– Мы сдаемся! Не убивайте!
Ратмир зарычал от удовольствия и двинулся на безоружных, но Эйнар встал у него на пути.
– Не много чести будет в такой резне, – сказал он, посмотрев прямо в разноцветные глаза юноши, в которых не было ничего, кроме боевого безумия.
Ратмир нехотя остановился, впившись в него взглядом, от которого у Однорукого в один миг вспотели подмышки.
Зеленая и голубая радужки глаз стали почти прозрачны, и там, на самом дне, кипела такая ненависть, что Эйнару вдруг показалось: перед ним не человеческое лицо, а оскаленная морда чудовищного волка, сорвавшегося с волшебной цепи, чтобы сожрать солнце.
Из горла со вздувшимися жилами вырвалось хриплое рычание. Ратмир поднял руку с мечом. Эйнар закрыл глаза и сжался в ожидании удара. Вздрогнул, почувствовав, как сильные руки встряхнули его за плечи.
– Ты что, ты что… – бормотал Ратмир то ли ему, то ли себе, кусая побелевшие губы, – ты что это…
Когда Однорукий открыл глаза, Ратмир тихо всхлипнул и крепко прижал его к груди.
– Ты что… как ты мог даже подумать, что я… способен тебя… убить, – эти слова давались Ратмиру с трудом, он выталкивал их из глотки, словно рвоту, сквозь спазмы и боль.
– Знаю, что не можешь, – сказал Эйнар, осторожно отстраняясь, – но я…
– Нет, – замотал всклокоченной головой друг. – Нет! Нет!
Он схватился за виски, зажмурился и какое-то время стоял так, замерев. Когда веки поднялись, перед Одноруким вновь стоял его прежний друг. Спокойный и твердый, как скалы, среди которых он вырос.
Ратмир повернулся к пленникам, молча ждавшим своей участи.
– Вы можете сохранить свои жизни, – объявил он, наблюдая, как в погасших глазах разгораются огоньки надежды, – если закроете рты и забудете все, что здесь было. Телеги пойдут дальше – просто станут чуть тяжелее. Я собираюсь наведаться в крепость к Медведю. Если в дороге кто-то из вас надумает шутить, Эйнар пошутит первым.
– Вот этим, – тот выставил на всеобщее обозрение искалеченную руку, на которой блеснуло длинное лезвие, – я пощекотал немало дерзких задниц. Но ни одной из них не было смешно.
Пленные поспешно закивали. Ратмир оглядел каждого с ног до головы и добавил:
– Когда телеги войдут в крепость, вы должны вести себя так, будто все идет своим чередом. Пусть порадуются обновкам.
* * *
Никто ни разу не остановил их для проверки. Телеги со спрятавшимися под шкурами воинами успешно миновали три входа с вооруженной до зубов охраной. И в тот момент, когда лежавший под тяжестью толстых шкур Ратмир подумал, что сейчас задохнется от вони, Эйнар сказал:
– Встречайте Медведей.
Это был условный сигнал начала веселья, когда они окажутся во внутреннем дворе. С наслаждением сбросив с себя зловонный груз, Ратмир схватил меч и, выпрыгнув из телеги, полоснул по горлу ближайшего стражника. Остальные на мгновение словно застыли, ошеломленно наблюдая, как из-под шкур выпрыгивают измазанные кровью демоны.
Этого времени Ратмиру, Рю, Альфгару и его людям хватило за глаза. Смертельно раненные дренги Медведя тяжело попадали на пол, хрипя и возя ногами. Никто не успел издать ни единого крика.
– Чем это здесь воняет? – сказал Ратмир, выпуская наружу парные кишки Гуннара и глядя ему в остывающие глаза. Когда тот затих, дверь из покоев конунга Медведя, ведущая во двор, распахнулась.
– Ну, где мои обновки? – раздался голос Улла. Шагнув к телегам, он увидел лежавшие трупы, и отшатнулся было назад.
– Стоять, – сквозь зубы прошипел Эйнар, хватая его за шелковую рубаху на груди. Но тот одним движением толстенной руки отшвырнул его, как котенка, и захлопнул за собой дверь.
Вынести ее получилось не сразу. Когда Ратмир и Эйнар ворвались в его покои, Медведь пытался открыть засов второго выхода, но тот заклинил так, что могучие волосатые пальцы лишь скользили по гладкому железу.
– Боги не хотят твоего бегства, – сказал Эйнар, крутанув в руке изогнутый клинок Ветра.
Улл Медведь резко обернулся к нему. В его руках блеснули лезвия двух тяжелых секир, перевитых золотой проволокой.
– Когда мои берсерки вернутся, вы умрете, – ровным голосом произнес он, ощупывая взглядом окруживших его воинов.
Пара телохранителей, выставив перед собой мечи, следили, чтобы никто не мог зайти с флангов.
– Мы все когда-нибудь умрем, – сказал Эйнар, стараясь унять дрожащий от ненависти голос, – но ты – раньше.
– Тогда выходи со мной один на один, – сказал Медведь, качнув секирами в огромных руках.
– Мы ударили тебя в сердце, Медведь, – сказал Ратмир. – Твоя крепость захвачена изнутри, и теперь она охраняет нас от твоего же войска, которое стоит за стенами. Сдавайся.
– Исподтишка, будто крысы, – Улл брезгливо сморщил губы.
– А мы крысы и есть, – усмехнулся Ратмир. – Сдавайся, и мы сохраним тебе жизнь.
– Нет, – покачал головой Медведь, – я чую твою жажду крови, разноглазый демон. Я почувствовал ее, еще когда ты схлестнулся с моими лучшими воинами. От тебя разит желанием убивать, и это мне на руку. Предложение возглавить мою армию еще в силе. Сложи оружие. Тогда я никого не трону и воздам тебе почести. – Улл кивнул на стены за спиной воинов. – Если ты расправишься со мной здесь, те, кто стоит лагерем у крепости, возьмут ее штурмом. У тебя слишком мало людей, чтобы отстоять ее. Думаю, ты достаточно умен, чтобы принять мое предложение.
– Твои слова имели бы смысл, если бы ты сам, собственными руками, не засыпал подвалы зерном, сухарями и вяленым мясом. Пищи и воды нам хватит до следующего солнцестояния. А взять такую крепость штурмом не сможет сразу и войско чудовищ Рагнарека, – пожал плечами Ратмир.
– Мои люди пойдут на приступ. Вы отразите первый, может быть, второй, и каждый раз будете нести потери. Третий отбивать будет уже некому, – прорычал Медведь.
Вместо ответа Ратмир посмотрел на стоявшего рядом Альфгара. Тот кивнул и быстро скрылся в полумраке прохода.
– Брат Тени отправился разводить сигнальный костер на крыше. Знак того, что крепость захвачена, и твоей армии, которая сидит под стенами, некуда будет уйти в случае внезапного нападения. Которое… – Ратмир помолчал, прикидывая в уме, – начнется еще до заката. Первый отряд черных всадников уже неподалеку и ждет сигнала.
Медведь помолчал и сказал:
– Даже если это правда, моя судьба определена. Хватит болтать. Пора сражаться!
– Я с радостью сниму с тебя шкуру, – произнес Эйнар и, прежде чем Ратмир успел что-то предпринять, шагнул вперед. – Говорят, у медведей ценная желчь. Я буду лечить ею жену.
– Кое-что ты уже не залечишь, – ответил Улл, и лицо Эйнара перекосила страшная гримаса.
– Он старается разозлить тебя! Не торопись! – успел крикнуть Ратмир, но Эйнар уже слышал лишь тяжелый марш толчков крови в своих ушах.
