— Нет, — сказала Мария, гордо подняв подбородок. — Никакой ошибки я не сделала. У Челси третья группа, резус положительный.
— Лабораторные данные дооперационного анализа крови свидетельствуют, что у нее первая группа, резус-фактор отрицательный. Запомните это, Если бы Челси потребовалась кровь, могли возникнуть серьезные затруднения. Если бы я целиком полагался на ваши сведения, то мы совершили бы страшную ошибку. Слава Богу, одна из медсестер обратила внимание на анализ крови Челси.
Мария покачала головой:
— Нет, доктор, я знаю, что у нее больное сердце с самого рождения. Я мать, я знаю. У нее третья положительная. У меня все ее справки. Я принесу показать, чтобы вы сами убедились. В вашей лаборатории ошиблись.
— Нет, миссис Хаттон. — Доктор Гаррон покачал головой. — Я уверен, ошибки нет. Я настоял на повторном анализе. Это достоверные данные, абсолютно свежие и точные. Такого оборудования, как у нас, во многих больницах, к сожалению, нет. У Челси первая группа крови, резус-фактор отрицательный.
Лицо Марии исказила тревога, как только слова врача дошли до ее сознания.
Доктор Гаррон взял ее за локоть и усадил в ближайшее кресло. Затем он произнес то, что прозвучало как взрыв бомбы:
— Пытаясь решить возникшую проблему, мы провели ряд исследований. Затем сравнили с результатами анализа вашей крови. Мне нелегко вам это сообщить, миссис Хаттон, но Челси не может быть вашей биологической дочерью.
ГЛАВА 3
Нью-Йорк. 1999 г.
— Все неправильно, — неодобрительно вздохнула Кэссиди. — Зрителям это не понравится.
Съемки нового спецблока программы «Момент истины» никак не шли. Она недовольно посмотрела на оператора, застывшего на краю лестницы, ведущей в отель «Плаза» на Пятьдесят восьмой улице.
Продюсер самой популярной телепередачи новостей Кэссиди Инглиш на ходу возмущалась:
— Ради бога, миссис Корнберг — жертва нападения! Ее муж и дочь застрелены у нее на глазах. Она не на приеме у Нэнси Рейган.
Она раздражалась все больше. Возможно, Эстель Корнберг — обеспеченная вдова, светская дама, но на экране она такой быть не должна. Кэсс продолжала:
— Эта женщина единственная, кто выжил после нападения сумасшедшего. Почему она причесана и наряжена, будто на съемках для модного журнала или раздела мод в воскресной «Нью-Йорк таймс»? Дизайнер не прав: сумочка, туфли — все плохо! Черт побери, даже волосы у нее ненастоящие! Что мы обсуждали на совещании по поводу съемок? — Кэссиди развела руками, указывая на окружающую обстановку. — Отель «Плаза», костюм от «Шанель» — все это неверно!..
Другие члены съемочной группы, а также швейцар отеля «Плаза» в молчаливом недоумении наблюдали за ней. Кэссиди — молодой продюсер, стоящий киностудии шестизначной зарплаты, — перебежала улицу, увернувшись от двухколесного экипажа, и подошла к миссис Корнберг. Женщина средних лет все еще стояла, застыв на месте, и натянуто улыбалась.
Боясь пошевелиться, она спросила сквозь зубы:
— Что вы хотите из меня сделать, мисс Инглиш?
— Вот. Наденьте это, — ответила Кэссиди, протянув испуганной женщине свой черный блейзер простого покроя, затем скинула туфли-лодочки на плоской подошве. — Надо думать, как средний американец, миссис Корнберг. Зрители хотят видеть в вас человека, перенесшего трагедию. Они хотят сочувствовать вам, обнять и проникнуться вашей болью. Хотят представить себе, через что вы прошли. Вы должны заставить их поверить, сколько вы пережили после смерти мужа и дочери. Они должны понять, что вы опустошены!
Кэссиди помедлила, чтобы собраться с мыслями, затем, более спокойно, сказала:
— Конечно, речь идет о вашей жизни, миссис Корнберг, но мы хотим, чтобы зрители не остались равнодушными. Они не хотят видеть вас богатой дамой, которая споткнулась на дороге.
Миссис Корнберг сняла пиджак и надела поверх шелковой блузки блейзер, который дала ей Кэссиди, затем сменила дорогие туфли на высоких каблуках на скромные лодочки. Гример и парикмахер засуетились, быстро меняя слишком модную прическу и макияж.
Рудольфо Дурбан, директор программы, смотрел на свою начальницу с восхищением и испугом. Они проработали бок о бок два года, а в последний год были в интимных отношениях, но для Рудольфо она всегда оставалась загадкой. «Работать рядом», «быть в близких отношениях» — это были не те слова, которые могли определить взаимоотношения Рудольфо (или кого-то еще) с этой необыкновенной молодой женщиной.
Кэссиди Инглиш была красавицей, умницей и в свои тридцать три года одним из самых известных и уважаемых продюсеров на телевидении. Конечно, они иногда ходили куда-нибудь вместе — в кино, в ресторан, порой даже спали вместе, но дальше этого Кэссиди не доводила. Возможно, из-за того, что он был подчиненным, а она его начальником. А может быть, он просто был для нее удобным партнером? Так или иначе, с самого начала он почувствовал, что она боится кому-либо доверять. Но, не будучи романтиком, Рудольфо желал ее так же сильно, как жаждет глотка воды бегун на длинной и трудной дистанции по троеборью. Слегка меланхоличный взгляд Кэссиди таил загадку. Казалось, она думает о чем-то своем; но никто не смог бы прочитать на ее лице истинных чувств и мыслей. Кэсс, похоже, чувствовала себя комфортно только на съемочной площадке, среди актеров, гостей студии и камер. Все безоговорочно признавали четырехлетний успех «Момента истины» Кэссиди Инглиш и ее высокий рейтинг. В прошлом году троекратная премия Академии телеискусств «Эмми» подтвердила этот успех. Фактически именно Кэссиди подняла потерявшие интерес публики шоу-новости с последних позиций рейтинга до самых его высот менее чем за семь месяцев.
Полное перевоплощение миссис Корнберг из благополучной нью-йоркской светской дамы в жертву жестокого преступления произошло за двадцать минут. Довольная более простым, понятным для зрителя образом, Кэсс объявила:
— Великолепно. Теперь давайте перенесем оборудование через улицу в парк. Пусть все будет истинно по-ньюйоркски.
Некоторые в команде заворчали, а Рудольфо остановился на месте и озорно улыбнулся.
— Ну ты и оппортунистка! — воскликнул он. — Лихо, перетащить историю этой женщины из одного места в другое. Рискованная затея. Ты знаешь, что случается с журналистами, которые ради красного словца перевирают факты? — Его улыбка расплылась еще шире.
Кэссиди нетерпеливо махнула рукой, чтобы он пошевеливался.
— Я только и делаю, что рискую, — сказала она, когда они спешили к грузовикам и машинам, перевозящим в сторону Центрального парка всю съемочную группу: гримеров, костюмеров, визажистов, — вместе с миссис Корнберг и репортером, бравшим у нее интервью.
— Ты никогда не боишься делать то, что считаешь нужным, по крайней мере в работе, — заметил мимоходом Рудольфо.
Она поняла его тонкий намек и помедлила, перед тем как они подошли к ожидающей их машине.
