— Мой директор не соглашается работать с мисс Хаттон. Ведущую актрису необходимо заменить.
— Ну что же, это его проблема, — твердо сказал Джек.
— Джек, я знаю Рудольфо Дурбана. Он для этой работы подходит идеально. — Она надеялась, что не выдаст себя этими словами. — Он уйдет…
— Могу посоветовать искать ему замену. — На этом разговор оборвался.
* * *
У некоторых больничных заведений Калифорнии есть одна особенность — частные номера, которые позволяют больным, их друзьям и родственникам посещать больницу, не попадая на глаза вездесущим папарацци. Джек навещал Челси в ее частной палате на территории госпиталя «Энсино». Доктор Джефри Смит, знаменитый психиатр, провел Джека в небольшой конференц-зал.
— Боюсь, мисс Хаттон страдает маниакально-депрессивным психозом. Она знает о своем состоянии с детства. Когда она впервые попала ко мне, то была в состоянии гиперактивности. Поначалу я подумал, что она принимает психотропные стимуляторы. — Доктор Смит сочувственно положил руку на плечо Джека. — Теперь на основании истории болезни, которую она мне представила, я пришел к заключению, что она подвержена частой смене настроения, которое может колебаться от маниакального возбуждения до подавленности в течение часов, иногда минут.
Диагноз врача объяснял беспокойное поведение Челси.
Воспоминание о том, что произошло у нее в номере отеля «Беверли-Хиллз», было похоже на ночной кошмар. Он застал маленькую девочку рядом с матерью, которая валялась у кровати. Повсюду были разбросаны куски изрезанной одежды, обрывки журналов, фотографий — полный беспорядок. Искромсанными оказались даже волосы Челси, и она поранила себе руку.
Джек быстро приказал Чарльзу вывести Беллу из комнаты.
— Отведите ее в «Макдоналдс» или еще куда-нибудь. И позовите кого-то, чтобы проследили за ней до моих новых указаний.
Затем он подошел к Челси и поднял ее на руки. Она была без сознания. Он вызвал «скорую помощь» и устроил, чтобы ее лечил доктор Смит. Эта больница имела хорошую репутацию, уже много лет здесь лечились неуравновешенные знаменитости, желающие сохранить свою карьеру.
Теперь Джек понял, что у Челси были проблемы с психикой. Ему стало стыдно, что он воспользовался перепадами ее настроения. Он мог не догадываться, что она страдает настоящей душевной болезнью, но знал, что с ней что-то не так. Он использовал ее поведение, даже увлекся ее непредсказуемостью.
Джек снова внимательно посмотрел на психиатра:
— Каков прогноз?
Доктор Смит в задумчивости скрестил на груди руки:
— Она находится под воздействием успокоительных средств уже двадцать четыре часа. Мы постарались максимально привести ее в норму. Курс лечения, а также ее выздоровление зависят в большой степени от желания самой мисс Хаттон. — В голосе прозвучал скептицизм. — Она уже отказалась от лечения. Не подпускает нас к себе и отказывается обсудить, какие медикаменты она будет принимать. Мы связаны по рукам, заставить ее невозможно.
Джек уловил грусть в глазах врача.
— Что же вы посоветуете, доктор?
— Боюсь, решать вам или семье.
* * *
Когда Джек вошел в палату, Челси сидела на кровати:
— Убирайся отсюда. Ты не можешь держать меня здесь без моего согласия, Джек.
Стоя возле кровати, он распрямил плечи и откашлялся:
— Нет, но я могу лишить тебя роли.
— Ты не сделаешь этого. — Ее лицо исказилось от злости.
— У тебя уже два минуса. Еще один — и ты вылетишь.
Она с трудом сглотнула, подняла подбородок и уставилась ему в глаза:
— Что ты имеешь в виду под минусами?
— Теперь уже директор картины считает, что ты не подходишь на эту роль.
— Я могу сыграть это, Джек. Обещай мне, что не выкинешь меня. — Она села прямо и провела пальцами по растрепанным волосам. — Ты должен позволить мне продолжать, — упрямо произнесла она.
Скинув ноги с кровати, она потянулась за одеждой, лежащей рядом на стуле. Не стесняясь Джека, Челси сбросила с себя больничную одежду и кинула ее на пол. Одевшись, она пошла в ванную и захлопнула дверь.
Джек слышал, как она включила воду. Ему стало ее жаль. Но можно ли ей доверять? Он вспомнил о том, как она вела себя в последнее время. В прошлом Челси всегда могла настроиться на определенную ситуацию. Он поймал себя на том, что думает о Лане. Она тоже была способна измениться согласно ситуации. Надо рискнуть. Просто быть ближе к Челси, чтобы следить, как она играет. Она нужна ему на этих съемках, чтобы быть в курсе всего, чтобы следить за Кэсс.
Челси намочила полотенце в холодной воде, отжала его и приложила к лицу. В висках застучало, голоса вернулись.
Все рассыпалось на части, ее мечты рушились. Но на этот раз на карту поставлено слишком много: кинофильм, Джек, Кэссиди Инглиш. Надо было держаться, перестать вести себя как сумасшедшая. Она уставилась на свое отражение в зеркале и с ужасом увидела, что действительно похожа на сумасшедшую.
— Черта с два. — Она вернулась в палату и вплотную подошла к Джеку.
Они смотрели друг на друга. Казалось, тишину, повисшую между ними, можно было потрогать.
— Послушай, если я пообещаю, что буду принимать эти проклятые лекарства, ты не заберешь у меня роль? — спросила она.
Он опустил голову и начал разглядывать свои руки:
— А как насчет директора?
— Я с ним справлюсь. Не беспокойся, Джек.
* * *
Прошло уже почти десять дней, когда соседка, живущая над Патрицией Хансон, вызвала полицию. Зловоние было невыносимым, но у Патриции жили птички — африканские серые попугаи, — и иногда, когда она уезжала на несколько дней, от них начинало сильно пахнуть, из-за того что клетки никто не чистил.
Тело, накрытое чистой простыней, лежало прямо за входной дверью. Убийца забрал стреляные гильзы, а на звонке и дверной ручке оказалось слишком много отпечатков пальцев, чтобы в них можно было разобраться. Нашли только несколько светлых волос; кроме этого, судебные медики исследовали простыню.
Это было еще одно загадочное убийство, происшедшее в Лос-Анджелесе.
ГЛАВА 16
Роджер и Джеймс обедали в столовой «Шепота ветров». Перед ними был накрыт роскошный стол — в фарфоровой супнице суп из лобстеров и крабового мяса, рядом мясо ягненка, на блюде тушеный шпинат с чесноком, спаржа, воздушное овощное суфле, корзиночка с теплым хлебом.
Роджер уныло ковырял вилкой в тарелке. Все попытки вести непринужденную беседу не удавались.
Наконец Джеймс сказал:
— Что происходит? Почему ты такой тихий?
Роджер пожал плечами:
