Из глубины черного дыма послышался смех.
– Я? Кошек? – спросило оно, давясь от хохота. – Ну с чего мне их бояться, ворг?
– Тебе не больно нравилось, когда она шипела у обрыва, – сообщил я, украдкой посматривая по сторонам.
Оно перестало хохотать и немного приблизилось. Повинуясь рефлексу, я отшагнул назад, но вовремя вспомнил, что за спиной дыра в неизвестность, пришлось поспешно отойти. Что‑то подсказывает, эта дыра очень непростая. Ох как подсказывает.
– А вот мне кажется, – сказало существо, – это ты меня боишься. Хе‑хе‑хе.
Первым желанием было вмазать ему по несуществующей роже, выдрать кадык, если найду, и отгрызть голову. Но удержался. Во‑первых, все равно не попаду – он же дым, а во‑вторых, – может, он прав. Может, я его боюсь? Но почему? Это просто туманный призрак из черного дыма. Ворги не боятся дыма. А чего боятся? Что происходит, где я?
Мысли снова уплыли, подхваченные мутным потоком чего‑то, что сознание не в состоянии понять. Тело обмякло, захотелось лечь, поспать, и гори оно все изумрудным пламенем.
Колени медленно подогнулись, я опустился на серую поверхность и зевнул во всю волчью пасть. Даже язык вывалить не постеснялся.
– Давай‑давай, – проворковал дым. – Положи трубочку рядышком и ложись. Отдохни, ворг. Скоро больше не вспомнишь ни о чем. Будет только Ильва.
Ворг. Это он обо мне. Ворг – это я. Ильва? Кто такая Ильва? В голове каша, будто неделю бегал мышью и человечью пищу ел. Пища, это да. Есть хочется. Боги, я бы штаны отдал за плечевую кость мертвяка. Ильва – это не страшно. Звучит интересно. Наверное, город какой‑то, а может, жратва так называется. Что там он еще сказал? Принцесса?
Эта мысль прожгла сознание, как раскаленный уголь ледяную корку. Принцесса. Точно знаю, я помнил какую‑то принцессу. Куда она делась? Зачем ее забывать?
Пальцы стали медленно разжиматься, ощутил, как длинный предмет в руке медленно выползает. Что я держу? Зачем? Оно только мешает лечь поудобнее.
Шум вокруг резко усилился, я хотел зажать уши, но сил не хватило.
– А‑у‑эйя! А‑у‑эйя!
Показалось, звук исходит отовсюду. Очень знакомый звук, аж в затылке зачесалось. Существо уплотнилось, превратившись из безобидного облачка в грозовую тучу. После этого начало расширяться, обретая все более угрожающий вид.
– Проклятые шаманы! – прошипело оно эхоподобным голосом. – Я все равно превращу его!
Пение шамана стало сильнее, я напряг память, стараясь найти какой‑нибудь крючок, который выстроит мысли в ряд. Голова загудела, я вслушался в шаманское «а‑у‑эйя», повторяя про себя за ними.
В голове посветлело, я подумал про принцессу, череп словно молнией прошибло.
– Изабель! – выкрикнул я.
Дурман как рукой сняло. Пение шамана окончательно привело в себя. Я подхватил почти выпавшую из ладони трубку и поднялся на ноги.
– Это ты! – прорычал я гневно. – Тень, что ползет за мной!
Грозовая туча выросла до гигантских размеров, черная дымка полностью скрыла горы. Внутри облака блистают кривые всполохи.
Я чуть попятился и сильнее сжал трубку. В этот раз ему не удастся меня одурачить.
Здоровое состояние гнева поднялось из живота и поползло к голове. Может, сил на оборот сейчас нет, но ощетиниться и выпустить клыки всегда могу.
– Я! – прогремела тень.
– Что тебе надо? – заорал я в ярости. – Кто послал?
– Кто послал? – передразнила тень едко. – Сам знаешь!
Вариант у меня всего один, но уверен – правильный.
– Ильва? – спросил я зло.
Тень приблизилась еще на полшага, я отступил еще на два и напряг мышцы. Пусть видит, что готов к атаке.
Существо не стало приближаться, расплывчатое лицо зло покосилось на дыру.
– Иль‑ва, – произнесла тень нараспев.
– Зачем?
– А то не знаешь, – усмехнулась тень, покачиваясь у невидимой границы.
Я выпустил клыки на всю длину, взгляд впился в тварь, когти вытянулись, хотя не думал, что в мире духов это получится.
– Если честно, то нет, – соврал я.
Теперь различаю не только пение шамана, но и звук бубна – ритмичный грохот перебивает раскаты тучи. Шары в небе отдалились, теперь похожи не на арбузы, а на яблоки. Очень крупные яблоки.
– Неужели не понял? – чуть удивленно спросила тень.
Я пожал плечами, прикидывая, как лучше напасть на то, у чего нет тела. С другой стороны, оно тоже не может причинить мне вреда. Значит, уязвимо так же, как я. Надо только понять, в чем.
– Мне говорили, ты умный ворг, – насмешливо прогудела туча. – А на деле как рядовая нежить.
Сравнение с мертвяком окончательно подняло новую волну ярости, в глотке заклокотало. Еле удержался, чтобы не кинуться прямо в дымку. Лучше пускай болтает, а я послушаю и подумаю. Болтать оно любит, как уже понял.
– Ты видел нежить в таверне и ел из его рук, болван, – разоблачающе сообщила тень.
Я сделал вид, что все еще не понимаю, тень продолжила:
– Ильва метит воргов с помощью снадобья. Так одиночек обращать легче. Ты сбежал из ямы, и она разозлилась. А когда узнала, что умыкнул принцессу, пришла в бешенство. Принцесса, знаешь ли, очень дорога ее темнейшеству. Никто не понял, как удалось сбежать из ямы. Никому не удавалось.
Я слушал и помалкивал. Похоже, они не в курсе, что мне известно о Талисмане. Теперь еще Изабель ей зачем‑то сдалась.
Ожидал дальнейшего рассказа, но тень, похоже, сообразила, что сболтнула лишнего. Я не понял, существо – оно, она или оно, но моральная сторона вопроса интересует меньше всего. Это люди считают, что женщина не может быть злодеем. По мне, самые лучшие злодеи как раз женщины. Причем человеческие.
– Пора заканчивать, – сообщила тень громовым голосом.
Не знаю, что она имела в виду. Но благодаря инстинктам, которые неожиданно пришли в норму, успел отскочить от прилетевших в меня молний. Молнии оказались маленькими и точно не убили бы, но, вероятно, обездвижили бы на некоторое время.
Я пошарил взглядом по окрестностям в поисках оружия. Ничего подходящего. Только дыра в неизвестность и трубка в ладони.
Я принял боевую стойку и отвел предмет в сторону, на манер ножа. Клыки торчат, я намеренно вздыбил загривок, чтоб выглядеть злее. Из тучи раздался злорадный смех.
– Ты что, серьезно? – спросило существо. – Намереваешься победить меня курительной трубкой шаманов?
– Иногда и трубка должна стать секирой, – прорычал я невпопад.
Я отшагнул к дыре, спину обдало холодком, словно тоннель тихонько затягивает, но из‑за того, что живой, не может этого сделать. В голове мелькнула неожиданная мысль, я ухмыльнулся: насколько тень живая?
