– Отправляйтесь к себе. Я заеду за вами через час.
– Прежде чем я уйду. – Она повернулась к нему, и Лукас стиснул зубы. – Какая температура в Санкт-Петербурге?
– Там холодно.
И он тоже холодный.
Глава 4
Лукас не шутил, поняла Элеанор, стоя на верхней ступеньке трапа, который подогнали к личному самолету Лукаса, и глядя на покрытую снегом взлетную полосу.
Но сама Элеанор назвала бы температуру иначе. Скорее, она бы употребила прилагательное «морозная». Или даже «арктическая»…
Она поежилась в куртке, которая почти не защищала от холода, проникавшего и сквозь деловой костюм, в который она переоделась перед приземлением. Элеанор обратила внимание, что Лукас словно не замечает холода. Но в этом не было ничего удивительного: он здесь вырос.
– Вы не преувеличивали, когда сказали, что здесь холодно, – пробормотала она, с трудом вдыхая морозный воздух.
Лукас повернулся к ней.
– Я думал, что жители Нью-Йорка привычны к холоду.
– Я тоже так думала. – Элеанор вздрогнула и застегнула молнию до подбородка. – Но это ни на что не похоже. Сколько на улице градусов?
– Примерно минус двадцать семь.
– Боже милостивый!
Радуясь, что они наконец оказались в тепле лимузина, Элеанор устроилась поудобнее на мягком сиденье и облегченно выдохнула, когда он закрыл дверцу.
Элеанор не отрывала взгляд от окна, пока они ехали по городу с широкими улицами и красивыми зданиями. Ощущение было таким, словно она оказалась в зимней сказочной стране.
Внимание ее привлекла группа людей, несущих коньки.
– Где они катаются? – поинтересовалась она.
– Вы любите кататься на коньках?
– Нисколько. – Она скорчила гримаску и покачала головой. – Спорт меня никогда не привлекал. Вот Оливия отлично катается.
– Оливия?..
– Другая моя сестра. Она актриса.
– Талантливая семья.
Элеанор снова отвернулась к окну. Она была превосходным дизайнером, однако всегда считала, что ей далеко до сестер. Не желая предаваться унынию из-за вещей, которые она не в силах изменить, Элеанор продолжила осматривать проносившийся за окном город. Некоторые названия на рекламных щитах были ей знакомы, тогда как другие – русские – оказались непроизносимыми. Она сочла их экзотическими.
По тротуарам шли пешеходы в теплой зимней одежде с поднятыми воротниками.
– Я представить не могла, что Санкт-Петербург такой красивый, – призналась она.
– Обманчивое впечатление, – резко ответил Лукас. – Поверьте мне, это не город-сказка.
Он произнес это с таким чувством, что Элеанор невольно взглянула на него, но Лукас изучал свой телефон.
Вид за окном снова привлек ее внимание, и она восхищенно ахнула, увидев знаменитую Дворцовую площадь.
Лукас поднял на нее глаза:
– Вы знаете, что это такое?
– Кто не знает? – Она усмехнулась. – Площадь считается архитектурным шедевром. По одну сторону располагается Зимний дворец и по другую – здание Главного штаба. А вот арка со знаменитой крылатой богиней победы. Вы знаете, что этот архитектурный ансамбль создавался в честь победы России над Наполеоном? Ох, простите. – Элеанор умолкла, заметив, что Лукас смотрит на нее, как на идиотку. – Конечно, знаете. Ведь вы здесь выросли.
Лукас покачал головой. Ее энтузиазм заражал, но было ясно, что Элеанор не знакома с изнанкой жизни.
– Мне известно, что Дворцовая площадь находится недалеко от железнодорожного вокзала и что арка – отличное место для определенных… сделок.
– Вот как? – Она с интересом взглянула на него. – Расскажите, пожалуйста.
Сияние ее глаз завораживало. Элеанор был присущ внутренний огонь, о котором Лукас не хотел думать. Или реагировать на него.
– В другой раз.
Точнее – никогда.
– Буду с нетерпением ждать, – с воодушевлением откликнулась она. – В зданиях отражена история. Это одна из причин, почему я выбрала в университете архитектуру. И я люблю слушать рассказы о городах от их жителей. Как произносится вон то слово на доме?
Лукас прочитал, и Элеанор покачала головой. Языки давались ей с трудом, но это не значит, что они ее не интересовали.
Решив изучить хотя бы основы языка в Интернете, Элеанор едва не лишилась сознания, увидев эквивалент слова «hello».
– Это так и есть? – потрясенно спросила она, поворачивая айпад к Лукасу. – Это в самом деле «hello»?
Он развеселился:
– Да. Но вам не обязательно учить язык. Почти все мои сотрудники говорят по-английски.
– Я не волнуюсь, просто считается вежливым приветствовать людей на их родном языке.
Лукас изучал ее взглядом так долго, что Элеанор стало неуютно. Лучше не смотреть на него, тогда она, по крайней мере, сможет не думать о том, как он выглядит без одежды…
– Hello – здравствуйте, goodbye – до свидания и thank you – спасибо.
Решительно не желая замечать привлекательность Лукаса, Элеанор проигнорировала искорки юмора в его глазах.
И вообще, привлекательность – исключительно субъективное понятие.
– Информативно, – пробормотала она, в уме повторив слова несколько раз, а затем вспомнила о вопросах, которые подготовила во время полета. – Да, сейчас, как мне кажется, пора поговорить о бюджете.
– Большой, – последовал краткий ответ.
Элеанор усилием воли заставила себя не залиться краской, поскольку ее мысли неожиданно скакнули в совершенно неприличном направлении.
– Хорошо. – Она взглянула на следующий вопрос. – На кого рассчитан отель?
– На пары.
Элеанор скептически приподняла бровь.
– Только на пары? По-моему, это немного сужает возможности.
Лукас пожал плечами:
– Отель недостаточно велик, чтобы разместить самых разных клиентов, а я, по своему опыту, могу сказать, что лучше сконцентрироваться на одном сегменте рынка и сделать все на отлично, а уж потом расширяться.
Она была вынуждена согласиться.
– Значит, вы хотите, чтобы все было романтично.
– Сексуально.
Она подняла на него глаза:
– Прошу прощения?
– Секс, Элеанор. Я хочу, чтобы отель был элегантным и стильным и чтобы он источал сексуальный призыв. Вы ведь понимаете, о чем я говорю, мисс Харрингтон?
Решив проигнорировать подзуживание, она постаралась придать себе профессиональный вид.
– От отеля требуется нечто большее, чем сексуальный призыв.
