– Элеанор?
Она осторожно отодвинула ногу и щелкнула мышкой, словно ее занимали мысли о работе, а не о занятиях любовью с Лукасом.
– Простите, я не слышала.
– Я спросил, хотите ли вы еще что-нибудь сказать команде?
– Нет. – Она прочистила горло и обратилась к сотрудникам по-русски: – Это здорово встретиться с вами было.
Все улыбнулись и один за другим покинули конференц-зал.
Лукас наклонился к Элеанор и повторил ее последние слова, но в другом порядке. Она нахмурилась:
– Я так и сказала.
– Немного не так.
– Языки – не мой конек.
Он рассмеялся:
– И не говори.
– Вы могли бы быть тактичнее.
– И где бы мы тогда были?
«В постели», – подумала Элеанор, и моргнула, чтобы избавиться от представшей перед ее глазами картины.
Элеанор предполагала, что Лукас также покинет конференц-зал, однако он продолжал сидеть и смотреть на нее своими лукавыми голубыми глазами. Она притворилась, что ничуть не смущена тем, что он заговорил с ней о нижнем белье.
– Ты хорошо спала прошлой ночью? – спросил Лукас.
От его вежливости ей захотелось скрипнуть зубами.
– Спасибо, хорошо. А вы?
– Плохо. – Он сделал глоток воды. – Я представлял, как буду тебя раздевать.
Элеанор покрутила на пальце кольцо своей матери.
– Я знаю, что вы пытаетесь сделать, – весело сказала она. – Это не сработает.
Лукас откинулся на спину кресла.
– Нет?
– Нет.
Элеанор решила было снять шарфик – дескать, ей жарко, – но в последнюю секунду передумала. Единственные ее знания о флирте сводились к тому, что она смотрела, как это делают актрисы в кино.
– Куда-то собираешься? – поинтересовался Лукас.
Элеанор взяла лэптоп и документы.
– Собираюсь работать.
Разумеется; он хмыкнул, и этот звук преследовал ее до самого кабинета.
К концу недели Элеанор поймала себя на том, что вздрагивает даже от теней. Одеться так, чтобы соблазнить Лукаса, она больше не пыталась, потому что для нее это оказалось настоящим стрессом.
Элеанор старалась избегать его, но Лукас продолжал вызывать ее к себе по малейшему поводу или заходил сам. Ей ничего не оставалось делать, как мириться с этим.
В один из дней он даже принес в ее кабинет ланч или, правильнее сказать, десерт. У одной из сотрудниц был день рождения, и Лукас принес торт. Шоколадный торт. Только один кусок и одну вилку.
– Не хочешь попробовать? – поинтересовался он.
При этом в его глазах сверкал опасный огонек. Его улыбка стала шире, когда она вжалась в спинку кресла.
– Нет.
Лукас присел на край стола.
– Ты на диете?
– Это невежливо.
– Тебе не стоит садиться на диету. Ты малышка. – Его насмешливый взгляд уперся ей в грудь. – Ну, почти во всем малышка. – Проигнорировав негодующий возглас Элеанор, он протянул ей тарелку. – Очень вкусно.
Лукас мог бы не говорить об этом. Элеанор и так знала, что торт вкусный. Он пах восхитительно.
Лукас отправил кусочек торта в рот.
– Ты не знаешь, от чего отказываешься.
Он облизал вилку и усмехнулся, что привело Элеанор в ярость, а его ленивая улыбка сказала ей, что ему это известно.
– Я занята.
– Я могу для тебя что-нибудь сделать?
– Найдите кого-нибудь другого, с кем вы могли бы поиграть, – мило предложила Элеанор.
Лукас хмыкнул:
– Может, поцелуешь меня и избавишь нас обоих от мучений?
– С чего вы взяли, что я страдаю?
Она устала. Нервничала. Но точно не страдала. Почти.
Заметив, что Лукас собирается положить в рот очередной кусочек роскошного торта, Элеанор не выдержала и схватила его за запястье.
Он мгновенно замер, в глубине его голубых глаз вспыхнуло любопытство, а Элеанор прокляла свою импульсивность. Она хотела задержать его руку и отпустить. Хотела показать ему, что в эту игру могут играть они оба. Вот только кожа Лукаса оказалась теплой и сухой, волоски на запястье – слегка колючими, и ее пульс зачастил. Сердце бешено забилось в груди, и только гордость заставила ее направить вилку в свой рот, а не в его.
Понимая, что отступать слишком поздно, Элеанор, не обращая внимания на зардевшиеся щеки, закрыла глаза, жуя торт.
– Потрясающе. – Она заставила себя смотреть ему в лицо и обнаружила, что взгляд Лукаса сосредоточился на ее губах. Элеанор почти не почувствовала вкуса торта, но притворилась, что это манна небесная. – Вы были правы. Торт безумно вкусный.
Его зрачки расширились, отчего глаза стали почти черными, и только она хотела поздравить себя с тем, что сравняла счет, как Лукас прижал палец к ее губам.
Элеанор задохнулась, а затем почувствовала, как он подушечной большого пальца проводит по ее нижней губе. На нее мгновенно накатила слабость, в голове стало пусто. Желание отозвалось тягучей болью между бедер.
– Еще крошка осталась, – проворковал Лукас едва слышно. – Не хочешь?
Загипнотизированная его длинными темными ресницами, Элеанор сделала то, о чем секунду назад даже не думала. Она втянула его палец в рот.
Вкус Лукаса взорвался на ее языке, такой мужской, такой земной. Слегка мускусный, с едва заметной ноткой шоколада. Но именно его вкус заставил ее сердце снова забиться учащенно. Уже подчиняясь инстинктам, она лизнула палец.
Элеанор не знала, кто из них издал низкий горловой звук, но в следующую секунду она отпрянула, выпуская влажный палец Лукаса. Подняв отяжелевшие веки, она рассеянно отметила румянец на его скулах и опасный блеск глаз.
Она думала, что Лукас накинется на нее, так как на его напрягшемся лице было отчетливо видно чувство голода. К счастью, в дверь постучали, и напряжение, повисшее между ними, разорвалось, как нить, которую слишком долго натягивали.
Лукас пробормотал что-то по-русски и бросил на нее жаркий взгляд.
– Что ж, в следующий раз, моя красавица.
В кабинет вошла сотрудница.
Сделав над собой усилие, Элеанор улыбнулась и попыталась выкинуть Лукаса из головы, не сомневаясь, что с каждой новой встречей сделать это будет все сложнее.
Ночью ей приснился сон: Лукас слизывал шоколадный мусс с ее тела. Элеанор проснулась в поту. Настроение не улучшилось, когда она обнаружила, что все ее блузки грязные. Взяв новую блузку без рукавов, которую она импульсивно купила дня два назад, Элеанор прикинула, можно ли надеть ее в офис. Обычно она не покупала такие вещи – с низко вырезанной горловиной, сшитые из полупрозрачного шелка. Конечно, она наденет бюстгальтер, а если не снимать жакет…
