– Понятия не имею. Так вот почему миссис Грегсон меня о нем расспрашивала? Для вас?
Сестра откровенно обиделась.
– Я ее не просил. Миссис Грегсон – сама себе хозяйка.
– Это уж точно, – согласилась она и закусила губу, словно хотела добавить что-то еще.
– Но, простите, что же Каспар Майлс?..
Дженнингс пожала печами:
– Говорят, он вернулся к своим.
– Не вернулся.
– О… – Она задумалась. – Но всем известно, что он пропал, не отпросившись у майора Торранса. И тот очень им недоволен. Еще воды?
– Спасибо.
Сделав еще глоток, Ватсон откинулся на подушку и облизал губы.
– Вы вяжете, сестра Дженнингс?
– Вяжу ли? Да, хотя давно не вязала. Здесь на это нет времени. А что вам нужно?
Майор сменил тему:
– Давно я здесь?
– Вас привезли еще раньше, чем я вернулась. Почти три дня. Не увидели вы фельдмаршала Хейга! Впрочем, из наших его почти никто не видел. Все оказалось бурей в стакане воды. Однако эту бурю засняло множество кинокамер – для хроники.
– Три дня! – Ватсон откинул одеяло.
– Прекратите! Скажите спасибо, что живы остались, – вмешалась мисс Пиппери. – Джордж донесла вас на плече и заставила весь госпиталь побросать дела, чтобы заняться вами.
– Я должен ее поблагодарить, – сказал Ватсон.
– Ее здесь нет, – ответила Дженнингс. – Вернулась к своим обязанностям в Байоле.
Ватсон насупился. У миссис Грегсон были причины не желать возвращения в Байоль. Она вроде бы сожгла там за собой мосты.
– А капитан де Гриффон?
– Со своими людьми.
– Мне нужно… – Он чувствовал, что силы кончаются. – Мне нужно кое-что узнать. Там был человек. Он запер сарай… пустил газ… убитый…
– Ну об этом, думаю, лучше спрашивать военную полицию, – заявила сестра Дженнингс. – Они уже побывали здесь, задавали вопросы и велели их уведомить, когда вы будете в состоянии говорить. Вы в состоянии? – Ватсон кивнул. – В таком случае надо сообщить в Камар. Что майор Ватсон ближе к вечеру сможет ответить на их вопросы.
– Хорошо, – кивнула мисс Пиппери. – Кому адресовать сообщение?
Дженнингс задумалась.
– Лучше, я думаю, связаться с лейтенантом Грегсоном.
– С Грегсоном? – встрепенулся Ватсон. Имя распространенное, и все же… – Не родственник ли миссис Грегсон?
Дженнингс пожала плечами так, что стало ясно: она знает больше, чем говорит.
– Об этом вы лучше у нее спросите, майор.
Понедельник – вторник
56
Леди Стэнвуд, стоя у окна, выходившего на подъездную дорожку Флитчема, с нетерпением высматривала гостя. Видная ей часть сада выглядела лучше, чем при жизни покойного мужа. Да, смерть старого Томми Тернера стала ударом. Говорили, что старику-садовнику не стоило возвращаться к работе, после того как почти все слуги ушли добровольцами. Что его доконали холод, и сырость, и неумелые помощники. Леди же полагала, что кончину старика ускорила весть о гибели внуков: оба погибли на Ипре почти друг за другом.
О, как она ждала конца войны. Тогда она возьмется за все, что замыслила. А теперь она словно застыла. Наверное, думалось ей, так окаменели теперь все матери в этой стране – в страхе пред маленькими красными чертенятами на красных велосипедах, мешками развозящими горе. Сколько еще это может продолжаться?
Между тем объявили призыв, а это означало, что ждать скорой победы над Германией не приходится. И ее попросили предоставить часть поместья канадцам для реабилитации раненых. Леди не видела причин отказывать. Дом был слишком велик для нее одной, тем более когда слуг не осталось.
«Альбион» осторожно завернул на дорожку, едва не задев ворота, и стал медленно приближаться, двигаясь странными рывками. Она надеялась, что вместе с машиной к ней явится Провидение.
Леди отошла от окна, не желая, чтобы гость ее заметил. Голос по телефону старчески дребезжал, но в словах был молодой напор. Он читал некролог ее мужа в «Таймс», он говорил с доктором Кибблом – каковой, подчеркнул ее собеседник, был сама скромность – и убежден, что смерть лорда Стэнвуда не была, как он выразился, «естественной».
В золоченой раме зеркала мелькнуло ее отражение. Возраст и беспокойство прошлись кистью по лицу. Годы хлопот с бедным Бимми, как она звала мужа, скатывавшегося в ужасный маразм. И постоянная гложущая тревога за Робинсона, нового лорда Стэнвуда. Займет ли он когда-нибудь место в палате лордов? Станет ли хоть вполовину таким, каким был его отец?
«Неестественная смерть». Иначе не назовешь. Потому она и согласилась на эту встречу.
Она видела, как шофер вылезает из машины и, прихрамывая, идет открывать дверь пассажиру. Дорожная авария, повредившая Леджу ноги и покрывшая шрамами лицо, была даром Божьим. Теперь никто не спросит, почему он не в армии. Несчастье спасло ему жизнь. Леди ждала, когда же покажется из машины визитер. И с изумлением увидела мальчика.
Ах нет, следом с трудом выбирался другой человек. Первой появилась крепкая трость, за ней по-паучьи длинные пальцы другой руки, которую тут же подхватил мальчик. Старик сдвинулся на край сиденья, и Ледж помог ему выпрямиться.
Стоять прямо было для него непросто.
Он оказался еще старше, чем ей подумалось при телефонном разговоре. Сутулый, ветхий старик. Кто же в его возрасте разъезжает по стране на такси и поездах? Однако, коль скоро этот человек пошел на такие труды, он считает предстоящий разговор достаточно важным.
Леди Стэнвуд смотрела, как он, опираясь на трость и на мальчишеское плечо, медленно и торжественно шествует к дому. У него больная спина – она поняла это по семенящей походке. Сделав несколько шагов, старик задержался и концом трости указал на олеандры. Мальчик кивнул, отвечая на неслышный ей вопрос.
Старик осторожно склонился и шепнул ему что-то на ухо, после чего странная процессия двинулась дальше. Леди поручила встречу гостей миссис Талбот и дворецкому, мистеру Стину. Сама она будет ждать в библиотеке. Пора занять позицию.
Ее охватило недоброе предчувствие. Не напрасно ли она согласилась? Смерть Бимми была ужасна, но никакие слова этого старого калеки не вернут мужа назад. Надо его вежливо выслушать и отослать. В конце концов, теперь для нее главное – единственно важное – позаботиться, чтобы Робинсон де Гриффон, лорд Стэнвуд, пережил войну и вступил в права наследства.
57
