– Боже, вы нарисовали, как я сплю! Ой, у меня рот открыт, сейчас слюни потекут!
– Ничего подобного! И вообще, вы очень красиво выглядели спящей. А ты долго рисовала, – сказал он мне.
– Красавица любит рисовать, – сказала мама. – И у нее очень хорошо получается.
– Плохо, – промямлила я.
Ну зачем только мама при нем назвала мое дурацкое имя!
– Нет, хорошо! Я не удивлюсь, если она станет настоящей художницей, как вы.
– Я не настоящий художник. Если бы! Я просто люблю рисовать. – Он повернулся ко мне: – Ты видела мою работу, а можно мне посмотреть твою?
– Ой, нет, у меня дурацкий рисунок! Я его просто выдумала из головы, – застеснялась я.
– Покажи ему, Красавица! – сказала мама.
Я раскрыла альбом и смущенно махнула им перед художником.
– Ух ты! Дай толком рассмотреть!
Он взял у меня рисунок и стал внимательно разглядывать.
– Он глупый и детский, я знаю, – сказала я. – Мне просто делать было нечего. На самом деле не бывает кроликов в коронах и русалок с зелеными и фиолетовыми волосами. То есть русалок вообще не бывает, конечно.
– В том-то и прелесть рисования: мы можем изобразить мир таким, каким захочется, – сказал художник. – По-моему, Красавица, у тебя талант. Это тебя так зовут – Красавица?
– Она, бедненькая, терпеть не может свое имя, – сказала мама. – Если хотите, можете звать ее Печенькой. У нее такое прозвище.
– По-моему, «Красавица» – гораздо выразительнее, – сказал он. – А вас как зовут? Неописуемый Восторг? Беспредельное Очарование?
Мама засмеялась:
– Я Диллис! Но все зовут меня Дилли.
– Я – Майк.
Мы закивали и заулыбались, а потом наступила пауза. Мы все стояли с глупым видом, не зная, о чем еще говорить.
– Значит, вы сюда на выходные приехали? – спросил Майк.
– У нас небольшой отпуск, – сказала мама.
– Замечательно! Решили остановиться здесь, в Кроличьей бухте?
– Да! – сказала я.
– В гостинице или снимете комнату? – спросил Майк.
Мы с мамой переглянулись.
– Извините, зря я лезу с вопросами! – сказал Майк.
– Нет, что вы! – сказала мама. – Просто мы еще не нашли жилье. Красавица, может, сейчас и пойдем искать? Надеюсь только, что еще не все занято!
– Сейчас не сезон, так что жилье наверняка найдется, – сказал Майк. – Есть солидная гостиница, но и комнаты многие сдают.
– Нам бы лучше комнату. Вы ведь местный – не порекомендуете, какую выбрать? – спросила мама.
– Постараюсь, – ответил Майк. – Вон тот ряд домов на холме – улица Первоцвет. Я могу пойти с вами, если хотите. На сегодня я закончил.
Он стал собирать художественные принадлежности и позволил мне помогать. Мы завинтили тюбики с красками и уложили их в ящичек.
– Обожаю запах масляной краски! – сказала я. – Она такая густая и блестит!
– А ты пробовала работать масляной краской? – спросил Майк.
– Нет, папа не разрешает, – сказала я, не подумав.
И зря. Отпуск сразу перестал быть отпуском. Снова сделалось грустно и страшно.
Майк внимательно смотрел на меня.
– Знаешь, если вы завтра опять придете на пляж, можешь со мной вместе порисовать. Я для тебя подготовлю отдельный небольшой холст. Дилли, вы не против?
– Спасибо, вы очень добры, – сказала мама.
Майк пошел вместе с нами к машине.
– Там, где сдаются комнаты, можно припарковать машину? – спросила мама.
– Можно ее поставить за домами, в переулке. Если хотите, я вам покажу.
Он сел рядом с мамой и стал показывать, куда ехать. В переулке машины стояли тесно, а у мамы всегда были трудности с парковкой. Она попробовала въехать в узкий промежуток. Раз, другой…
– Не волнуйтесь, – мягко сказал Майк. – Чуть-чуть поверните руль… Нет-нет, в другую сторону!
– Боже, я безнадежна! – вздохнула мама.
– Ничего подобного. Просто здесь чертовски трудно припарковаться. С непривычки – так вообще мучение. Попробуете еще раз или позволите мне?
– Пожалуйста, если можно!
Майк вмиг поставил машину как следует, но хвастаться не стал, а когда мама принялась благодарить, только плечами пожал и улыбнулся. А когда мы вытащили чемоданы из багажника, Майк настоял на том, что понесет их. Мне он доверил краски и складной мольберт. Я ужасно гордилась и надеялась, что прохожие меня принимают за настоящего художника.
– Ну вот мы и пришли. Вам какой дом больше нравится?
Мы огляделись. Дома все были узкие, в викторианском стиле, выкрашенные в нежные пастельные тона – светло-желтый, розовый, персиковый, белый…
– Что скажешь, Красавица? – спросила мама. – Например, вон тот желтый – оттенок первоцвета, как раз подходит к названию улицы!
– Неплохой выбор, – сказал Майк. – Но, может быть…
– Еще вон тот розовый, – сказала мама.
– Он не розовый! – сказала я, и Майк согласно кивнул.
– Ну хорошо, персиковый. Там в садике очень красивые цветы.
– Может быть… – Майк смотрел на белый домик в самом конце улицы.
Я осторожно положила мольберт на землю и побежала посмотреть. Дом был с зеленой дверью, на окнах – занавески с узором из зеленых листьев, а над дверью – вывеска, расписанная белыми цветами. Я прочла название – и кинулась бегом обратно.
– Мама, давай остановимся в том белом домике! Он называется коттедж «Лилии»!
– Прекрасный выбор! – сказал Майк. – Посмотрим, найдется ли у них свободная комната.
Мы подошли к коттеджу «Лилии». Я позвонила в звонок. Подождала. Позвонила еще.
– Видно, никого нет дома, – сказала мама. – Может, попробуем заглянуть к соседям?
– А может, я попробую открыть?
Майк достал из кармана ключ, вставил в замок и широким жестом распахнул дверь.
– Так это ваш дом! – засмеялась мама.
– Он меня кормит, – улыбнулся Майк. – И как раз сейчас есть свободная комната на двоих, с отдельной ванной и видом на море. Это моя лучшая комната, и совсем недорого. Посмотрите, пожалуйста! Я надеюсь, что вам понравится.
Комната была чудесная, в старинном стиле. Лоскутное одеяло на кровати, в углу – кресло-качалка, еще два удобных кресла в цветочек, ярко-красный китайский комодик, а на белых стенах – яркие-яркие картины Майка.
