Становилось прохладно, и он был рад, что выпивка его согревала. Небо хмурилось, звезды заволокло облаками, луна исчезла. Он остановился у фонтана прямо под окном, подождал, пока зажжется свет, и облегченно вздохнул, когда услышал — а он знал, что услышит, — ее высокий крик, пронзивший ночь. Надо было поскорее уходить.
Чтобы ее сломать, понадобится время.
ГЛАВА 13
На следующее утро Джек Кавелли любовался Тихим океаном из окна своего дома в Малибу.
С запада омываемая Тихим океаном, с востока закрытая горами, Санта-Моника, эта живописная полоска берега, тянется на мили вдоль знаменитой калифорнийской Хайвэй номер один. Это изысканное место служило декорациями для Джуди Гарланд и Джеймса Мейсона — мистера и миссис Норман Мейн — в фильме Кукора «Звезда рождается», а затем для Стрейзанд и Редфорда в «Какими мы были». В лучшую пору Голливуда элита киноиндустрии строила здесь роскошные загородные особняки, чтобы скрываться в них от работы и фанатов.
Сильные штормы и ураганы часто затапливали дома, что стояли внизу, жались друг к другу вдоль дороги у тихоокеанского берега. Позже дома стали строиться на сваях, живые изгороди скрывали величественные особняки, превращая их в обычные прибрежные дома. В этих местах жили только важные персоны мира развлечений.
Особняк, построенный Джеком, был именно таким. За простым фасадом скрывался многоуровневый дом с внутренним бассейном и огромными окнами, откуда открывался роскошный вид на море. С берега это величественное четырехэтажное сооружение выглядело так, будто выросло из скалы.
С дороги можно было заметить только невзрачный гараж на три машины и высокую стену из старых бревен, у которой росли несколько кедров. Вход в дом, скрытый гигантскими юкками, располагался с противоположной стороны. По бокам скромной деревянной двери росли огромные кактусы. Дверь вела в просторные гостиные и жилые комнаты, к которым примыкали столовая и кухня, отделенная от остальной части дома баром из мрамора. Снаружи, на специальной платформе на сваях, был бассейн с подогревом.
Рядом раскинулся Тихий океан, и потому дизайн дома был выдержан в красках моря, пляжа и неба. Внизу находился домашний театр на сто человек, а в бильярдной игроки могли наблюдать через стеклянную стену за плавающими в бассейне. На этом же этаже располагался оборудованный по последнему слову техники конференц-зал, из которого можно было попасть в личный кабинет Джека.
На нижнем уровне изящно отделанные комнаты для гостей имели выход к пляжу. Наверху была личная комната Джека — его Эдем с роскошным видом на океан. Там стояла кровать, сделанная на заказ из тисового дерева, с шелковым балдахином от «Версаче», стол в стиле модерн, кресло с обивкой, имитирующей шкуру животного, и мраморная ванна.
Иногда Джек, скрывшись от гостей через нижний этаж, опускался на песок и, прислонившись к сваям, держащим дом, смотрел на недосягаемый горизонт. Здесь он мог мечтать.
Джек имел дома по всему миру, но Малибу был его любимым убежищем. В этом сумасшедшем, горячечном, непредсказуемом мире успокоение ему приносил лишь солоноватый морской запах тихоокеанского воздуха, звук прибоя, бурный и успокаивающий.
Джек работал в кабинете, проверяя квартальные финансовые отчеты отдаленных филиалов «Колоссал», когда услышал шаги Челси. Она поднималась снизу, из гостевой половины дома. Тем немногим женщинам, которые здесь ночевали, бродить по дому не разрешалось, он всегда давал им четко понять, что вход в его святилище для них запрещен.
Вероятно, Челси решила, что она исключение. Этой небольшой ошибки было достаточно, чтобы вывести его из себя. Она подошла к письменному столу, остановившись совсем близко от Джека. От ее присутствия он сжался: Челси была вечным грузом у него на плечах, она всегда приносила одно беспокойство. Он терпеть не мог «утренних сцен», когда женщина ждала любезностей, внимания или слов о том, как она прекрасна, как дивно прошла ночь, предложения позавтракать вместе на террасе. Именно поэтому в конце вечера он обычно отправлял их домой в своем лимузине.
Если женщина оставалась до утра, Джек выполнял весь этот обряд, но только ради спокойствия. По утрам нет ничего хуже, чем истеричная женщина, которая думает, что ее презирают. Но сегодня — будет истерика или нет — Джек решил пропустить обычный ритуал и заняться делами студии.
— Ну наконец-то я тебя нашла. — Челси игриво покачала головой и залилась смехом. На ней все еще была та сексуальная черная ночная сорочка, которой она удивила его после вечеринки в «Шепоте ветров». Она все больше приближалась к нему, движения ее были медленные, соблазнительные и сильные… как у пантеры на охоте.
— Стало быть, нашла, — отозвался он, даже не взглянув на нее.
Она села на край стола, откровенно выставив свои длинные, стройные ноги. Джек кинул неодобрительный взгляд на ее загорелые коленки и на мгновение зажмурился, надеясь, что она исчезнет. Какая была бы удача. Он прокручивал в голове сотни вежливых слов, которые могли бы заставить ее уйти, но действовать приходилось с большой осторожностью: она была ему нужна.
Джек намеревался добиться того, чтобы Челси утвердили на роль Офелии. Таким путем он будет в курсе всего, что происходит на съемках. Ему хотелось присматривать за Кэссиди Инглиш. А Челси будет его шпионом. Он убеждал себя, что это ради дела, что мисс Инглиш окажется неспособной создать художественный фильм и через некоторое время «Десмонд Филмз» запросит о помощи — его помощи. Тогда он сможет перейти ко второму этапу своего плана.
Джек вспомнил эпизоды вечеринки у Турмейнов. Такие мероприятия он посещал редко, потому что не выносил лесть, сияющие голливудские улыбки и возгласы, какой он великий. Он заранее знал все, что ему собирались сказать. Важные голливудские приемы вовсе не были предназначены для отдыха. Это были сложные ритуалы смотрин или чествований. Чем солиднее список гостей и хозяева приема, тем изощреннее игра. Следовало попасть либо в самый блестящий список, либо не попадать никуда, и Джек предпочитал второе.
Голливудская тусовка немыслима без красивых женщин, этих обольстительниц, подпирающих стены, соблазнительно сидящих в креслах, собирающихся возле бара. И каждая ищет свое. Никто, даже звезды и жены звезд, не упустят возможности немного поболтать или хотя бы переглянуться с Джеком. Он наперед знает, как это будет. Они всегда одни и те же: курносая рыженькая в эффектном мини, стриженая блондинка в черной коже, этакий ангел преисподней, и, конечно, дюжины двойников Памелы Андерсон и Элизабет Тейлор. Он одинаково улыбался всем женщинам, которые встречались с ним взглядом.
Прошлой ночью, пробираясь сквозь толпу к бару, он обратил внимание на экзотическую брюнетку с выдающимися скулами, которыми, казалось, можно резать стекло. Он не мог не заметить, как она на него взглянула, соблазнительно пробежав длинными кровавого цвета ногтями по своим волосам. Тогда у него не было настроения ответить ей, ему захотелось этого позже. Голливудские красотки ему надоели: им всем не хватало основательности. Их агрессивный флирт неизбежно походил на игру, при этом отрепетированную, а ему хотелось импровизации, естественности. Возможно, сказывались годы, возможно, причина была в другом. Он просто знал, что между двумя людьми должно быть что-то большее.
