– Выходим из дому через час. Тебе хватит времени собраться?
Елена молча кивнула.
– Чудесно. По дороге в аэропорт нам нужно будет заехать в одно место.
– И куда же?
– Мы навестим мою мать. Пора познакомить ее с новоиспеченной невесткой.
Елена с интересом рассматривала белый домик в стиле ранчо, расположившийся на границе округа Сомерсет.
– Какой хорошенький домик, – сказала она, выходя из машины. – Ты жил здесь?
– Да. Мои родители купили его, когда переехали в Америку.
– Сколько лет тебе было?
– Десять.
– Как ты воспринял этот переезд? Было тяжело оказаться в другой стране?
– Было весело. Родители постарались сделать так, чтобы происходящее казалось мне большим приключением.
Они подошли к ступенькам крыльца, и Габриель остановился.
– Помнишь, я говорил тебе, что моя мать страдает слабоумием?
Елена нерешительно кивнула. Она не стала затрагивать эту тему, потому что Габриель считал ее частично виноватой за то, что произошло с его матерью.
В глазах Габриеля его отец был Белоснежкой, а ее отец – Злой Королевой.
– Просто… – Он вздохнул, покачал головой и открыл дверь. – Привет. Есть кто дома? – крикнул Габриель, войдя в просторную прихожую.
На пороге показалась высокая женщина в джинсах и белой блузке. Она просияла, увидев Габриеля.
– Габриель, как я рада видеть тебя. А это, должно быть, твоя жена.
– Да. – Он шагнул в сторону и взял Елену за руку. – Это Елена. Елена, это Лоретта, сиделка моей матери. Как она сегодня?
– Неплохо. – Лоретта отворила двери и повела их по коридору в просторную гостиную.
В кресле у окна сидела хрупкая седовласая женщина и смотрела телевизор.
– Сильвия, посмотрите, кто к вам пришел, – обратилась к ней Лоретта.
Елена потрясенно посмотрела на мать Габриеля. Она знала, что той не могло быть больше шестидесяти, но она выглядела намного старше.
Глаза Сильвии вдруг вспыхнули, и она поднялась на ноги, глядя на Елену.
– Хильда! – воскликнула она. – Я знала, что ты придешь.
Хильда? Елена замерла, не в силах пошевелиться.
Габриель и Лоретта обменялись многозначительными взглядами.
– Я приготовила комнату для тебя, – продолжила Сильвия. – И Джинни… Дженни… Ах, как же ее зовут? Она приготовила мясные тефтели. По-итальянски, а не по-шведски, – тоненько рассмеялась она.
Елена все поняла. Ведь Габриель рассказывал ей, что их матери были близкими подругами.
Сильвия приняла Елену за ее мать, ведь они были очень похожи.
– Хильда, ты привезла с собой друга, – сказала мать Габриеля, глядя на своего сына.
Елена в панике смотрела на Сильвию. Что делать? Сказать этой пожилой женщине, что она ошиблась?
Но глаза матери Габриеля светились такой радостью, что сказать ей правду было бы слишком жестоко.
Елена потянулась и взяла Сильвию за руку.
– Это Габриель, – тихо сказала она. – Ты помнишь его?
– Нет, – пристально посмотрела та на своего сына. – А Иньяцио знает, что ты привезла сюда мужчину?
В ее тоне было что-то такое, от чего сердце Елены громко заколотилось.
– Он знает.
– Чудесно, – сжала ее руку Сильвия.
– Может, присядем? – предложила Елена. – Я очень устала, пока добралась сюда.
– Я попрошу, чтобы нам принесли чего-нибудь выпить. Как насчет вина? У меня есть бутылка этого… Ох, как оно называется?.. То красное вино, которое ты любишь?
– Я бы выпила чашечку кофе.
– Сейчас все будет сделано, – улыбнулась Лоретта.
– Я вас знаю? – уставилась на свою сиделку Сильвия.
Они вместе усадили женщину обратно в ее кресло и поставили рядом еще одно для Елены.
Габриель расположился на диване, положил локти на колени и наблюдал за ними.
– Альфредо ничего не говорил, что ты приедешь, – сказала Сильвия.
– Наверное, забыл.
Каким-то образом они умудрялись беседовать, что было нелегко, потому что Елене пришлось притворяться своей давно умершей матерью, а Сильвия то и дело забывала слова и теряла нить разговора.
Лоретта принесла кофе и поднос с пирожными и удалилась.
Габриель не делал никаких попыток присоединиться к их запутанному разговору. Елена могла только представить, что он чувствует, когда его мать так сердечно принимала абсолютно незнакомого ей человека и не узнавала своего родного сына.
– Они сказали мне, что ты умерла, – вдруг сказала Сильвия, и Елена растерянно посмотрела на нее.
– Я болела, – выдавила она.
– Что на этот раз? Опять что-то с грудью?
– Нет. Не рак. Сепсис. – Мать Елены порезала палец, когда занималась садом. В рану попала инфекция. Хильда провела в госпитале пять дней, ей давали всевозможные препараты, но организм не справился с болезнью, и она умерла.
– Я говорила Альфредо, что Хильда никогда не умрет. Она не оставит своих сыновей и маленькую дочку. Забыла, как ее зовут.
– Елена.
– Да, Елена. Какое красивое имя. Ты получила то платье, которое мы отправили для нее?
– Оно прекрасно.
– Да, ты ведь прислала фото. – Сильвия повернулась и посмотрела на Габриеля: – Альфредо, ты не принесешь мне альбом? Хильда хочет посмотреть фотографии.
Габриель молча вышел из комнаты и вернулся со старым альбомом.
– Вот твой альбом, – мягко сказал он.
– Альбом? Но мы хотели вина, не так ли, Хильда? Того чудесного красного вина, которое ты любишь.
– Я посмотрю, не найдется ли у нас бутылочки, – ответил Габриель и с грустью посмотрел на Елену.
Она сочувственно улыбнулась и глянула на альбом.
– Можно? – взволнованно спросила она.
Габриель кивнул в ответ, и Елена открыла первую страницу.
Похоже, фотографии были сделаны вскоре после приезда Мантенья в Америку. На одной из них десятилетний Габриель сидел на старом диване рядом со своим отцом в этой же самой комнате. Они счастливо улыбались в камеру.
Еще фотографии. Барбекю на лужайке за домом. Празднование очередного дня рождения Габриеля.
Елена перевернула еще одну страницу, и ее сердце остановилось.
Она увидела своего отца рядом с Альфредо. Они сидели, обнявшись, за огромным обеденным столом, уставленным пустыми бутылками из-под вина.
