– Еще я предлагаю тебе съездить в это Рябово.
– Зачем?
– Ну как ты не понимаешь! – разгорячилась Рита. – Посмотри сама! Живет себе такой бедный Цыпа, снедаемый единственной страстью – азартом. Ни водки ему не нужно, ни женщин. Он любит азарт. И проигрывается подчистую. Из-за карт он скатился на самое дно. Казалось бы, ничто уже не в состоянии вернуть ему место в приличном обществе. Он на самом дне и обречен тут оставаться до самой смерти. Но внезапно все меняется. И наш покойник, словно ракета, взмывает вверх. Квартира, машина, шикарная одежда. Он заказывает мебель у своего приятеля – дяди нашего Никиты. Зачем? Да просто для того, чтобы показать тому, что он снова на коне, что у него есть деньги. И деньги огромные.
– Но Кривко нам ничего не рассказал о том, что Цыплаков разбогател внезапно.
– Кривко тот еще тип, – отмахнулась Рита. – У него и у самого рыльце в пушку. Поэтому и про других он предпочитает особенно не распространяться.
– Жулик и проходимец!
– Согласна. Но нам-то что до этого?
– Знал такую потрясающую информацию про Цыплакова и промолчал! Он просто гад!
– Опять же согласна. Но возможно и другое. Возможно, что наш дядюшка Кривко просто знает преступника, который убил Цыпу.
– Знает и покрывает!
– Скорей предпочитает не вмешиваться.
– Значит, ехать к дядюшке Кривко еще раз бесполезно?
– Думаю, он будет все отрицать.
– И никак его не прищучить! А эта старушка? Ну, бывшая хозяйка квартиры! Она что-нибудь знает про Цыплакова? Откуда у него взялись целых пятнадцать тысяч, чтобы заплатить ей за квартиру?
– Он сказал, что это наследство.
– Снова наследство! – воскликнула Мариша. – И от кого? От бабушки?
– От дедушки.
– Уверена, что это вранье!
– Я тоже так думаю. Но все же нам нужно навестить тех людей, которые общались с Цыпой в то время.
– И что ты предлагаешь? – задумчиво произнесла Мариша. – Все-таки поехать в это Рябово?
– Да. Это не так далеко. На машине мы доберемся туда часа за полтора-два.
Мариша задумалась. Ее дорогой муж вернется домой то ли уже сегодня вечером, то ли завтра утром. Пироги, во всяком случае, напечены. А у мамы в этом плане просто невероятное чутье. Раз уж пироги готовы, значит, и гости на подходе. И, естественно, когда муж вернется после многодневной разлуки, он не захочет, чтобы Мариша куда-то ехала от него. Да она и сама не захочет.
Выходит, вариантов нет. В Рябово нужно ехать именно сегодня и прямо сейчас!
Глава 11
Бывший поселок торфяников произвел на девушек еще более мрачное и гнетущее впечатление, чем они ожидали. Возле полуразвалившегося клуба с покосившимся балконом, с которого в прежние времена произносились пламенные речи и делались призывы к рабочему классу выполнять и перевыполнять план пятилетки в ударные сроки, сейчас мирно валялись трое местных жителей.
Несмотря на то что часы показывали всего лишь час дня, все трое были пьяны в зюзю. И спали прямо на сырой земле, пристроив головы к цементному постаменту. Когда-то на этом месте должен был стоять либо памятник Владимиру Ильичу Ленину, либо Карлу Марксу, либо другому великому деятелю революционного движения. В девяностых годах памятник убрали, а скорей всего, сдали на цветмет. А вот постамент никому не понадобился. И теперь он тихо разваливался, предоставляя место для отдыха местным алкашам.
– Ну и ну! – возмутилась Ритка. – Пьяницы! Горькие пьяницы!
У поселкового магазина толклись еще несколько человек. И, судя по их внешнему виду, они тоже были уже на полпути к послеобеденному сну у подножия цементного постамента.
– Ну и местечко! – поражалась Ритка. – Кого ни увидишь, все пьяные!
Впрочем, женщины попадались и трезвые. И дети тоже. Не все, но кое-кого подругам удалось увидеть в более или менее нормальном состоянии. Одеты все были бедно. И на улицах поселка машин почти не было. Маришин белый «Форд» с лазоревым небом и облаками, по которым во весь опор неслись две белоснежные крылатые лошади, все местные жители провожали взглядами, дружно разинув рты.
– Похоже, ты стала своего рода местной знаменитостью. Теперь они будут вспоминать про тебя еще долгое время. Принцесса в белой колеснице! Шикарно!
– Белая колесница? – пробормотала в ответ Мариша, у которой в голове промелькнула какая-то туманная мысль, связанная с белыми машинами. – Г-хм. Ты это про меня?
– Ну а про кого же еще?
– Извини, я просто задумалась.
– И как тебе тут? – поинтересовалась Ритка.
– Жуткое место.
– Ты посмотри на эти дома. Они буквально разваливаются.
– Если они снаружи так выглядят, то внутри, наверное, вообще караул.
Ритка оказалась совершенно права. В доме, в котором в свое время жил Цыплаков, отчаянно воняло кошачьей мочой, гнилью и плесенью. Гнилые деревянные ступеньки опасно поскрипывали под ногами у поднимающихся по ним подруг, норовя в любой момент провалиться. Сам дом был тоже из дерева, которое давно сгнило. И из многочисленных щелей немилосердно дуло.
– Впрочем, сквозняки – это в данной ситуации даже и хорошо. Если бы тут все было герметично, то от кошачьего запаха можно было бы задохнуться!
Мариша промолчала. Чтобы ответить, нужно было задействовать рот. А он у нее был и без того занят. Зажав пальцами нос, Мариша жадно дышала ртом. Так ужасный запах аммиака не так сильно дурманил голову. Хотя с непривычки в глазах у нее все равно стояли слезы, и голова уже начала слегка кружиться.
– Как тут люди живут! – простонала она. – Не представляю.
Нужная подругам квартира оказалась на втором этаже. Оно и понятно, выбор был невелик. Бараки тут были двухэтажными. И на каждой площадке было по две квартиры. Одна комната, кухня и никаких намеков на санузел, судя по стоящему в коридоре помойному ведру. При этом жильцы – то ли беженцы из какой-то горячей точки, то ли просто бродячие цыгане в количестве пяти человек – почти не говорили по-русски.
Их совместных познаний в великом и могучем хватило лишь на то, чтобы сообщить подругам о том, что никакого Цыплакова они никогда не знали. А это, с позволения сказать, жилье им предоставила местная администрация. Живут они тут всего год, но уже сильно мечтают убраться обратно в свою горячую точку. По крайней мере, там тепло и не так воняет.
– А ты у бабки спроси! – сказал на прощание подругам глава смуглолицего семейства. – Она тут дольше всех живет, должна знать вашего дядю.
– У бабки? У какой бабки?
Вместо ответа мужчина махнул рукой в противоположную сторону и захлопнул дверь своей квартиры. Напротив располагалась еще одна дверь. Когда-то выкрашенная красно-коричневой краской, теперь она вся облупилась и потрескалась. Замка в ней не было вовсе. А вместо замочной скважины было уродливое отверстие.
