсь далеко и надолго. А существо предостеречь пытается. С другой стороны, оно и оставить меня тут не прочь.
На всякий случай я сделал грозную морду. Черный колобок шевелит иголками. Ни глаз, ни рта. Но если бы были, то обязательно со злорадной ухмылочкой.
Шаман сказал, никому не верить. Даже глазам – в конце концов, в этом мире всякое можно увидеть. Единственное, что остается, – чутье. Не звериное, а самое что ни есть человечье, которое заставляет остановить занесенный над головой топор, когда так и подмывает рубануть. Это, наверное, даже не чутье, а что‑то другое.
Это мир духов, в который раз напомнил я себе. Возможно, все только мерещится, поэтому, ступив в пропасть, не упаду. Попросту некуда падать.
Последние сомнения слетели с меня, как листья с зимнего дерева. Я выдохнул и шагнул вперед.
Под ногой растеклось холодное. Опустив взгляд, увидел, как картинка внизу поплыла, превращаясь в бесформенную массу. Если прежде в ущелье были туман и камни, то теперь подо мной клубится серо‑коричневая каша.
Из‑за спины раздалось недовольное:
– Ишь, какой находчивый. Быстро разобрался. Но надолго ли?
Тон существа нравился все меньше. Есть в нем что‑то настораживающее.
Я достиг противоположного края и поравнялся с кошкой. Только теперь она перестала щуриться. Пушистая тушка спрыгнула с камня, рыжие лапки бесшумно зашагали меж прозрачных холмов. Я последовал за ней, соображая по пути – на кой пес мне вообще понадобилось пересекать эту пропасть. Всему виной сам мир и плохо работающие в нем мозги.
– Гляди‑ка, с кошкой спелся, – донеслось в спину раздраженное. – Смотри, мышей не начни ловить. Ах да, ты же ворг! Можешь и мышей. Только не заиграйся, хе‑хе, а то не успеешь. Хе‑хе‑хе!
Внутри шевельнулось недоброе предчувствие, хотя в последнее время добрых не было.
Мысли медленно растеклись в голове, как вчерашний студень, удерживать концентрацию стало сложно. Зачем я здесь? Что‑то искал. Что я тут искал?
Шагая за кошкой между прозрачных гор, пытался прислушаться, различать запахи. Органы чувств совсем обленились, иду как глухой. Ноги мягко ступают по серой земле, мне уже спокойно и безмятежно. Впереди мелькает кошачий хвост, единственный ориентир в… Где я?
Откуда‑то донесся странный шум, ритмичный и одновременно протяжный.
– А‑у‑эйя… А‑у‑эйя…
– Шаман! – крикнул я неожиданно громко, прозрачные горы зазвенели, как хрустальные. – Это пение шамана!
Мысль о нем вернула в сознание. Я опустил взгляд на руку. В ладони зажата трубка.
Фух.
На месте.
Я старался держаться прямо за кошкой, задним умом понимая: она знает дорогу. Правда, непонятно, куда идет и почему нужно следовать за ней. Но вариантов не много. Навязчивое существо осталось на том краю пропасти, но уверен – ненадолго.
На изогнутых гранях гор играет свет, бросая тусклых зайчиков в стороны. Не сразу понял, откуда сияет, потом дошло – шары на нереальном небе все же светятся. Этого хватает, чтобы играть на прозрачной поверхности.
Кое‑где плотность материала такая, что гора приобретает синеватый оттенок. В склонах видно мое отражение и отражение кошки. Та шагает впереди с высоко задранной головой, пушистые штанишки крутятся туда‑сюда, уши подергиваются.
Через некоторое время горы кончились. Перед нами в воздухе возникла круглая дыра, размером с таверну. Края дыры крутятся и переливаются сиренево‑синим. Переливы настолько мощные, что вспыхивают, становясь похожими на щупальца. Тут же тают, уступая место новым всполохам.
Я отшагнул в сторону, заглядывая за дыру. Сбоку она кажется плоской, но спереди видно: это даже не дыра, а тоннель огромных размеров. Уходящие вдаль стены покрыты то ли холмами, то ли еще каким‑то рельефом. Кажется, синего цвета. Возможно, и не синего, кто его знает, что тут с цветами происходит? Но к такому я привык. Когда перекидываешься, все меняется, цвета в том числе.
Где‑то далеко, в конце тоннеля, светится белая точка.
Меня передернуло – труба настолько длинная, что в глазах плывет.
Подходить ближе не решился. Не то чтобы страх, но что‑то подсказывает: мне туда не надо, во всяком случае, пока.
Кошка развернулась и посмотрела такими жалобными глазами, что у меня все внутри сжалось. Ну не могут кошки так смотреть.
– Миу, – пискнула она.
Я присел и провел ладонью по пушистой шерстке. Кошка тут же замурчала, но взгляд остался жалобным.
– Ну чего ты, маленькая, – сказал я ласково. – Какой леший тебя занес сюда?
– Миу, – ответила кошка, словно поняла меня.
Она ткнулась мордой в руку, которой сжимаю трубку, потом подбежала к дыре, сосредоточенно посмотрела внутрь и снова вернулась ко мне.
– Хочешь, чтоб прыгнул туда? – спросил я, пытаясь снова погладить кошку.
В этот раз она не далась, только вздыбила шерсть и зашипела. Помня кошачьи повадки, догадался, ответ означает «нет».
– Что тогда?
Кошка стала бегать от меня к дыре и обратно, по‑заячьи прыгать на месте. Вроде кошачий язык понимаю. По рождению положено разбирать визги и шипения настоящих зверей, но сейчас вообще не уловлю, что пытается сообщить.
– Котейка, давай попонятней, – попросил я. – Скачешь, как белка.
Кошка раздраженно фыркнула и остановилась между мной и дырой.
Ее морда резко вытянулась, она мяукнула, хвост нервно закрутился. Воздух за ней пошел зыбкой рябью, появился знакомый бурунчик. Она внимательно посмотрела на меня, показалось, что во взгляде мелькнула надежда. Затем кошка резко развернулась и исчезла в искаженном воздухе. Через секунду всполохи прекратились. Я остался один наедине с дырой.
Только хотел вздохнуть, радуясь уединению, как рядом зашуршало.
– Ушла наконец, – сказало существо, скатившись со склона.
Голос все еще отдает металлом, но теперь в нем появились протяжные звуки, похожие на эхо. Внешне тварь тоже изменилась. Теперь она выглядит как сгусток черного дыма или тумана. Но это определенно то же самое существо.
– Кошек боишься? – спросил я, решив наконец завязать разговор с духом. Может, что выясню.
