— Так и сделаю.
— Мне бы на пару минут увидеть Лобанову.
— Не желательно. Ей вводят обезболивающее, вряд ли она сможет говорить с вами.
— И все-таки, я настаиваю.
— Воля ваша, только вам придется снять обувь, надеть халат и шапочку.
— Спасибо, Юрий Тимофеевич.
Катерина Лобанова лежала на высокой кровати, к руке была подсоединена капельница. В лице не было ни кровинки, губы синеющие, глаза закрыты. Она хрипло дышала. Если она считается в норме, то каков же Агапов?
Круглов взял Катерину за руку. Пальцы были ледяными.
— Катя, — вполголоса позвал он, — вы меня слышите?
Она открыла глаза, они были мутными, взгляд неосознанный. Лобанова застонала, пошевелила рукой, немедленно запикал прибор, подбежала медсестра.
— Мне холодно, — пожаловалась Катя.
Круглов отошел. Спрашивать что-либо не имело смысла. Он вернул халат, тапочки, надел ботинки, вышел, затем вернулся.
— А нельзя ее чем-нибудь укрыть, ей холодно, — спросил он медсестру, что подходила к Кате.
— Можно, сейчас укрою.
— Что ей можно принести?
— Как всегда, не жирный куриный бульон, воду без газа, лимон. Для начала хватит. У нее нет родственников?
— Есть, но они не знают о случившемся, а мы не знаем, где их искать. Я хотел с ней поговорить как раз насчет этого.
— Какое несчастье, молодая девочка. За что ее так?
— Она случайно попала под пулю. Не повезло. До свидания. Присмотрите тут за ней, я завтра приду опять.
Вечером Круглов принес домой курицу.
— Светлана, отвари бульон, только чтобы не жирный, в термос налей, утром отнесу.
— Я утром и отварю, чтоб свежий был. Кто на этот раз? Опять сирота?
— Нет, у нее есть мать, но не знает, что с дочерью произошло, а сказать может только девушка, где мать искать.
— Она хоть хороша?
— Красавица, губы синие, глаза мутно-зеленые и лысая.
— Не сочиняй.
— Честное пионерское, как новобранец.
— Ешь, давай, остыло все, да спать ложись, устал, я же вижу.
— Да. На пенсию выйду, отосплюсь.
— Вроде ты говорил это, когда еще лейтенантом был.
— Злопамятная ты, Светка.
Иванов Иван Николаевич плодотворно поработал в агентстве «Русский сыск». Ирина Владимировна Зорева, владелица агентства, не чинила препятствий. Она понимала, что с властями в кошки-мышки не поиграешь, мигом отберут лицензию. Прошина выложила все дела, по которым работал Семен Иванович Кора.
Ивану Николаевичу очень хотелось уйти на пенсию, осталось чуть. А там дачка, рыбалка, грибы-ягоды и скромный пенсионный бюджет. Думал, за четыре оставшихся месяца никаких громких дел не случится и он потихоньку досидит в отделе. Не вышло. И сейчас Иван Михайлович ехал навестить Зуеву.
Она очень интересовалась Агаповым. Денег не пожалела, на ветер выкинула огромную сумму, лишь бы знать, что делает и где бывает господин Агапов. Интересно, что ей понадобилось от потерпевшего?
Все выяснила и тут Агапову взорвали машину? Следствие по взрыву зашло в тупик. Ни улик, ни свидетелей. Каково? А вот второе покушение на нее выводит. А что? Денег у нее, похоже, много. Вполне могла нанять убийцу. Мотив надо выяснить.
Зуева Людмила Васильевна с первого взгляда не понравилась Иванову. Холеная, улыбчивая, ни один мускул не дрогнул, совсем как его бывшая жена Инга.
Он так и не женился, когда она ушла. Очередную головную боль наживать? Увольте. Три года в кошмаре провел, все думал, с кем она развлекается, пока он на дежурстве.
Не удивилась Людмила Васильевна его приходу, а зря. Почему? Нормальный человек всегда удивится, что это им милиция интересуется. Будет отвечать на вопросы, а сам думать, что я натворил?
Иванов отказался от предложенных напитков, выбрал тон знающего всю подноготную, сурового исполнителя закона и приступил к допросу.
— Вас, Людмила Васильевна, мы беспокоим связи со взрывом автомобиля Агапова.
— Не понимаю, о чем вы! Какое я имею к этому отношение?
Иванов записал ее слова в протокол.
— Что вы можете рассказать мне про Агапова Вячеслава Михайловича, как вы с ним познакомились?
— Не знаю я никакого Агапова! Вы меня спутали с кем-то.
Зуева держалась уверенно. Иванов записывал.
— Где вы работаете, кем?
— РЖД, заместитель начальника АХО. Сейчас в отпуске.
— Никуда не поехали?
— Нет, хотелось отдохнуть дома, в родных стенах.
— Значит, факт знакомства с Агаповым вы отрицаете?
— Категорически отрицать не могу, мне надо поднять записи в ежедневниках, посмотреть, возможно, когда-то мы пересекались по делам, я со столькими людьми сталкиваюсь по службе, разве всех упомнишь.
Иванов записал ответ Зуевой. Он не торопился. Ждал, когда занервничает. Стал подробно выспрашивать о служебных обязанностях, чтобы Зуева немного расслабилась, на его удивление, она занервничала. «Воруешь, голубушка? Я не из ОБЭП, зря разволновалась. А может не зря? Квартира богатая, за хорошие деньги отделана и обставлена».
— Скажите, Людмила Васильевна, вы так и не вспомнили, где познакомились с Агаповым?
— Нет, не припоминаю.
Иванов записал.
— Жаль, что не припомнили, тогда другой вопрос. Зачем вы наняли агентство «Русский сыск» следить за ним? Две недели следили. Вот копия квитанции об оплате за услуги.
Людмила Васильевна молчала. Иванов подождал, попросил расписаться в протоколе допроса, предупредил, что ее вызовут к следователю и ушел.
— Майкл, тебе нельзя лететь, перегрузки, не выдержит сердце, постарайся дозвониться, не спеши.
— Оставь меня, Маргарет.
Агапов-старший чувствовал непрекращающуюся боль в груди, сердце не сдавалось, но работало с трудом.
Агапов повторил попытку. Он набирал номер телефона Стаса каждые полчаса.
«Гений» сидел в кабинете Круглова. Все документы были убраны в сейф, карточки с инструкциями, как должно вести дознание, Илья выучил наизусть. С работой милиции он был знаком только по фильмам и книгам. Для него многое стало откровением. Особенно инструкции.
И кабинеты были не как в кино. Конечно, кабинеты начальства отличались от кабинетов подчиненных, но все они были какие-то мрачные. В кабинете Круглова имелся стол, за которым работал майор, книжный шкаф, сейф и разношерстные стулья по обеим сторонам стен. В углу стойка-вешалка. На подоконнике чах грустный цветок. Илья знал только одно название, герань. «Слушай, дурень, перестань, есть хозяйскую герань», запомнилась фраза из мультика и Илья для простоты все растения на подоконниках называл геранью.
