Тот лишь подмигнул в ответ и с самым серьезным видом вопросил:
– А скажи, Джер, мы раньше и впрямь так сильно отличались?
– Не то слово, – рассмеялся тот, закинув ногу на ногу. – Ты был отчаянным сорвиголовой: стекла бил, двери ломал, крушил все подряд, даже глиняную вазу нашего разлюбезного куратора Бранго разбил, правда, не нарочно. – Он с улыбкой наклонился вперед. – Короче, вы с Нефом и Гунтом залезли к нему в покои, когда он у вас ножички отобрал, и шкаф нечаянно опрокинули. Правда, тут уж вас в Граук упекли на три дня. А Бранго тебе лично влепил тридцать горячих!
И Саня прыснул от смеха, поглядывая на Талка: тот был явно обескуражен.
– Ну а Лекс, понятно, был главным лопухом нашего ордена, – весело продолжал Джертон, – дружок Абио, Гудиана и Аткалагона.
Тот, невинно улыбаясь, пожал плечами:
– Это все Лаумит, – на этих печально знакомых словах он снова порадовался выдумке Талка – насколько же лучше она звучала, чем ерунда, придуманная Тайласом! – Так уж мы там подружились и вообще…
– Ребят, так вы и правда ничего не помните после Лаумита? – спросил черноволосый.
– В том-то и дело, – развел руками Талк, – лишь что-то смутное… Вроде учили нас чему-то, а чему именно – ума не приложу. Лично я помню только последние три дня нашей поездки.
– Все ясно, – хмыкнул Джертон. – Вас же Винарий забрал? Похоже, ему приказали вам немного того… – Он многозначительно покрутил рукой в воздухе. – …почистить память, чтобы не болтали.
Талкин сделал испуганное лицо:
– А что, такое уже бывало? Кому-то стирали память?
– Понятия не имею, – нахмурился тот, бросив взгляд в окно, за которым простиралось чистое небо. – Дело в том, что вы – первые на моей памяти, кого отправили в Лаумит! Обычно туда ездят только маги Чароцвета или Посвященные. – Джертон заговорщицки задвигал бровями.
– Да неужели? – ахнул Женька так убедительно, что Саня чуть не рассмеялся: надо же, а Талкин-то прирожденный актер!
– Тут все в шоке были, – хохотнул черноволосый. – Вы – да вдруг в Лаумит! А, ну еще Мариц, конечно.
– Тот самый Мариц, который должен со дня на день вернуться? – заинтересовался Талк.
– Он самый, ребята, – кивнул Джертон. – Вот только у него отец – казначей его величества Манвига Высокого, понимаете? И у дружка его, Кигана, папаша – министерский секретарь. Говорят, у него дворец как две наши обители! Теперь-то понимаете, кому у нас место в Чароцвете нынче готовят? – подмигнул он.
И Лекс недобро прищурился, вспомнив Кигана – того самого пижона, который подначивал Нефа и Гунта намять ему бока.
– А что, этого Кигана никогда не отправляли в Лаумит? – спросил он, и Джертон ухмыльнулся.
– Угадал, братец, не отправляли. Поехали только вы и Мариц, вот Киган вас теперь и ненавидит. Особенно тебя, Лекс, – добавил он с улыбкой.
– Можно подумать, Талка и этого, как его… Марица он обожает, – насупился Саня.
– Просто со мной он связываться боится, – с готовностью загудел Женька. – Я бы ему живо показал, где забуззы зимуют! – ловко переиначил он известную поговорку на альруанский лад. – Еще бы и Нефа с Гунтом подтянул!
Саня поморщился – его раздражало, когда Талкин начинал по-дружески сокращать имена толстяков.
А Джертон кивнул:
– Да, Талка Киган боится – он ему не по зубам. Ну а Мариц и вовсе его лучший друг. У них даже отцы в дружбе большой при дворе его величества. И вообще, Мариц – тип серьезный, он уже заклятья крутить умеет!
– Да ты что! – забасил Талкин, всплеснув огромными руками.
А Лекс покосился на черноволосого: слова про Кигана ему не понравились.
«Теперь понятно, чего пижон на меня так взъелся, – мрачно думал он. – Я-то, ясное дело, „подтянуть“ могу только кислых Абио и Аткалагона. И то они вряд ли пойдут…»
Джертон же продолжал:
– А теперь, парни, догадайтесь, кто из наших войдет в Чароцвет через дюжину дней?
– Киган и Мариц?! – заорал Женька, и Саня покосился на него с неудовольствием: чего тот так заохал? И ежу понятно, что министерских сынков сделают Посвященными.
Но Женька не успокаивался:
– Послушай, Джер, а разве не статуя Агнеуса указывает, кто должен войти в Чароцвет? Я читал, что раньше Посвященными часто становились бедняки.
Он не договорил: Джертон вытаращился на него с таким видом, будто тот колесом прошелся или еще какую глупость совершил:
– Ты? Прочитал? – проговорил он с завороженной улыбкой, и Талк даже покраснел от такого внимания к себе.
– Угу. А что такого?
– Да ничего, просто ты в Лаумите и впрямь сильно изменился – даже читать научился! – в восторге хлопнул себя по колену Джертон. – А ведь как раньше заливал: дескать, зачем мне эти закорючки разбирать – все равно в маги не возьмут. Лучше мышцу качать – больше толку будет!
И Лекс прыснул от смеха, глядя, как сконфузился Талкин.
А черноволосый продолжал в восторге:
– Не удивлюсь теперь, если Мариц превратится в лопуха и начнет водить дружбу с Абио и Гудианом!
– И что такого? – нахмурился Женька. – Научился и научился… Там еще и не такому учат. Ты лучше про Посвящение расскажи!
– Про Посвягу-то? Тоже мне тема для беседы, – отмахнулся Джер, и Лекс даже закашлялся от такого сленга: ничего себе, «Посвяга»!
– Но мы же должны знать, что нам предстоит, – не унимался здоровяк.
– Вам? Вам ничего не предстоит, – хохотнул Джертон. – Вы-то здесь при чем? Или в маги намылились? Так для этого, дружище, мало чтению научиться.
– Да ну тебя, просто… интересно, – сконфузился Талкин.
– Ну, раз интересно… Хотя рассказывать тут нечего, – передернул плечами Джертон. – От обряда уже ничего и не осталось – алтарь спрятали, Солнценосца тоже, а в Чароцвет давно выбирают маги. С тех пор как Жрец Гаурта пытался осквернить статую Агнеуса. Об этом-то вы, надеюсь, вспомнили?
И у Лекса сердце екнуло при упоминании Жреца Гаурта, а в голове закрутились обрывки воспоминаний о Черном Призраке из ночного кошмара. Саня сглотнул: историю про Жреца он уже слышал, но…
«Может, на всякий случай Джертону рассказать про сон? Он вроде парень с головой!» И Лекс внимательно посмотрел на черноволосого.
А тот заметил внимательный взгляд Белова и поднял бровь:
– Ты что-то уже видел небось? Так смотришь…
Лекса бросило в жар: черноволосый точно мысли читает! И он не выдержал:
– Угу, этот самый пресловутый призрак. Сегодня… после Рианона. И, кстати, твоя чиба потерялась.
– Эй-эй, братец, потише, – поднял ладони Джертон. – Давай по порядку.
