Дом был большой и до неприличия хаотичный. За застекленной викторианской верандой следовал фасад восемнадцатого века, скрывавший настоящую кроличью нору с множеством комнат, находившихся на разных уровнях и соединенных между собой переходами и лестницами, то круто забиравшими вверх, то падавших вниз. Многие комнаты пустовали. «Это же просто ад для горничной!» – подумала Джуди, но, несмотря на это, дом вызвал у нее восхищение. От верхней лестничной площадки вправо и влево расходился расположенный на одном уровне коридор.
Глория, надувшись от важности, показала Джуди на дверь комнаты, в которой обвалился потолок.
– Там творится такой беспорядок! Но я не могу его сейчас показать, потому что мистер Роджер запер дверь и забрал ключ. После этого дела он переехал в соседнюю комнату. – Она распахнула дверь рядом. – Это лучшая спальня, кроме той, где все это случилось. Раньше там жил мистер Пилгрим. Потолок там точно такой же, как тот, который упал. Думаю, что и в новой спальне потолок такой же ненадежный. Мама говорит, что он слишком тяжелый со всеми этими пляшущими девками и цветами. Вообще, потолок не совсем приличный. Мама была здесь младшей горничной, до того как вышла замуж за папу. Сколько здесь было прислуги – просто пропасть! Мистер и миссис Роббинс были здесь всегда, они вечные – так говорит мама. В доме были еще судомойка, привратник – им командовал мистер Роббинс, главная горничная, моя мама, уборщица и мальчик, который чистил сапоги и ножи.
Джуди окинула взглядом огромную комнату и от души порадовалась, что ей не придется каждый день ее убирать. Комната была устлана безбрежным брюссельским ковром и уставлена тяжеловесной викторианской мебелью. Самым монументальным сооружением была, конечно, кровать восемнадцатого века с четырьмя столбами. Занавесок, правда, не было, но, судя по балдахину, они должны были быть тяжелыми и пышными. Кровать выцвела и приобрела ржаво-коричневый цвет, но в тех местах, где складки ткани прикрывали дерево от солнечного света, проглядывал исходный темно-красный цвет. Стены были оклеены обоями с цветочным орнаментом – гирляндами роз, перевязанных синими ленточками, однако из-за множества фотографий на стенах этот узор был виден лишь небольшими фрагментами. В большинстве своем эти фотографии были портретами. Очевидно, господину Пилгриму нравилось иметь под рукой всю свою семью.
Глория с удовольствием взяла на себя роль всезнающего гида.
– Это мистер Роджер, когда был маленьким. Никто не думал, что он выживет. А это миссис Пилгрим – она умерла, когда мистеру Роджеру была всего неделя от роду. А это мисс Джанетта и мисс Колумба, когда их представляли при дворе. А вот это – миссис Клейтон, ну, мисс Мэри Пилгрим.
Джуди перевела взгляд с тонкой и застенчивой мисс Колумбы, стоявшей рядом с почти не изменившейся мисс Джанеттой – обе были затянуты в белый атлас, – на фотографию улыбающейся красивой женщины с ребенком на коленях.
Глория понизила голос и затараторила дальше:
– Она умерла совсем молодой. На коленях у нее мистер Генри Клейтон, а вот это он – уже взрослый. Мама говорит, что он был тогда самым красивым молодым джентльменом из всех, кого ей приходилось видеть.
Джуди всмотрелась в портрет Генри Клейтона. Это имя ничего ей не говорило, она никогда прежде о нем не слышала. Сейчас она видела перед собой красивого молодого человека лет двадцати шести-двадцати семи. Он был поразительно похож на мать темными глазами, но исходившее от него очарование являлось его собственным качеством.
Глория отошла к двери, тихо затворила ее и вернулась назад.
– Потом начались очень странные вещи – когда он пропал.
– Он пропал?
Девушка закатила глаза и скривила губы в неподражаемой гримасе.
– Да, пропал. Правда, он уже был не такой молодой, как на этом фото. Его сделали очень давно, а пропал он всего-то три года назад. Он собирался жениться на мисс Лесли Фрейн. У нее много денег, и все говорили, что он хотел из-за этого на ней жениться. Он сделал ей предложение, но из этого ничего не вышло. Мама говорит, что нет ничего удивительного в том, что свадьба так и не состоялась. Но никто не знает, что с ним сталось. За три дня до свадьбы он пропал, и никто больше его не видел и ничего о нем не слышал. Мама говорит, что ему, наверное, стало стыдно за то, как он обошелся с мисс Лесли. Она всем здесь нравится. Она, конечно, не красавица, но ведь мистер Генри это знал, и если не был в нее влюблен, то не стоило все это затевать – я хочу сказать, свадьбу и все такое! Мама говорит, ему теперь стыдно показываться здесь после всего, что он сделал мисс Лесли. Только вы не говорите никому, что я вам рассказала. Если миссис Роббинс узнает, она мне такое устроит!
Девочка, крадучись, подошла к двери и осторожно ее открыла, словно опасаясь увидеть миссис Роббинс, приникшую к замочной скважине. Убедившись, что в коридоре никого нет, она хихикнула и продолжила свое повествование:
– Напротив – комнаты двух мисс Пилгрим. Вот эта – комната мисс Нетты. Она все утро одевается и приводит себя в порядок. К ней нельзя входить до полудня. Это дверь в их ванную. Дальше по коридору, рядом с лестницей, есть еще одна комната. Рядом с ней комната мистера Джерома. В ней можно убираться, только когда он в ванной. – Она криво и бесстыдно улыбнулась. – Вот видите, сколько здесь всяких фокусов. Напротив его двери – комната мисс Дэй. Она все время рядом, чтобы войти к мистеру Джерому, когда с ним бывает плохо. Обычно это случается по ночам. О, это так страшно. Я бы не стала здесь ночевать ни за какие коврижки, ни за какие деньги! Он так страшно кричит в это время, что кровь стынет в жилах. Бедный джентльмен. Я вам не завидую, потому что вам придется здесь спать.
Джуди решила, что пора приостановить этот поток красноречия.
– Откуда ты все это знаешь, если ты здесь не ночуешь?
Глория тряхнула копной рыжих волос.
– И не буду ни за что, даже если они встанут на колени и слезно попросят об этом! Но Айви, девушка, которая здесь работала раньше, – ночевала. Сейчас ее нет – ее мобилизовали, и теперь она работает на заводе, – вот она ночевала, но не выдержала. Мама приютила ее, и мы немного жили вместе с ней. Какая чу́дная девушка! Вы бы ни за что не подумали, что мистер Джером может так кричать, если бы посмотрели на него. Правда, он не любит, когда на него смотрят, из-за того, что произошло с его лицом. Мама говорит, что он зря это делает, стыдиться тут совсем нечего. «Ему надо взять себя в руки и встряхнуться» – так говорит моя мама.
Джуди показалось, что она уже слишком много знает о маме Глории, и испытала большое облегчение, когда болтушка отправилась на кухню. Да, но сколько же здесь уборки и как мало отведено на нее времени!
Услышав щелчок замка ванной и увидев краем глаза мужскую фигуру в халате, открывшую дверь, она торопливо вошла в комнату Джерома, чтобы убраться в ней.
Джуди было интересно заходить в чужие комнаты. Они могут многое рассказать о своих обитателях. Эта спальня тоже многое рассказала ей о семействе Пилгримов. Джуди подумалось, что это, наверное, самая красивая комната во всем доме и что только очень хорошие люди могли предоставить такую красивую комнату невесть откуда свалившемуся на их голову неимущему инвалиду. В комнате было два окна, выходивших в сад. Стена представляла собой застекленный эркер, и солнце почти всегда светило в комнату. Джуди подошла к окну и выглянула в сад, обнесенный высокой кирпичной стеной. Дорожки были вымощены и обрамляли многочисленные круглые, квадратные и прямоугольные клумбы, в которых мелкие хвойные растения контрастировали своей зеленью с голыми коричневыми ветвями кустарников. В клумбах цвели подснежники, начали пробиваться тюльпаны. Стены были обсажены аккуратно подстриженными фруктовыми деревьями и заплетены вьющимися розами. В дальней стене виднелись красивые кованые ворота, ведущие в другой огороженный сад. Потом Джуди узнала, что таких садов было четыре. Они переходили один в другой, и каждый следующий был больше и запущеннее, чем предыдущий.
