– Сын Кернира дер Кроуна? – поинтересовался Петер.
– Он самый. – Я почувствовал, как по позвоночнику пробежали мурашки.
– Хорошо знал вашего отца. Жаль, давно не виделись. Прошу простить за недоразумения. Петер Меримон, профессор магии заклятий, практикующий некромант и чернокнижник.
Жуткий тип! Петер снял капюшон. Я почти был уверен, что увижу череп, обтянутый кожей, но внешне профессор оказался не таким уж мерзким. Бледный, черноглазый, с чуть вытянутым лицом и ясными большими глазами.
– Рад встрече, – пробормотал я, хоть был совсем не рад.
– Взаимно. Как поживает батюшка?
– Здоров, увы, редко с ним вижусь, работа.
– Понимаю, – кивнул Меримон. – Он говорил, что вы не ладите.
– Я пойду. – Решил, что пора бы и честь знать. Пусть разбираются сами, кто, кому и кем приходится.
Айдора снова что-то защебетала, а я помчался в свою комнату. На удивление, студенты оттуда испарились – наверное, ищут меня по территории. Зато появилась Элена. Сестра выругала меня за самовольную прогулку, уложила в постель, приказала принести чай. Она никак не желала согласиться, что я уже достаточно здоров. Ее опека была такой же жуткой, как и ненависть. Но лед между нами сдвинулся, и мы кое-как находили общий язык.
– Кто там приехал? – спрашивала Элена, сидя у изголовья. – Я видела экипаж.
– Новый профессор. Будет читать теорию и практику заклятий. Мрачный тип. Самовлюбленный, как индюк. Еще и друг нашей деканши. Вот и мнит себя великой шишкой.
Элена тихо рассмеялась. Ее смех успокаивал меня, заставлял забыть о неприятностях. Мы тихо переговаривались, когда раздался взрыв.
– Дабл Кей! – подскочил я с кровати.
– Лежи, я сама. – Элена толкнула меня на подушки и помчалась в коридор. Еще чего! Это мои студенты, и я должен за ними присматривать. Мы пронеслись через холл в студенческую половину. Как и ожидалось, из комнаты взрывашек валил дым. Давненько его не видел, уже и отвык. Натужно кашляя, мы пробрались через дымовую завесу и увидели двойняшек, самозабвенно катающихся по полу и выдирающих друг другу волосы.
– С ума сошли? – схватил Кертиса и потащил на себя. Элена попыталась проделать то же самое с Кэрри. Оба вопили так, что нельзя было разобрать, из-за чего разгорелся сыр-бор. Прибежали Джем и Дени с ведрами, залили тлеющие шторы. А я все пытался добиться, из-за чего поссорился неразлучный дуэт.
– Он смеется надо мной, – наконец, удалось разобрать в причитаниях Кэрри. – Говорит, что я стала паинькой, во всем вас слушаюсь. Что вы укротили меня, как зверька.
– Она первая начала, – не отставал Кертис. – Говорит, что я втрескался.
– В кого?
Кертис промолчал. Значит, сестра была права. Ищите женщину, как говорили мудрецы. Я приказал неразлучной парочке разойтись по разным углам.
– Что здесь происходит? – Меримон, мрачный, как грозовая туча, замер у входа. – Кто нарушил порядок?
– Это еще что за угорь? – слишком громко поинтересовался Кертис – и вдруг повис над землей, трепыхая ногами. На этот раз Петеру не пришлось к нему прикасаться.
– Отпусти мальчишку, – кинулся я к нахалу. – Это мои студенты. Я сам с ними разберусь.
– Ваши студенты не умеют себя контролировать, профессор. Значит, вы – плохой учитель, – хладнокровно ответил тот, а я покраснел от злости. Что он себе позволяет! Комар сушеный!
Уже собирался пустить в ход кулаки, когда на моем локте повисла Элена:
– Аль, пожалуйста, оставь его.
– Госпожа Дагеор? – Голос Петера дрогнул, а Элена спрятала лицо на моем плече. – Прошу простить за безобразную сцену.
Новый профессор развернулся и вышел. А мы замерли, не зная, как на это реагировать. Первой ожила Кэрри.
– Вот видишь, – искоса взглянула она на брата. – Если бы не ты, никто бы не пострадал. А теперь придется менять шторы.
Напряжение, тучей витавшее в комнате, растаяло, и мы снова смогли дышать. Я высказал двойняшкам все, что о них думаю, и потащил Элену в коридор. Вот уж кто никак не мог прийти в себя. Сестра шла, словно на ватных ногах. Я еле довел ее до комнаты, усадил на диван и протянул стакан с водой.
– Что ты как призрака увидела? – Сел рядом.
– Кто это был? – тихо спросила она.
– Новый профессор. Петер… как там его.
– Петер, значит? – На губах Элены мелькнула улыбка. – Даже имя сменил.
– Вы знакомы? – Ответ был очевиден, но надо было как-то вытащить из нее откровенность.
– Можно сказать и так. – Элена обхватила себя руками. – Можно сказать и так.
Захотелось влепить ей пощечину. Еле удержался, видит богиня. Но напомнил себе, что женщины – существа мягкие. И разговаривать с ними надо так же: мягко, убедительно и не полагаясь на здравый смысл.
– Помнишь, я рассказывала тебе о нашем новом соседе, Миртране дер Келор? – продолжила она. – Так вот, теперь его зовут Петер.
Вот так новость! Возлюбленный сестрички по воле судьбы оказался в нашей академии. Что ж, богиня – та еще шутница. Она перепутает любые дороги, чтобы все вышло так, как она решила. Но зачем мерзкий профессоришка сменил имя? А главное – как Элена могла влюбиться в такого жуткого типа? Хотя я всегда сомневался во вкусе сестры и ее умственных способностях. Не может благородная девица одновременно быть красивой и умной. Конечно, Элена преуспела в учебе больше меня, но, глядя на Петера-Миртрана, я понимал, что учеба – не главное. И будь моя сестрица хоть трижды разумницей, выбрала она худшего из всех парней. Мало того, что чудовище, так еще и ведет себя как монстр.
– Ну, что ты молчишь? – с мольбой уставилась на меня сестрица. – Правда, он красивый?
Я вспомнил худосочную физиономию, тяжелый взгляд, высокий лоб.
– Да не особо.
– Что? – Элена подскочила и забегала по комнате. – Вот она, мужская зависть! Миртран – самый лучший. Он столько знает! Мы могли часами говорить, а я его слушала и слушала. А еще он заботливый, поэтому решил, что нам нельзя общаться. Побоялся, что полюблю его так сильно, что не смогу без него жить. А еще…
На этом «а еще» я перестал слушать. Бессвязный рассказ Элены напоминал бред больного. Никогда не думал, что эта ледышка может влюбиться, как кошка. Но стоило увидеть пылающие щеки сестры, ее вздымающуюся грудь и горящие глаза, как все вопросы исчезали.
– Элена… – попытался вернуть ее с небес на землю.
– А еще он поет!
