– А как вообще складывались взаимоотношения в вашем творческом союзе?
Инна задала этот вопрос и не ошиблась. Батистов охотно пустился в ностальгические воспоминания. И чем дольше подруги его слушали, тем отчетливей понимали, насколько сильно он был привязан к погибшему юноше.
Оказалось, что Батистов увидел Клестова, когда тот пел в подземном переходе. Его сразу же поразила не столько внешность молодого человека, сколько его голос. Чарующая хрипотца сочеталась с каким-то возвышенным надрывом.
– Слушая его, хотелось и плакать, и смеяться одновременно.
Батистов пригрел Неонила, которого в то время звали Никитой. Да и фамилия у него была совсем другая. Не Клестов, а Лесов. Никита Лесов, совсем не то, что Неонил Клестов. Получив звучный псевдоним, Клестов записал несколько песен, потом выпустил диск и неудержимо взлетел на вершину славы.
– А Изабелла? – перебила продюсера Инна.
– Что Изабелла? Она просто всегда была рядом.
Чувствовалось, что говорить про Изабеллу продюсеру не хочется. Верно подметили подруги, он ревновал к ней певца.
– Нил познакомился с ней, еще когда пел в переходе. Она играла на гитаре. Но, сдается мне, особых музыкальных данных у нее не было. Так, бренькала себе понемножку.
– Однако вы терпели ее присутствие рядом с Нилом?
– А что мне оставалось? Таково было его непременное условие.
– Наверное, она вас здорово раздражала.
– Послушайте, я не хочу говорить сейчас о ней, – произнес Батистов. – Она – никто! Понимаете? Просто маленькая дурочка, которая так и не поняла, до чего же ей повезло!
– Повезло? Ничего себе, вы говорите – повезло! Умереть в двадцать пять лет – это разве везение?
– Зато она умерла от руки любимого человека!
– Какая разница, от чьей руки умереть?
– Он ее обожал! Носился с ней! Называл своей музой!
– Да, мы читали его интервью.
– Вот видите! Он ее обожал!
– А она его любила?
– Она им пользовалась! Наркоманка. Подсела на героин и ни за что не хотела лечиться. Уверен, Нил оказал ей услугу, задушив ее! Я ему так и сказал. Не парься. Мы спрячем ее тело, никто никогда ничего не узнает.
Ого! Какие признания делает господин!
– А что вы сделали бы на моем месте. Погибла никому не нужная наркоманка. И что? Я должен был отправить на скамью подсудимых своего лучшего друга?
– Если этот друг – убийца, то…
– Нам бы все удалось! Максимум, что могли бы подумать, что Белка в очередной раз удрала за наркотиками. И кто-нибудь задушил ее, польстившись на деньги или цацки. У нее было множество украшений. Нил буквально задаривал ее. А она все пускала на наркоту! Никто не стал бы заниматься расследованием ее смерти, вынеси мы труп из номера. Ах, как я просил Нила! Как я его просил!
– А он?
– Он? Он отказался! Можете себе такое представить? Отказался! Предпочел сесть в тюрьму! Сказал, что он чудовище! Что его руки обагрены кровью! И что он будет искупать свою вину. Ну и всякое такое.
– Помнится, он еще грозился, что никогда больше не станет выступать на сцене.
– Да. Он и это тоже говорил.
– А вы бы хотели, чтобы он снова вышел на сцену?
Батистов встрепенулся. Его глаза на мгновение блеснули тем огнем, что горел в них прежде. Но это был всего лишь краткий миг. Батистов вспомнил, что его любимый Нил мертв и точно никогда не выйдет больше на сцену, и моментально потух. Вот так, как гаснет электрическая лампочка, так и он потух. И перед подругами снова сидел не человек, а только его внешняя оболочка. Пустая и бесчувственная.
Нет, вряд ли этот человек пошел на убийства. Он был совершенно раздавлен смертью своего протеже. Можно сказать, что он умер вместе с Клестовым. Больше его в этой жизни ничего не интересовало. И он просто существовал, дожидаясь того мига, когда он снова сможет увидеть своего обожаемого друга.
– Что говорить, – пробормотал Батистов. – Второго такого голоса наша эстрада не знала и в ближайшие годы точно не узнает. Нил был уникален. Второго гения за одно столетие не рождается.
Подруги переглянулись. Пора было подходить к главному вопросу, ради которого они сюда и явились.
– Скажите, а вам известно, кто подготовил побег Клестова из колонии?
Вот тут Батистов занервничал. Да что там занервничал! Он затрепыхался! Как карась на сковородке. Он завибрировал! Как струна под пальцами музыканта. Он задергался! Задергался, как человек, прикоснувшийся к оголенным проводам.
Глава 15
Глаза Батистова вылезли из орбит. Он судорожно рванул и скомкал платок, который до сих пор украшал его шею красивым узлом. Затем лицо Батистова покраснело. И на лбу продюсера выступили крупные капли пота.
– Кто? – выдохнул он наконец. – Кто вам это сказал?
– Что сказал? Мы всего лишь спросили…
– Я слышал, что вы спросили! – взвизгнул Батистов. – Не нужно считать меня идиотом!
– Мы и не…
– Думаете, вы самые умные?! Думаете, никому прежде это и в голову не пришло?
– Что? Что не пришло?
– Да они заявились ко мне, когда его тело еще не успело остыть! Они еще толком ничего не знали, но уже притопали ко мне! Что я делал? Где я был? Кто из моих знакомых имеет связи в криминальном мире?
– О ком вы говорите?
– О них! О следователях! Об оперативниках! Обо всей этой своре, которая набросилась на меня, пытая и истязая своими вопросами!
– Они приходили к вам?
– Ни капли сочувствия к моему горю я от них не увидел! А ведь у Нила после смерти Белки не было человека ближе меня!
Теперь Батистов почти плакал.
– А за что? Что такого он сделал? Бедный мальчик, он не был ни в чем виноват! Они осудили его за то, чего он не совершал!
– Значит, это вы подготовили побег Нила из колонии? Верно? В этом вас подозревали? А тех людей, которые готовили его побег, но неудачно, тоже наказали вы?
Батистов вскочил со стула. Лицо у него покраснело еще больше. Руки дрожали. И подруги были уверены, сейчас он либо скажет им правду, либо его хватит удар. Но ни то, ни другое не произошло. Случилось третье, незапланированное.
В прихожей щелкнула дверь, раздались шаги, а потом мелодичный мужской голос произнес:
– Аркаша, да ты не один? У тебя гости? Удивительное дело, как ты…
Мужчина вошел на кухню, где происходило чаепитие, переросшее в допрос. Ему хватило одного взгляда, чтобы определить: происходит нечто неладное. Что-то очень и очень скверное для Батистова. И это незнакомцу сильно не понравилось.
