– Нет, мне правда трудно одному! Работа неинтересная, и платить я много не смогу, зато у вас будет возможность не спеша обдумать, чем хотите заняться всерьез. Только если вы станете у меня работать, я не смогу оставить за вами номер на втором этаже. Обычно помощница занимает комнату на чердаке, но там тесновато…
– На чердаке! – Я захлопала в ладоши. – Можно посмотреть? Я всегда мечтала жить в старинном доме и чтобы там был настоящий чердак!
Майк отвел нас на третий этаж, а оттуда – на чердак. Комнатка была узкая, с крошечным окошком, и все равно очень красивая: кровать застелена темно-синим лоскутным одеялом с нашитыми на него серебряными звездами и полумесяцами, рядом рубиново-красное бархатное кресло и к нему такая же скамеечка для ног, а за красно-синей занавеской можно повесить одежду.
– Ох, боюсь, вам здесь будет неудобно, – смутился Майк.
– Мы поместимся! – сказала я. – Тут здорово!
Я выглянула в окошко. За красными черепичными крышами синело море.
– Сара Крю из «Маленькой принцессы» тоже жила на чердаке!
Встав на колени, я принялась осматривать плинтус.
– Красавица, что ты делаешь? Встань! – сказала мама.
– Смотрю, нет ли здесь мышиных норок!
– Что-о? Мыши в моем доме не водятся, честное слово! – сказал Майк. – Даже усика мышиного не найдешь!
– А я бы хотела ручную мышку – такую, как Мельхиседек у Сары.
– Говори за себя, Красавица! Я вот не хотела бы. – Мама улыбнулась Майку. – Нам здесь будет чудесно! Давайте я перенесу вещи и завтра с утра начну работать, хорошо?
– Нет-нет, сперва отдохните как следует!
– Ну пожалуйста! Мне хочется поскорее взяться за дело. По рукам?
И они скрепили договор рукопожатием.
Глава 16
На следующее утро мама вскочила ни свет ни заря. Надела клетчатую рубашку и джинсы, а волосы завязала в хвостик.
– Похожа я на повара?
– Нет, тебе нужны клетчатые штаны и белый колпак!
– Не смейся, Красавица! Мне так страшно! Я наверняка опозорюсь. Папа всегда говорил, что я даже яйцо сварить не сумею – и я правда не умею. Всегда получается или твердое, как камень, или совсем жидкое. Майк пожалеет о своей доброте, когда я всю еду ему изгажу.
– Мам, у тебя получается готовить!
– Я же не могу дать людям на завтрак тарелку печенья.
– Ну, не знаю… Может, овсяное с изюмом было бы в самый раз.
Мама велела не ходить с ней на кухню, но я все равно пошла.
– Я буду поваренком! – сказала я Майку. – Я никому не стану мешать, а, наоборот, помогать!
– Меня в тюрьму посадят за эксплуатацию детского труда, – сказал Майк, но остаться разрешил.
Он поручил маме принять у постояльцев заказы. Мама сначала от волнения никак не могла запомнить, кто из походников хочет вегетерианские сосиски, а кто – шоколадный пудинг и кому чай, кому кофе, но я подслушивала у двери и все запомнила в точности. Майк попросил маму присмотреть за сосисками и беконом, пока он варит овсянку для двух старушек – новых постояльцев. Когда мама стала переворачивать сосиски, у нее руки так тряслись, что три сосиски вылетели из сковородки и покатились по полу.
– Ох, прошу прощения! – Мама чуть не плакала.
– Ничего, Дилли, положите на сковородку еще сосисок, а эти пойдут вам на завтрак, – весело сказал Майк.
Он ни чуточки не рассердился и продолжал крутиться по кухне, шутил и смеялся. Скоро мама тоже начала смеяться и шутить. Когда готовила завтрак для мальчиков, она каждому выложила на тарелке смешную рожицу: половинки сосиски вместо глаз, помидор вместо носа и ломтик бекона вместо рта. Мальчишкам страшно понравилось. В тарелках с кашей она тоже нарисовала рожицы золотистым сиропом, и старушки от восторга захлопали сухонькими ладошками.
Потом мы позавтракали вместе с Майком. Кажется, он был доволен нашей работой, но по-настоящему мы с мамой показали себя, когда дело дошло до уборки. Мы привыкли поддерживать в доме идеальный порядок. Я, еще когда была совсем маленькая, всюду ходила за мамой, играла, будто вытираю пыль носовым платочком, и каталась на пылесосе. А сейчас я и сама могла делать всякую работу по дому. Мы с мамой переходили из номера в номер – заправляли постели, мыли и чистили в ванных комнатах, пылесосили ковры.
Мы поразились, какими неряхами бывают люди. Полный порядок навести мы не решались – вдруг постояльцы подумают, что мы рылись в их вещах. Но все-таки не удержались и немножко поиграли. Походники разбросали по полу свои толстые шерстяные носки – а мы эти носки собрали и повесили в ряд на спинку кровати, в ногах, как будто на Рождество. Мальчишки всюду раскидали плюшевых мишек, а я их уложила в кроватку, натянув одеяльце до самых носиков.
Майк зашел тактично проверить, как мы справляемся, и одобрительно улыбнулся.
– Я получил двух помощниц на одну зарплату! И обе вы замечательно работаете. Я, еще когда увидел вас на пляже, сразу понял, что мне выпала большая удача.
– Это нам повезло! – сказала я. – Майк, а можно мы с тобой попозже еще порисуем?
– Само собой! – сказал Майк.
Мы с мамой поднялись к себе на чердак, взять вещи для пляжа. У нас почти не осталось чистой одежды, но Майк разрешил нам пользоваться его стиральной машиной.
– Надо было чемодан собирать с умом, – сказала мама. – Я взяла твои детские фотографии и все твои рисунки – а свои ночные рубашки забыла, и запасные трусики тоже, а про колготки даже не вспомнила. Ну ладно, с первой зарплаты куплю. Или попросим у папы разрешения заехать за вещами? Нет, лучше не надо.
– Ни в коем случае!
– Все-таки нужно ему позвонить, – вздохнула мама. – Вот сейчас и позвоню!
– Мама, не звони!
– Сколько можно тянуть? Все равно ведь придется. Это будет правильно и ответственно.
– Он все испортит!
– Красавица, он твой отец.
– Лучше бы не он!
– Не говори глупостей!
– Он вот хотел бы другую дочку.
– Да ты что? Папа тебя очень любит.
– Он меня стыдится. Он бы вмиг променял меня на Скай.
– Ерунда, – сказала мама, но отвела глаза и снова начала кусать губы. – Никогда так не думай!
