Студенты хранили свои выступления в строжайшей тайне. То и дело мы отлавливали подопечных Элены, жаждущих узнать, что же мы задумали. Апогей наступил тогда, когда на пороге зала для репетиций появилась сама сестрица в безумном розовом платье. Она мило улыбалась, задавала невинные вопросы, пока я лично не проводил ее в коридор и запер дверь.
С Ленором мы больше не разговаривали по душам. Были слишком заняты. Но вопросы остались. И надо было найти на них ответы.
От обилия забот в голове царил хаос, ноги подкашивались от усталости, а под глазами залегли такие тени, что Айдора неожиданно дала мне выходной и приказала выспаться. Я последовал ее распоряжению и сутки провалялся в кровати. Только тогда мысли немного прояснились. И я понял, что меня так тревожит в ситуации с Кроуном. Он ведь писал своему покровителю. Тот ответил, что место занято. Отсюда вывод: кому-то известно, что я – не Кроун. Но этот кто-то до сих пор молчит. Почему? Возможно, это сам ректор, который решил взглянуть, как я справлюсь с порученной работой? Вряд ли Айдора и Аверс – они казались искренними. Хотя когда это я начал верить в искренность людей?
Приказал себе не думать об этом. Пока никто не появлялся передо мною с обвинениями. Значит, все в порядке. Можно работать дальше.
Репетиции шли на удивление живо. Кэрри так сроднилась с ролью Адалеи, что даже вести себя стала иначе. Более спокойно, величественно. А главное – обошлось без поджогов. Когда взрывашка примерила бледно-розовое платье богини, она вдруг стала сама на себя не похожа. Куда девалась угловатая девчушка с копной каштаново-рыжих волос? Перед нами была настоящая леди. Величественная, нежная и прекрасная.
Не обошлось и без трудностей. Они пришли оттуда, откуда меньше всего ждали, – Джем наотрез отказался снимать очки. Никакие уговоры не действовали.
– Послушай, – решил я выяснить все раз и навсегда, – неужели ты не можешь десять минут на сцене обойтись без темных стекол?
– Не могу, – серьезно ответил Джем. – Поймите, профессор, если я буду без очков, кто-то может пострадать.
– Убийственный взгляд? – в шутку спросил я.
– Абсолютно точно, – без намека на смех сказал Джемин. – Если я встречусь с вами глазами, вы сойдете с ума. Не хочу, чтобы эта судьба постигла кого-то из ребят или зрителей.
– И что, ты совсем не можешь контролировать свою силу? – вместо привычного страха я вдруг испытал любопытство.
– Совсем. Я даже не чувствую, когда начинаю влиять на человека. Осознаю, что случилось, когда уже поздно.
Пришлось разрешить Зною оставить очки. Все-таки посланники богини у нас нестандартные. Так почему бы и нет? Но вопрос остался открытым. Я должен был научить студентов не только защищаться самим, но и защищать других от своих разрушительных способностей. Что же делать с Джемом? Должен быть способ избавить его от темных стекол. Вот только какой? И если я найду выход, кто рискнет испытать мою задумку?
Пришлось оставить поиски решения до окончания праздника. Зато декорации и костюмы получились что надо. Накануне представления мы сгрузили их в каморку возле сцены, заперли ее на ключ и разошлись по комнатам. Я приказал студентам отдохнуть, но был уверен – они снова зубрят роли. Чтоб они к практикумам так готовились!
Сам я тоже не мог уснуть. Ворочался с боку на бок, смотрел в потолок. Словно предстояло первый раз выступить на сцене. И хоть на этот раз мне отводилась роль зрителя, волнение только росло. Когда я в сто пятый раз перевернулся с боку на бок, даже меч не выдержал и приказал угомониться, потому что его начинало мутить от переизбытка эмоций.
Я почти забыл о Реусе и о том, что его надо подпитывать. Похоже, еды мечу и так хватало. Последние дни выдались на редкость нервными. Но он не упустил возможности поговорить. Пришлось делать вид, что сплю. Постепенно притворство перешло в настоящий сон. А разбудил меня сумасшедший стук в дверь.
– Профессор! Профессор Кроун! – в голосе Кэрри плескалась такая паника, что меня с кровати как ветром сдуло. Я распахнул двери и впустил заплаканную девчонку.
– Что стряслось? – спросил, усаживая ее в кресло. – Боишься выступать? Забыла слова? Что?
– Нет, там… все декорации, костюмы… все испорчено, – сквозь слезы ответила Кэрри. – Мы не знаем, что делать.
Мне понадобилась пара секунд, чтобы осознать смысл ее слов, а затем я схватил взрывашку за руку и потащил к каморке. Там уже столпилась вся группа. Лизи тоже щеголяла красными глазами. Волосы Регины извивались, змеюшка с трудом держала себя в руках. Дени громко спорил с Джемом. Когтистый то и дело непроизвольно скалился. Ленор старался казаться спокойным, но ему плохо это удавалось. А Кертис, казалось, вот-вот спалит остатки нашего скарба. Надо было что-то делать. Я шагнул в каморку – и замер. Декорации действительно были разломаны, а костюмы изрезаны в клочья.
«Ненавижу», – было выведено на стене мелом. Богиня, кому же мы могли так насолить? И для кого это послание?
– Профессор, – прикоснулся к рукаву Ленор. – Что нам делать?
– Дайте подумать, – сел я на кособокую табуретку.
Что мы имеем? Некоторые декорации можно подлатать. Но есть и такие, которым уже ничто не поможет. В нарисованном дереве зияют дыры. Балдахин, под которым скрывалась богиня от повелителя Тьмы, превратился в кусок грязной тряпки. Носилки покосились, но все еще пригодны для использования. С костюмами сложнее. Даже те из них, что уцелели, были вываляны в пыли. Надо что-то решать.
Я поднялся и пошел к Элене. Студенты потянулись за мной, но приказал им оставаться на месте и охранять то, что осталось. Фатальное невезение – сестрицы в комнате не оказалось. Ее группа ответила, что Элена что-то доделывает для выступления, но где – они не знали.
Заиграла музыка, провозглашая начало фестиваля. Мы должны были выступать одними из первых. Я шел назад к студентам и думал о том, что им сказать, как не свести все их усилия к нулю. Столько труда и сил. Неужели все впустую? Нет, не позволю. И обязательно доберусь до того, кто это сделал. Надо было не снимать маячки! Так нет же. Поймал Эйну за руку – и успокоился. Но слишком много тех, кто нас не любит.
– Профессор Кроун? – На лицах студентов отображалась смесь надежды, обиды, разочарования. И я решился.
– Не беспокойтесь, – улыбнулся так беззаботно, как только мог. – Капелька иллюзии, и зрители ничего не заметят.
Стоило ли сообщать им о том, что держать иллюзию в течение двадцати минут – слишком сложно? Это может осушить мои силы полностью, потом месяц буду восстанавливаться. Но иногда ради цели приходится идти на жертвы. Все равно начинаются каникулы. Могу себе позволить недельку поваляться.
– Но, профессор… – На лице Кэрри все еще отображались сомнения.
