– Хочешь меня оскорбить? Саймон – друг моей соседки. А как ты узнал про Питера?
– Петра увидела вашу фотографию.
Лаки потерся о ноги Лукаса. Элеанор удивилась, когда он наклонился и взял котенка на руки.
– Он подрос, – заметил Лукас.
– Да. – В ее горле встал ком, а в ногах появилась слабость, когда Элеанор осознала, что Лукас в самом деле стоит в ее гостиной. – Пожалуйста, объясни, что тебе нужно? Что-то случилось с отелем?
– К отелю это не имеет никакого отношения. Дело в тебе.
– Во мне? Что я сделала?
– Ничего… Я хочу тебя.
Судя по глазам Элеанор, радости ей это признание не доставило.
– Что, в России не нашлось женщины, с которой ты мог бы заняться сексом?
Лукас рассмеялся бы, если бы не чувствовал, что его жизнь висит на волоске. Элеанор сердится. Это хороший знак. Гнев лучше безразличия.
Он сделал глубокий вдох:
– Я не хочу заниматься сексом с женщинами из России. Или из любой другой страны.
– Не повезло.
– Я хочу заниматься любовью с женщиной из Нью-Йорка. Я хочу заниматься любовью с тобой, моя красавица. Всегда.
Элеанор заморгала:
– Прошу прощения?
– Скажи мне, что тот тип из картинной галереи не играет никакой роли в твоей жизни.
– Забудь о нем.
– Ты не представляешь, как я рад это слышать.
Лукас приблизился к ней и взял ее руки в свои, переплетя пальцы. Когда Элеанор не отодвинулась, его сердце забилось чаще. Сделав глубокий вдох, он насладился ароматом яблок.
– Лукас, я…
– Я скучал по тебе. Я хотел тебя видеть, говорить с тобой. Я мечтал сжимать тебя в объятиях. Я знаю, что не заслуживаю тебя, Элеанор, но без тебя мне конец. Никто не может согреть мое сердце, только ты.
У Элеанор закружилась голова.
– Я не понимаю, – прошептала она.
– Все просто. Я люблю тебя.
– Если это так, почему ты не приехал раньше?
– Я боялся. С самого первого дня я понял, что ты не похожа ни на одну из тех женщин, с которыми я встречался. Но, увидев, как ты радуешься, получив должность вице-президента, я подумал, что ты выберешь семейный бизнес, а не меня. Что ты и сделала.
– Но ты не давал мне понять, что хочешь чего-то другого.
– Знаю, в моих поступках мало смысла, но… После того как мать меня бросила, я пытался ее найти. Я искал ее несколько лет и однажды встретил. На улице. Она была с мужчиной. Не могу описать, какую радость я тогда испытал. Наконец-то я буду не один.
Сердце Элеанор сжалось, когда его лицо исказила боль.
– Что случилось?
– Она сделала вид, что не узнала меня.
– О, Лукас…
– Она ушла и унесла мое сердце с собой. Я поклялся, что больше никогда не окажусь в таком уязвимом положении. Не позволю ни одной женщине обрести власть надо мной. Но с тобой это не получилось. – Он смотрел ей в глаза. – Я люблю тебя, Элеанор. Я люблю в тебе все.
Она была не в силах сдержать улыбку.
– Правда?
– Абсолютно все.
На ее ресницах задрожали слезы. Элеанор высвободила руки, обняла Лукаса и уткнулась носом ему в грудь.
– Я тоже тебя люблю. Люблю так сильно, что меня это пугает.
Лукас поцеловал ее, и у Элеанор не осталось никаких сомнений в его чувствах.
– Я не могу в это поверить. – Она подняла на него глаза. – Я думала… Я думала, что ты просто играешь со мной в какую-то игру, и как только я уступлю, ты перестанешь меня желать.
– Перестану тебя желать? Элеанор, любовь моя, невозможно желать кого-нибудь так же сильно, как я желаю тебя. Ты заставляешь меня чувствовать себя цельным. Благодаря тебе я не ощущаю холода в душе. Мне было так плохо эти две недели, что Петра пригрозила, что уволится.
– Петра? Она же тебя обожает.
– И, к счастью, достаточно проницательна. Она поняла, что моя жизнь пуста без тебя. – Лукас обхватил ладонями ее лицо. – Я хочу все, Элеанор. Брак. Детей. – Лаки замурлыкал и снова потерся о его ноги. – Кота.
– О, Лукас! Я тоже этого хочу.
– И я знаю, что твои цели важны для тебя, как и твоя новая должность…
– Я больше не работаю на Харрингтонов, – перебила его Элеанор. – Я решила организовать свой дизайнерский и консультационный бизнес.
– Консультационный?
– Кажется, я неплохой консультант.
Лукас прижал ее к себе.
– Чертовски хороший.
От ее улыбки сердце у него зашлось.
– И где ты собираешься основать бизнес?
– Пока не решила. Может, в России?
– Если ты хочешь остаться в Америке, я готов перебраться сюда.
– Ты оставишь Санкт-Петербург?
Лукас поцеловал ее в губы.
– Ради тебя я сделаю все, что угодно. Неужели ты это еще не поняла?
– Школа, которую ты хочешь построить, очень важна, а ты нужен тем детям. Но, может, мы будем жить на две страны?
– Лишь бы ты была счастлива, моя красавица. – Он отпустил ее. – Мне нужно тебе кое-что показать.
Лукас потянул ее к окну, выходившему на тихую улицу, и поднял портьеру. Элеанор с любопытством выглянула и улыбнулась.
– Это карета!
– Да. Я хотел бы, чтобы это были сани, но в Нью-Йорке нет снега. Однако я надеюсь, что ты и этот вариант найдешь романтичным.
– Очень романтичным.
Когда Элеанор повернулась, Лукас опустился на одно колено, держа в руках коробочку.
Сердце ее было готово лопнуть от счастья.
Он открыл коробочку, в ней оказалось изумительное кольцо с изумрудом.
– Элеанор Харрингтон, не знаю, чем я заслужил встречу с тобой, но обещаю обожать и любить тебя и заботиться о тебе до конца своих дней. Если, конечно, ты согласишься.
По ее щекам покатились слезы. Лукас встал и смахнул их.
Элеанор коснулась дрожащими руками лица мужчины, который украл ее сердце.
– Да, да, я согласна! Я люблю тебя. А как это будет по-русски?
Лукас сказал. Она повторила. Он обнял ее за талию и прижал к себе.
– Может, ты мне еще и это покажешь, моя Элеанор? – Его руки легли ей на ягодицы, и у нее не осталось никаких сомнений в том, что он имеет в виду.
Она улыбнулась:
– Может, и покажу. – Элеанор подумала и добавила: – И так будет всегда.
