Все, хватит, подумала Кэсс и направилась к телефону, чтобы до того, как она потеряет решимость, позвонить Джеку, поблагодарить и отказаться.
— Похоже на Рождество, правда? — спросил он прежде, чем она успела что-то сказать. Голос его был сладким, как мед.
— Ну, если честно, я не…
— Не продолжай. У меня была веская причина, чтобы прислать тебе эту одежду. Как я написал в записке — надеюсь, ты ее прочитала, — очень влиятельный деловой партнер пригласил меня сегодня на Ривьеру. Такие обеды нагоняют на меня смертельную скуку. Ты можешь пожалеть меня и пойти со мной на обед, танцы и все остальное?
«Все остальное» могло означать что угодно, но ей было все равно. Кэсс моментально попала под его чары.
— Но я думала, ты хочешь разделить бизнес и… все остальное.
— Вы меня слушаете, мисс Инглиш? Это и есть бизнес.
Ей не хотелось отказываться, да и подарки были такими прекрасными.
— В таком случае я буду рада составить тебе компанию.
— Предлагаю тебе померить одежду. Может, придется что-то подогнать.
— Нет, я уверена, все подойдет. — Она едва могла говорить. Ее сердце не прислушивалось к голосу разума. «Опасные желания» с их финальными сценами остались где-то далеко.
— Я зайду за тобой в семь. — Он помолчал. — Заметь, я не присылаю за тобой шофера!
— Ты быстро учишься. — Она засмеялась, но в душе чувствовала себя полностью поверженной.
— Оревуар, — сказал Джек по-французски и повесил трубку.
В пакете от «Шанель» она обнаружила две пары туфель. Светлые босоножки с хрустальными пряжками, которые она решила надеть сегодня, были на невероятно сексуальных шпильках. Другие туфли оказались черными лодочками из мягкой кожи на низком каблуке. Она нашла записку со словами: «Это удобные туфли, чтобы ты бегала быстрее, снимая наш фильм!» Она улыбнулась и взяла второй пакет от «Шанель». Там лежала завернутая в папиросную бумагу светлая шелковая вечерняя сумочка и три пары тонких шелковых чулок — цвета загара, телесные и черные.
Открыв пакет от «Лагерфельда», она обнаружила элегантный трикотажный костюм — жемчужного цвета свитер с широким горлом и плотный сиреневый блейзер с рукавами реглан. В следующем свертке нашла изящные черные шелковые брюки свободного покроя. В других пакетах были классическая сумка через плечо от «Прада», простое легкое платье из шерсти с шелком и подходящий к нему двубортный пиджак длиной три четверти, светлая юбка с жакетом из мягкой кожи и шелковая блузка в тон и, наконец, мокасины и сумочка, тоже от «Прада». Да, у него действительно было много дел.
Кэсс развернула пакет от «Кристиан Диор». В бежевом пакете зашуршала папиросная бумага, в которой лежало светлое платье с открытой спиной из прозрачного шелка и тонкого кашемира, с драпировкой, открывающей ложбинку на груди. Она примерила его. Облегающая юбка слегка расширялась книзу и струилась вокруг ног, когда она крутилась перед зеркалом. Обычно Кэссиди не очень нравилась вечерняя одежда, но это платье мгновенно изменило ее отношение. Как мог мужчина, едва знающий ее, выбрать то платье, которое она купила бы сама? Облегающий фасон платья, несомненно ручной работы, предполагал, что его носят без нижнего белья.
«Ммм, что бы Эдит Хед подарил Мерилин к этому платью?» — подумала она.
Джек — или тот, кого он попросил сделать покупки, — выбрал белье настолько красивое, что оно могло удовлетворить самому изысканному вкусу. В дополнение к жемчужно-белому атласному халату от «Ла Перла» с пеньюаром и шортиками она обнаружила очень сексуальные бюстгальтеры, трусики, комбинации и комбидрессы. Кэсс не видела ничего прекраснее, Джек словно угадал ее страсть к красивому нижнему белью, появившуюся еще в детстве, когда она играла, наряжаясь в вещи Ланы.
* * *
Когда Кэссиди открыла ему дверь, Джек впился в нее взглядом. После недолгой паузы он, восхищенно улыбнувшись, сказал:
— Платье будто шили специально для тебя.
Голос его дрогнул. Этот миг был словно эхо из далекого прошлого. Лана, в ту ночь, когда ее убили, была одета в похожее платье. Джек, сам того не желая, воскресил чувства, которым лучше было бы оставаться похороненными. Что заставило его купить для нее это сексуальное, вызывающее воспоминания платье? Неужели он потерял хладнокровие? В конце концов, его целью было уничтожить «Десмонд», а не окончательно влюбиться в нового исполнительного продюсера.
Кэсс кивнула, довольная его словами, и слегка улыбнулась.
Помогая ей надеть легкую кружевную накидку, тоже от «Диор», Джек рассматривал ее со спины: длинные пышные волосы, обнаженные плечи, которые так хотелось поцеловать. Он на мгновение задержал руку на ее обнаженной спине, и прикосновение к нежной коже лишило его решимости. Но Джек вспомнил, что ему нужно взять себя в руки и продолжить игру, которую он начал.
Его собственная жизнь преподала ему такой урок. Прошлое — это пролог, напомнил он себе. Кэссиди должна была думать, что она видит его насквозь, управляет им. Но ему нельзя увлекаться, иначе он может потерять бизнес, будущее, даже себя. Он должен держаться на один шаг впереди нее — и впереди своего сердца.
* * *
Когда они приземлились в аэропорту Ниццы, уже смеркалось. По узким, петляющим прибрежным дорогам лимузин домчал их до Монако, рая у морского побережья. При виде белоснежного фасада «Отель де Пари», освещенного тысячами огней, захватывало дух. Перед ними, как перед членами королевской семьи, лежал красный ковер, и люстры из хрусталя Баккара сверкали, как миллионы светлячков в летнюю ночь.
Восхищенная огнями казино, Кэссиди сначала не поняла, что они с Джеком были объектом внимания сотен камер. Вдруг откуда-то появились микрофоны, и она внезапно запаниковала. Джек схватил ее за локоть и побежал вперед, увлекая ее за собой.
— Здесь мы в безопасности, — сказал он, когда они достигли лифтов. — Через персонал казино пробиться труднее, чем через всю французскую армию.
Он улыбнулся ей, и его спокойный взгляд придал ей сил. Вдруг какая-то тревога отразилась на его лице, в глазах.
— Завтра все бульварные газеты отправят нас к алтарю, — сказал он, невесело смеясь.
Она вдруг почувствовала неловкость. Все чувства смешались, и на мгновение она почувствовала себя стоящей на краю пропасти.
— Тебе это кажется ужасным? — спросил он. — Ты выглядишь напуганной до смерти.
У нее не было времени, чтобы ответить, потому что в этот момент темноволосый мужчина, одетый в цилиндр и фрак, тепло поприветствовал их у лифта.
— Месье Кавелли, как хорошо, что вы вернулись.
Женщины в изысканных вечерних платьях и дорогих украшениях в сопровождении представительных мужчин в черных галстуках двигались по коридору, будто танцуя.
Лифт привез их в самый лучший номер с восхитительной панорамой Монте-Карло, открывающейся за стеклянной стеной.
