– Я тоже, мам!
Я облокотилась на подоконник и стала смотреть на море, сверкающее за крышами домов.
Потом я случайно посмотрела вниз и увидела, как на нашу улицу въезжает серебристый «Мерседес». Я замерла, повторяя про себя, что это не может быть папа, никак не может. В Англии сотни серебристых «Мерседесов»! Но тут дверца машины открылась и из нее вылез низенький лысоватый человечек с ярко-розовым лицом. Это был папа.
Я открыла рот, но не могла выговорить ни слова. Папа подошел к двери дома номер один и заколотил по ней кулаком. Дверь открылась, папа что-то сказал, выслушал ответ и зашагал к дому номер два. Он методично нас искал.
– Мама! – просипела я.
– Что, моя хорошая?
– Там папа! Он обходит все дома, один за другим. Через минуту к нам постучится! Мама, бежим отсюда скорее!
Мама бросилась к окну.
– Господи! Посмотри на его лицо, он прямо жаром пышет! – Мама глубоко вздохнула. – Но мы не побежим. Встретимся с ним… Поговорим спокойно. Может быть, он поймет.
– Мам, ты с ума сошла? Папа никогда ничего не понимает! Бежим, ну пожалуйста!
Я тянула маму за руку, но она не сдвинулась с места.
– Мы не будем трусливо прятаться! Выйдем и встретим его лицом к лицу.
Мы спустились в прихожую, держась за руки, открыли зеленую дверь и встали на пороге. Было слышно, как папа стучится во все двери подряд и требовательно спрашивает: «У вас остановилась миссис Печенинг с дочерью Красавицей?»
Вот он протопал по дорожке от соседнего крыльца и ворвался в нашу калитку. От ярости он ничего не видел перед собой. Шел прямо на нас, а нас не замечал. Вдруг он остановился, разинув рот.
– Джерри, здравствуй, – сказала мама спокойно, хотя я чувствовала, что она вся дрожит.
Папа медленно багровел.
– Так, немедленно собирайте барахло, и едем домой. Вы ни минуты в этой дыре не останетесь!
Я вцепилась в мамину руку. Папа был такой бешеный – я испугалась, что он просто возьмет и засунет нас в багажник «Мерседеса».
– Мы не поедем, – сказала мама. – Теперь наш дом здесь.
– Это не дом, а поганый пансионат, да и дрянной к тому же, – сказал папа. – Почему вы не остановились в гостинице?
Я сказала:
– Папа, это замечательный дом!
– А ты, Красавица, закрой рот на замок! Надоели твои выкрутасы! Если бы ты не выпросила себе в подарок того проклятого кролика, ничего бы не случилось! – заорал папа.
Две старушки выглянули в прихожую, деликатно покашливая, чтобы мы знали – они тут.
– Некогда мне тут с вами дискуссии разводить! – рявкнул папа. – Собирайте вещички, живо!
Старушки так и ахнули.
– Дорогая, у вас ничего не случилось? – робко спросила одна. – Может, позвать Майка?
– Майк? Это еще что за черт? – спросил папа.
– Майк – это я. – Майк тоже вышел в прихожую и обнял старушек за плечи. – Не волнуйтесь, мои дорогие. Я здесь разберусь. А вы идите пока к себе.
Он встал рядом с нами плечом к плечу.
– Видимо, вы – муж Дилли? – сказал он. – Не хотите войти?
– Нет, черт побери, не собираюсь я заходить! И не лезь не в свое дело, шустрый больно! Кто ты такой вообще? – разорялся папа.
– Я – друг Дилли и Красавицы, – сказал Майк.
– За дурака меня держишь? Друг нашелся! Нечего из меня посмешище делать!
И папа стукнул Майка кулаком по носу. Хлынула кровь.
– Черт! – прогнусавил Майк и осторожно пощупал нос. – Вы с ума сошли?
– Майк, простите, все из-за меня! – вскрикнула мама. – Вот, возьмите платок!
– Думаешь, я вчера родился? – бушевал папа. – Давно вы с ней знакомы? Все ясно, вы заранее сговорились! Дилли, я так и знал, что у тебя кишка тонка просто так от меня уйти куда глаза глядят. Неужели получше ничего не нашла? Ты посмотри на него, он уже в пенсионном возрасте! И ни гроша за душой, судя по всему.
– Вы угадали, – сказал Майк. – Но вы совершенно неправы насчет наших отношений. Мы с Дилли просто друзья, к тому же она у меня работает.
– Что? – изумился папа. – Кем работает, позвольте спросить?
– Поваром. Готовит завтраки для постояльцев, – ответил Майк.
Папа вытаращил глаза… А потом захохотал на весь дом.
– Ну, если вы решили свести постояльцев в гроб, то, конечно, пустите Дилли на кухню! Кулинар из нее никакой. Она только и умеет делать, что дурацкое печенье.
– Очень хорошее печенье, – сказал Майк. – Может, все-таки зайдете? Успокоитесь, выпьете чаю, заодно и печенье попробуете…
– Нечего мне указывать! У нас личный разговор с женой.
Папа шагнул к маме. Майк тоже придвинулся ближе.
– Дилли, слушай меня внимательно. Я понимаю, ты удрала, потому что думала, мой бизнес вылетит в трубу и я вместе с ним. Но у меня есть знакомые там, где надо. Историю со взяткой благополучно замяли, а один приятель шепнул мне словечко про участок, где собираются сносить муниципальные дома. Еще выгодней, чем «Заливные луга», и я практически уверен, что контракт достанется мне. Понимаешь, о чем я?
– Понимаю. Ты заработаешь еще больше денег, – сказала мама.
– Так что, девочка моя, даю тебе последний шанс. Возвращайся – будешь как сыр в масле кататься. А не то оставлю тебя без гроша с девчонкой.
– Джерри, мне не нужны твои деньги, – сказала мама. – Я не ради них выходила за тебя замуж, а потому что думала, ты будешь обо мне заботиться. Но я уже не та глупая девочка. Пора научиться самой о себе заботиться – и о Красавице, конечно.
– Тогда идите к черту! – сказал папа. – Найду и получше тебя. Все равно ты уже теряешь товарный вид. – Тут он посмотрел на меня. – А у тебя вообще никакого вида отродясь не было. Зря только время потратил, искал вас еще. Протухайте в этой убогой хибаре, мне плевать!
Папа харкнул на порог и зашагал прочь. Мы с мамой смотрели ему вслед, все так же держась за руки.
– Уфф, – сказал Майк. – Ну что ж, мои дорогие, входите в мою убогую хибару. Выпьем все-таки чаю с печеньем – и я суну свой несчастный нос в пакет с замороженным горошком!
– Ох, Майк, простите! Мне ужасно стыдно. Может, вам показаться врачу? Вдруг перелом? – всполошилась мама.
– Незачем. Я уже дважды ломал нос, когда играл в регби. Одним разом больше, одним меньше… Заживет. Все у нас с вами будет хорошо, вот только успокоимся немножко.
Мы пили чай с печеньем и болтали с Майком обо всем на свете – только не о папе. Но, когда мы поднялись к себе, мама жалобно посмотрела на меня.
