Из машины вышел мужчина и направился к ним. Он низко поклонился Миле.
– Ваше королевское высочество, я Паскуале де Лука, помощник его величества, короля Тьерри. Я к вашим услугам. Пожалуйста, следуйте за мной.
– Спасибо, господин де Лука.
Генерал Новак пошел за Милой, но помощник резко остановился.
– Я сожалею, генерал, – сказал он. – Но мне дан четкий приказ. В автомобиле поедет только принцесса.
– У меня тоже приказ, – проворчал Новак, идя рядом с Милой. – Я отвечаю за принцессу.
– Король Тьерри примет только принцессу.
– Все в порядке, Андрей, – сказала Мила и коснулась рукой предплечья генерала. – Я в безопасности.
Мужчина одарил ее холодным взглядом, потом отрывисто кивнул и шагнул назад:
– Как вам угодно, мэм.
Она поняла по тому, как он ощетинился от ее прикосновения, что Новак не слишком доволен сложившейся ситуацией. Но она была благодарна ему за то, что он ей уступил, хотя бы на время.
– Везите меня к своему королю, – велела она Паскуале с максимально возможной степенностью.
От волнения у нее скручивало живот. Прислушается ли Тьерри к ее мольбе? Простит ли он ей обман, спровоцировавший скандал в прессе? Поверит ли он, что она не виновата в утечке информации?
Она должна надеяться, что он ей поверит. Их взаимная любовь поможем им справиться с этой ужасной ситуацией. Когда они подошли к машине, Паскуале открыл заднюю дверцу. Мила улыбнулась ему в знак благодарности и уселась на сиденье. Как только дверца закрылась и автомобиль начал двигаться, она поняла, что рядом с ней кто-то сидит.
– Тьерри! – удивленно воскликнула она.
– Ты просила о встрече со мной. Я с тобой встретился.
В его голосе не было ни тепла, ни юмора, а его глаза были холодными как сталь.
– Я ожидала, что мы встретимся во дворце, – нервно произнесла она, теребя пальцами плиссированную ткань платья.
– Ты не имеешь никакого права чего-то от меня ожидать.
– Ты прав, конечно. – Она приказала себе перестать теребить платье. – Мне очень жаль, Хок. Прости меня за то, что я делала.
– Не называй меня Хоком.
Услышав обиду в его голосе, она склонила голову, признавая, что виновата в его обиде. От осознания того, что причинила ему боль, у Милы заныло сердце. Она не хотела обижать Тьерри. Она только хотела, чтобы он любил ее, как она любила его. Однако для этого ей пришлось лгать. Она злоупотребила его доверием. Неудивительно, что он по-прежнему злится на нее и смотрит так сурово. Она встретила его взгляд – пугающе холодный и равнодушный.
– Я еще раз прошу у тебя прощения, – сказала она. – Ты когда-нибудь сможешь меня простить? Ты дашь мне – нам – еще один шанс?
Тьерри поерзал на сиденье и перевел взгляд на стеклянную перегородку, отделявшую салон от водителя автомобиля.
– Еще один шанс, говоришь? – Он покачал головой. – Нет, я не верю во второй шанс.
– Но я люблю тебя, и я знаю, что ты любишь меня. Ты говорил мне об этом. Ты солгал?
Тьерри молчал так долго, что Миле показалось, будто она разлетится на тысячу острых осколков. Но когда он заговорил, она поняла, что предпочла бы его словам агонию бесконечного ожидания.
– Я не лгал. Я сильно любил мою Эйнджел, это правда. Но одной любви недостаточно. Я видел, что люди делают во имя любви. Что они позволяют себе считать допустимым или недопустимым. Из того, о чем мы с тобой говорили, ты наверняка поняла, что для меня важно.
Мила откашлялась и попыталась заговорить. Ее слова прозвучали резко и напряженно.
– Честность и доверие.
– Да, честность и доверие. Я доверял тебе, но разве ты была честна со мной? – Он снова повернулся к ней лицом. – Мы оба знаем, что ты мне лгала, несмотря на возможность во всем мне признаться как в Нью-Йорке, так и в моем охотничьем домике.
Мила с трудом подбирала слова. Наконец она произнесла:
– У нас обоих было нелегкое детство. Благодаря нашему статусу и нашим семьям, для нас было практически невозможно узнать, что такое любовь. И все же мы с тобой ценим любовь превыше всего. Ради настоящей любви я была готова на все. Познакомившись с тобой семь лет назад, я сразу поняла, что смогу любить тебя. Но как я могла поверить, что ты полюбишь кого-то, вроде меня? Последующие семь лет я старалась стать достойной тебя женщиной, чтобы удержать твой интерес. Встретившись с тобой в Нью-Йорке, я знала, что уже тебя люблю. Но потом я обнаружила, что ты оплатил услуги мисс Ромоло, и мое сердце чуть не разбилось. Я сделала так много, я так старалась стать тебе достойной женой и партнершей, а ты с легкостью купил другую женщину. Я знаю, что сглупила. Я потеряла голову. Я рисковала. Но я рискнула бы еще раз ради той близости и единения, которое было у нас в твоем охотничьем домике.
Она крепко взяла его за руку:
– Я хотела настоящего брака по любви, а не брака по расчету, о котором узнают наши страны и весь мир. Я хотела, чтобы мой муж любил и поддерживал меня, как я любила бы и поддерживала его. Я приехала в охотничий домик под именем мисс Ромоло, надеясь, что мы полюбим друг друга. Мне очень неприятно, что я обманывала тебя, но я не жалею о тех днях, которые мы провели вместе. Мы по-прежнему можем наладить наши отношения. У нас будет партнерство на основе любви, если ты меня простишь. Я была не права, я поступила глупо. Я злоупотребила твоим доверием, но я считаю, что на то у меня были веские причины. Я очень люблю тебя. Я отдала тебе свое сердце и душу. Ты для меня все. Пожалуйста, верь мне.
На мгновение ей показалось, что, возможно, она прорвала оболочку холодного равнодушия Тьерри, но вот он высвободил руку.
– Я не верю тебе. Я не могу. Я могу только сожалеть о том, что доверился женщине, которая готова на все ради своих прихотей. Которая ведет себя как моя мать.
Каждое его слово казалось ударом. Мила чувствовала себя парализованной, не в силах говорить или двигаться. Ее тело и душу пронзила боль.
Тьерри продолжал:
– Последние семь лет в моей жизни была только одна женщина. Это ты. Я не знал тебя, но я планировал узнать тебя, как только мы поженимся. Я хотел узнать, что делает тебя счастливой, что заставляет грустить. Что заставляет тебя надеяться или злиться. Что пробуждает твой интерес, а что тебе наскучивает. Я желал стать частью твоей жизни, но я не понимаю, как я могу сделать это сейчас. Ты уничтожила наше будущее своей ложью. Я просто не могу жениться на женщине, которой я не доверяю.
Тьерри наклонился вперед и включил интерком. Мила наблюдала за ним сквозь медленно поглотивший ее туман печали.
– Отвезите нас обратно на вертолетную площадку. Принцесса возвращается в Эрминию.
Ее голос дрожал. Она почувствовала, что ее душу затягивает в зияющую черную дыру отчаяния, когда она заговорила снова:
