– Ну говори дальше, бес! – крикнул Амвросий. – Что? Не можешь сказать имя Господа?
Внезапно он вытащил из-за спины левую руку, в которой оказался небольшой кувшин, и плеснул из него водой прямо в усмехнувшееся лицо княжны.
– Хватит ее мучить, – процедил Ратмир священнику, схватил его за запястье и повернул так, что того перекосило от боли, – прекращай эту…
– Смотри! – просипел он, корчась от нового рывка. – Посмотри на нее!
– И не пытайся отвлечь мое…
Ратмир осекся из-за громкого воя, от которого зазвенело в ушах. Быстро обернулся, выпустив руку охнувшего священника.
Так не мог кричать ни зверь, ни человек. Это был целый хор страдающих от невыносимой боли существ, обреченных на вечные муки в пыточных преисподней. Стены церкви содрогнулись, будто в сруб ударил гигантский невидимый молот.
Хрупкое тело выгнулось дугой, разорванная рубаха раскрылась, обнажив темный треугольник между ног, впалый живот и выпирающие ребра. Опираясь на кончики пальцев, она, не меняя позы, повернулась к замершим людям.
Голова с искаженным лицом с хрустом повернулась подбородком вниз – теперь одержимая казалась пауком с насаженной у основания брюха человеческой головой со спутанными лохмами волос.
– Боже вечный, избавляющий человеческий род от плена дьявола! Освободи Твою рабу Огнеяру от всякого действия нечистых духов, повели злым и нечистым духам и демонам отступить от души и тела рабы Твоей… – забормотал Амвросий.
Существо оскалило рот и рванулось в сторону священника. Цепи звякнули, натянулись, как струны, выдержали.
– Дай мне руку, – прошептал белый как смерть Амвросий и судорожно вцепился в локоть Ратмира. – Да удалятся они от создания рук Твоих во имя Твое святое и единородного Твоего Сына и животворящего Твоего Духа. Чтобы раба Твоя, очистившись от всякого демонского действия, пожила честно, правдиво и благочестиво, – читал священник.
Корчившаяся на полу тварь вздрогнула. Существо съежилось на корточках к ним спиной. Неестественно вывернутая голова продолжала следить за ними выпученными глазами с посиневшего лица, покрытого паутиной выступивших вен.
– Изыди! – выкрикнул Амворсий.
Одержимая медленно развернула к ним туловище. Лицо с оскаленным ртом оставалось на месте. Вновь послышался хруст шейных позвонков.
В ледяном воздухе сгустилась дымка, на мгновение скрывшая от них силуэт. Когда рассеялась хмарь, перед стариком, из последних сил державшимся за руку помощника, сидела смертельно уставшая девушка с большими заплаканными глазами. Она была очень бледна и с ужасом смотрела на свои истерзанные цепями руки.
– Что это? – прозвенел нежный голос. – Перестаньте! Не мучайте! Ратмир…
– Стой! – прохрипел священник, не отпуская локоть подавшегося вперед парня. – Нечистый должен выйти вместе с воздухом изо рта, влагалища или заднего прохода. Демон при выходе может принять вид какого-то из нечистых животных: жабы, змеи, насекомого. Они притворяются. Они еще в ней. Пытаются подпустить нас поближе, чтобы разорвать на части.
– Ратмир, не надо! – плакала испуганная девушка с глазами ребенка.
– А вдруг они ушли. И мы ее убиваем, – бормотал Ратмир, пытаясь стряхнуть с руки цепкие пальцы.
– Тогда скажи, откуда она знает твое имя? – сопротивлялся старик из последних сил. – Она не должна знать, как тебя зовут. Но они – они знают…
– А-А-А-А! – взревела княжна. Тело в лохмотьях взвилось в воздух, рванув туго натянувшиеся цепи.
Повиснув над полом, девушка медленно повернула к священнику ухмыляющееся лицо. На лбу появилась щель, превратившаяся в непрерывно гримасничающий рот с блестящими черными губами.
– Ты следующий, старик, – прорычал черный рот и засмеялся так, что Ратмир почувствовал, как зашевелились волосы на голове. – Убийца! – прошипела бесноватая.
– Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, огради мя святыми Твоими ангелами и молитвами Всепречистыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии… – забормотал старик.
– Обманщик, готовый на все!
– Силою честного и Животворящего Креста, святого архистратига Божия Михаила и прочих небесных сил бесплотных, святого пророка и предтечи крестителя Господня Иоанна…
– На твоей шее должна быть петля, а не крест! – прорычала одержимая. – И ты это знаешь. Чем пахнут люди, которые приходят к тебе во сне?
– Замолчи, – прошептал Амвросий.
– Горелым мясом! – гулко расхохотался демон. – Все они, поджаренные тобой на костре у дубовой рощи, женщины и дети. Что они кричали тебе перед смертью?
– Это было в прошлом! – закричал священник. – Я больше не служу поганым богам! И делаю все, чтобы от них ничего не осталось… Я стараюсь… Я стараюсь!
– Так ты говоришь, глядя им в обугленные лица… жрец Одоакр?
Из глаз старика брызнули слезы. Его ноги подогнулись, но Ратмир удержал священника, крепче обхватив дрожащее тело. Крест выпал из обессилевшей руки.
– Они знают про меня, – прошептал Амвросий, поднимая залитое слезами лицо, – они знают… Когда-то я приносил в жертву людей в священных рощах… Я не смогу…
– За того человека, кем ты был, заплачено сполна, – сказал Ратмир, глядя в полные отчаяния глаза.
– Я убивал и жег людей, – плакал священник. – Они до сих пор приходят ко мне… Я просыпаюсь, когда они смотрят… Стал священником милосердного Бога, чтобы расплатиться за свои грехи… Но я не тот человек, который умеет нести Его Слово…
– Так послужи делом, – Ратмир крепко сжал в руке дрожавшие старые пальцы. – Ты вышел биться с нечистью и готов положить свою жизнь за чужую. Такое дело стоит сотни болтливых проповедников. Значит, его стоит довести до конца.
Священник хрипло раскашлялся и распрямил спину. Нагнулся, поднимая крест, и повернулся к одержимой:
– Господи, сделай так, чтобы раба Твоя, очистившись от всякого демонского действия, пожила честно, правдиво и благочестиво, ныне и всегда, во веки веков. Аминь!
Та завизжала, тело глухо ударилось о доски пола. Ее лоб снова был чист, ужасный рот исчез. Голова запрокинулась, горло трудно вздулось. Из глотки девушки показалась склизкая голова огромной серой многоножки. Кольчатое тело извивалось, силясь выбраться наружу, шевелились десятки коротких полупрозрачных ног.
– Хвала Господу, – глухо сказал священник.
Он осторожно вытянул извивающуюся тварь изо рта потерявшей сознание княжны и бросил ее под ноги. Панцирь лопнул под ступней в кожаном башмаке. Желтая слизь брызнула на пол и мгновенно втянулась под землю.
В темном углу церкви вырос силуэт маленького мальчика с синим лицом и в длинной белой рубахе. На голове у него была красная шапочка.
– Кто ты? – повернулся к нему Ратмир.
– Не говори с ним, – священник брызнул на ребенка водой из братины. – Это он… тинтилин
[25]…
