Челси поставила фотографию на место и подошла к кровати. Интересно, они с Джеком уже спали? Как далеко продвинулся Джек в выполнении своего плана?
Челси села и откинулась назад, утонув в горе подушек.
Присутствие Кэсс острее всего ощущалось здесь. Челси почувствовала ее запах, цветочный и сладкий, исходящий от тонкой ткани. Руки шарили по матрасу, и на мгновение она представила, каково ощущать себя победителем. Скоро она узнает это чувство, подумалось ей. Сначала Кэссиди должна страдать — должна испытать ту же боль, что и она сама.
Челси почувствовала, как силы покидают ее. Уставившись в потолок, она перебирала тысячи сценариев возможного уничтожения Кэсс. Должно произойти что-нибудь разрушительное и ошеломляющее: профессиональный крах или несчастная любовь.
Но всему свое время. На данный момент «Опасные желания» были для Кэсс важнее всего остального. Но испортить фильм все равно, что отрезать собственный нос, чтобы насолить своему лицу. Челси была нужна эта роль и признание, которое она принесет ей. Если все пойдет по плану, она станет звездой такой же величины, как Пфайфер, Сарандон, Гвинет Пэлтроу.
Скоро Кэсс придет конец. Одна мысль об этом наполняла Челси радостью. И Джек поможет Челси разрушить карьеру Кэссиди. Видит Бог, никто не мог соблазнить женщину так нежно и с такой жестокостью, как Джек Кавелли.
В висках внезапно застучало — это было знакомое чувство приближения приступа болезни. Она вскочила с кровати и начала ходить по комнате, быстро вышагивая из одного угла в другой. Голоса зазвучали, сначала тихо, потом постепенно усиливаясь.
Уставившись на свое отражение в зеркале над комодом, Челси наблюдала, как исказились ее черты, став уродливыми и размытыми, и во взгляде появилась отрешенность.
«Ты боишься? Конечно, боишься. Ты никогда не победишь. Не справишься с ним… или с ней».
— Нет! — закричала Челси. — Нет, нет, нет, нет… — Она массировала виски привычными круговыми движениями. Но ее усилия оказались напрасными, она уже не могла совладать со всплеском эмоций. Она почувствовала необходимость действовать, сделать что-нибудь, чтобы голоса прекратились и эти темные силы отпустили ее.
«Тридцать три года обмана. Ты не думаешь, что пришло время расплаты? Эта стерва украла твое имя, твою судьбу, твою жизнь».
Голоса завладели ее разумом, в ней проснулось какое-то другое существо. Она бросилась в ванную, открыла аптечку и перерыла ее содержимое — ничего, чтобы усмирить голоса, звучащие в голове.
Тут ее взгляд снова упал на фотографию Ланы. Подбежав, Челси швырнула старую фотографию на столик и вылетела из номера.
* * *
Джек и Кэссиди вернулись на площадь Вандом. «Риц», несомненно, был самым изысканным из парижских отелей. Его залы, украшенные позолотой и задрапированные тяжелым шелком и гобеленами, наполнял звон хрустальных люстр. Богачи и знаменитости со всего мира останавливались здесь не только благодаря великолепной обстановке, их привлекало то, что «Риц» гарантировал анонимность, которая была необходима клиентам такого уровня.
Приехав, Кэссиди и Джек прошли по охраняемому коридору в лифт и поднялись на верхний этаж, где находился пентхауз, снимаемый Джеком.
Джек обещал ей, что она сможет выбрать комнату, но она никак не ожидала увидеть, что комнат так много. Их было около дюжины, и пять из них оказались спальнями. Все они были отдельные, за исключением двух: дверь спальни Джека вела в ванную с джакузи и сауной, а дверь ванной вела в гардеробную, которая, в свою очередь, соединялась со второй большой спальней.
С бьющимся сердцем Кэссиди устремилась во вторую комнату. Она быстро огляделась, стараясь не смотреть на кровать, но страх заставил ее покинуть великолепную спальню.
Вместо этого она выбрала самую маленькую и уютную комнату, обставленную мебелью в стиле барокко с шелковой обивкой в нежных персиковых и голубых тонах. Из окон открывался восхитительный вид города. Кэсс сняла промокшую накидку и туфли и направилась в ванную. Отражение в зеркале подтвердило ее опасения. Волосы растрепались и свисали мокрыми прядями, макияж смазался, а новое платье из шелка от «Донна Каран» помялось.
Она умылась, высушила волосы и осторожно взглянула на мягкий махровый халат, висящий за дверью. Кэсс не могла удержаться от мысли, какие женщины носили его — и сколько их было? Правда, к ее жизни это не имело никакого отношения.
То, что она провела сказочный вечер с мужчиной, которого пригласила бы на главную роль, если бы ей довелось снимать романтический фильм, не имело значения, конечно, если у нее было будущее в кинобизнесе.
Был ли Джек мстительным по натуре или просто жестоким? Усомнившись в его намерениях, она задела какую-то струну и порвала связь, установившуюся между ними. Как только они приехали, он заперся в своей спальне за двумя массивными дверями красного дерева.
Чудесный вечер закончился ужасно. А что, если нежелание поддаться на его уловки заставит Джека помешать съемкам фильма? Чутье подсказывало Кэссиди, что, если «Опасные желания» оправдают ожидания, будут закончены в срок и уложатся в бюджет, Джек не будет чинить ей препятствий в Голливуде. Она была уверена, что, оскорбила она его или нет, он сдержит свое обещание передать ей «Десмонд». Для этого ей нужно сосредоточиться на последних, самых важных днях съемок. В этом нет ничего сложного. Сейчас она мечтала только о теплой постели и нескольких часах сна. Она вышла из ванной и повесила платье и белье на батарею.
В дверь постучали, и Кэссиди подпрыгнула от неожиданности.
Дворецкий, англичанин средних лет по имени Найджел, заглянул в комнату и спросил:
— Мадам, принести вам чашку горячего чая или, может, теплого молока?
Кэсс улыбнулась:
— Было бы замечательно выпить чаю. Спасибо.
Он повернулся, чтобы уйти, но Кэсс спросила:
— Мистер Кавелли… спит?
— Нет, мадам. — Англичанин слегка наклонил голову. — Мистер Кавелли пьет чай в гостиной.
Кэссиди удивилась, почувствовав себя обиженной из-за того, что ее не пригласили присоединиться к хозяину. Она не знала, хочет ли Джек наказать ее или пытается затащить в постель.
— Я передумала. Я присоединюсь к мистеру Кавелли в гостиной.
— Хорошо, мадам, — ответил дворецкий и ушел.
Когда дверь закрылась, Кэсс заметалась по комнате, пытаясь сделать что-нибудь со своим плачевным видом. Она высыпала на кровать содержимое черной вечерней сумочки, нашла тюбик бледно-розовой губной помады, пудру и маленький флакончик духов. Она поблагодарила Бога за то, что в комнате были новые расчески, зубная щетка и паста. Этого было недостаточно для полного макияжа, но кое-что можно было исправить.
Спустя пятнадцать минут она, посвежевшая, вышла из комнаты. Она тронула губы помадой, слегка припудрила лицо и подушилась любимыми духами, а платье и волосы высушила с помощью фена.
