– Убитый друг, – многозначительно произнесла Мариша.
И не дожидаясь, пока Олег Карпович снова начнет стыдливо прятать свои глазки, она ушла. Выскочив из театрального подвальчика, Мариша поймала такси и велела мчаться в клинику. У нее снова возникло сильное желание по душам потолковать с Максимом Сущевым. Теперь она совершенно твердо знала, что Максим стремился избавиться от своего друга – Никиты Кураева. И кто знает, может быть, он его и убил. Причин, по которым он мог это сделать, на взгляд Мариши, имелась масса. Возможно, он проворачивал за спиной увлеченного хирургией Кураева какие-то свои делишки. Или действительно задолжал кому-то крупную сумму, и кредиторы требовали возвращения долга. Или, может быть, Кураев что-то такое пронюхал о своем компаньоне и пригрозил ему увольнением. Главное же – у Сущева был мотив! И к тому же он не скрывал своего желания, чтобы Кураев исчез. Человек он упорный. Что ж, не удалось избавиться от него с помощью артистов, начал действовать сам.
К тому времени, когда Мариша добралась до дверей нового кабинета Максима Сущева, она уже не сомневалась: смерть Кураева была Максиму очень даже на руку. Вполне возможно, что он и приложил эту самую руку к убийству Никиты. И теперь она хотела лишь выяснить, куда Сущев дел ее драгоценного Смайла, которого Кураев, похоже, привлек в качестве то ли телохранителя, то ли независимого эксперта. Да, ведь несколько месяцев назад Смайл начал жаловаться на боли в левом боку. Но тогда Мариша была занята поимкой очередного преступника и не обратила должного внимания на жалобы мужа.
– А у него, наверное, живот болел все сильней и сильней, вот он и побежал к врачу, да и угодил в клинику к Кураеву, – рассуждала она сама с собой. – Бедный, больной, похищенный мой!
Перед ее мысленным взором предстал муж, заточенный в каменный мешок, где на крохотном оконце толстая железная решетка, через которую не может пробиться солнечный свет. А по стенам стекают струйки воды. А бледный и несчастный Смайл лежит на земляном полу, под головой у него вместо подушки жесткий булыжник, а вместо одеяла рваная ветошь. Мариша так расстроилась, что влетела в кабинет Сущева без стука, намереваясь силой вытрясти из негодяя признание в убийстве Кураева, а главное в том, куда он подевал ее законного супруга.
– Ой! – воскликнула Мариша и застыла на пороге, как-то сразу поняв, что разговора по душам с Максом Сущевым у нее сегодня не получится.
Тот уже беседовал, не сказать чтобы охотно и по душам, но в любом случае место собеседника было занято. И не кем-нибудь, а тем самым до сих пор прихрамывающим Мишей, который грохнулся с мансарды в заброшенном доме в Ольгино. Усатый Женя тоже оказался в кабинете, но его Мариша увидела чуть поздней, потому что он скромно пристроился в уголке за дверью. Зато он увидел Маришу сразу же.
– И что вам, девушка, тут нужно? – нехорошим голосом поинтересовался он у Мариши.
– Я… Это… – заблеяла Мариша и, вдруг решившись, выпалила, указывая на Сущева: – Пусть этот урод скажет, куда он дел моего мужа!
Похоже, оперативников позабавила эта сцена, потому что Миша сразу же повернулся к Сущеву и произнес:
– Слышали, эта женщина обвиняет вас в похищении человека. Что скажете?
– Это какая-то сумасшедшая! – возмутился Сущев. – Я – порядочный человек. Все, что вы тут про меня наплели, просто бред. Я не могу вам сказать, кто убил Никиту, но, поверьте, это не я. Никита был моим ближайшим другом. Он всегда приходил мне на выручку, когда у меня случались неприятности. Я желал ему только добра!
– И поэтому хотели, чтобы он освободил для вас свое директорское кресло! – закричала возмущенная до глубины души таким лицемерием Мариша. – Разумеется, исключительно для его же собственной пользы. Чтобы человек не перетрудился, возглавляя свою же собственную клинику! Не сомневаюсь, вы думали, у вас это получится гораздо лучше!
– Я не понимаю, почему меня обвиняют! – возмутился Максим. – Неужели вы думаете, что я мог убить своего друга?
– Вы же медик? – полувопросительно произнес Женя. – А раны, нанесенные господину Кураеву, были сделаны весьма профессионально. Не каждому в темноте удастся найти артерию на шее и ударить точно в нее.
– Это случайность! Я не убивал! Может быть, какой-то другой медик! – заголосил Сущев. – Но не я. Это все те арабы!
– Какие еще арабы? – мигом насторожился Женя.
– Не знаю, но Никита жаловался мне, что его преследуют какие-то иностранцы, по виду напоминающие арабов. Никита их страшно боялся. И я уверен, что его смерть – их рук дело.
– А мой муж? – выступила вперед Мариша. – Он где?
– Откуда мне знать? – вылупился на нее Сущев. – Кто вы вообще такая? Я не знаю ни вас, ни вашего мужа!
– Предположим, что со мной вы до сегодняшнего дня не имели счастья быть знакомы, но вот моего мужа вы точно видели! – закричала Мариша. – Это его пригласил Кураев, чтобы охранять от той распоясавшейся банды актеров, которых вы наняли, чтобы довести вашего друга до нервного срыва! Может быть, арабы тоже ваших рук дело? Пригласили, как и тех актеров, чтобы они попугали беднягу Кураева.
– Какая банда актеров? – забормотал Сущев, но глазки его предательски забегали. – Впервые слышу! В чем вы меня обвиняете?
– Лучше уж признайтесь сами, – ласково попросил его Женя. – Мы ведь тоже не лыком шиты. И явились к вам не с пустыми руками. Мы и с некоторыми актрисами, несчастными вдовами, побеседовали. И показания их запротоколировали. И у нотариуса побывали.
– А при чем тут нотариус? – вконец смешался Сущев.
– Вы же не станете утверждать, что не знали о том, что ваш друг после развода с женой составил завещание в вашу пользу, – сказал Женя. – Завещание, в котором говорится, что после его смерти владельцем этой клиники, а также всего его имущества становитесь вы и никто иной.
– Я не знал!
– Как не стыдно обманывать следствие! Да еще так глупо, – укорил его Женя. – Завещание составлялось в вашем присутствии. И конечно, вы знали не только о его существовании, но и его содержание не было для вас тайной. А что, больше-то у покойного никаких особых ценностей не оказалось? Клиника ведь доходы стала приносить только недавно. И все деньги, насколько я понимаю, он вкладывал в покупку нового оборудования и прочую модернизацию.
– Но я не убивал Никиту! У меня есть алиби!
– Вы уж извините, но ваше алиби просто смехотворно, – вмешался в разговор Миша. – Вы нам сказали, что провели ночь убийства вашего друга с одной особой – Еленой Воробьевой. Но эта девушка числится вашей невестой. И, разумеется, подтвердит любое ваше слово, если бы вы у нее об этом попросили. Так что, господин Сущев, прошу вас пройти с нами. Будем разбираться в отделении.
– Нет, пусть сначала скажет, куда он дел моего мужа! – снова закричала Мариша, чувствуя, что Сущев ускользает буквально у нее из-под носа.
– Скажете? – воззвал к нему Миша.
