Когда в 1482 году Леонардо покинул Флоренцию, Микеле Аньоло ди Лодовико Буонаротти был семилетним мальчиком. Он жил в семье бедного каменщика в Сеттиньяно. Когда же восемнадцать лет спустя Леонардо вернулся, Микеланджело был уже восходящей звездой на художественном небосклоне. Его кровь пульсировала в венах скульптур Ренессанса.
[694] Микеланджело три года учился у Доменико Гирландайо (1488–1491). Ему оказывал покровительство Лоренцо Медичи. Уже первые флорентийские скульптуры Микеланджело – «Купидон» и драматичный барельеф «Битва кентавров» – принесли ему славу. В 1496 году кардинал Сан-Джорджо пригласил Микеланджело в Рим. Здесь он создает своего пьяного «Вакха», которому, по словам Вазари, ему хотелось придать «и юношескую гибкость, свойственную мужчине, и женскую мягкость и округлость». Здесь же Микеланджело создал свой шедевр – прекрасную статую «Пьета», находящуюся в соборе Святого Петра. В конце 1500 или начале 1501 года Микеланджело возвращается во Флоренцию. Тогда и состоялась его первая встреча с Леонардо. Мы можем представить (хотя только представить) Микеланджело среди толпы флорентийцев, пришедших в Аннунциату, чтобы увидеть картон Леонардо «Святая Анна»: дерзкий, взъерошенный, плотно сложенный молодой человек, неряшливо одетый, агрессивный и самоуверенный, с гладиаторским носом, перебитым в стычке с другим скульптором, Пьетро Торриджано.
Микеланджело Буонаротти
Вскоре Микеланджело начинает работать над своим флорентийским шедевром – статуей псалмопевца Давида. Современники называли эту скульптуру «мраморным гигантом» или просто «гигантом». Контракт с Синьорией был подписан 16 августа 1501 года. Микеланджело должен был выполнить работу за два года. Вазари пишет о том, что вознаграждение должно было составить 400 флоринов. Высота Давида составляет почти пять метров, а вес скульптуры приближается к 18 тоннам. Говорят, что Микеланджело изваял Давида из испорченного блока мрамора, который много лет валялся во дворе Дуомо. Вазари пишет, что над блоком начинал работать скульптор Симоне да Фьезоле (вероятно, имея в виду Симоне Ферруччи), но не справился с задачей. Другие источники называют имя Агостино ди Дуччио. Вазари также пишет о том, что гонфалоньер Содерини «неоднократно предлагал переправить Леонардо да Винчи», но все же передал его Микеланджело. Впрочем, никаких документов, подтверждающих эту версию, не сохранилось.
[695]
К середине 1503 года скульптура начала приобретать форму, «освобождаясь», по знаменитому выражению Микеланджело, «из мраморной темницы». Заметка под черновым наброском левой руки Давида выдает гладиаторскую натуру скульптора: «Davide colla fromba е io coll’arco» – «Давид с пращой и я с луком», другими словами, с дрелью для мрамора в форме лука.
[696] В это же время Леонардо – если принять на веру слова Вазари – начал работать над портретом Лизы дель Джокондо: несомненно, работа выгодная, но менее доходная. Две знаменитые работы великолепно отражают двойственный менталитет эпохи Ренессанса: огромный, самоуверенный Давид и спокойная, погруженная в себя Джоконда с неуловимой улыбкой.
25 января 1504 года строительный отдел Дуомо создал специальный комитет (событие абсолютно рутинное в административном плане, но совершенно экстраординарное по концентрации художественных талантов) для определения наиболее «удобного и подобающего» места для установки мраморного гиганта, который был уже «почти закончен».
[697] Для участия в комитете были приглашены тридцать человек. На полях помечено, что один из них, Андреа да Монте Сансовино, находился в Генуе, а присутствовали во Флоренции только двадцать девять. Кроме Леонардо, в состав комитета входили Андреа делла Роббиа, Пьеро ди Козимо, Давид Гирландайо (младший брат Доменико), Симоне дель Поллайоло (известный как Иль Кронака), Филиппино Липпи, Козимо Россели, Сандро Боттичелли, Джулиано и Антонио да Сангалло, Пьетро Перуджино и Лоренцо ди Креди. Присутствовал также «Ванте miniatore», которому Леонардо в 1503 году одолжил деньги; «Джованни piffero» – по-видимому, музыкант Джованни ди Андреа Челлини; и «Эль Риччио orafo» – золотых дел мастер Курли, который вполне может быть тем самым «Риччио Флорентийцем», которого Аноним Гаддиано называет одним из помощников Леонардо в работе над фреской «Битва при Ангиари».
Леонардо сразу же высказал свое мнение о том, где следует установить «Давида»:
«Я говорю, что его нужно установить в Лоджии» – Лоджии Деи Ланци, напротив Палаццо Веккьо – «как говорил Джулиано, за низкой стеной, где несут службу солдаты. Статуя должна быть установлена там с соответствующими украшениями, таким образом, чтобы она не противоречила государственным церемониям».
Это мнение было поддержано Джулиано да Сангалло, но остальные члены комитета его не приняли. Огромную статую предлагали задвинуть в угол площади, чтобы она не мешала проходу. Истинной причиной столь неуважительного отношения был сам скульптор – дерзкий, скандальный гений. Кроме того, во Флоренции уже был один «Давид», работы Верроккьо, моделью для которого вполне мог быть Леонардо. Теперь же, сорок лет спустя, новый «Давид» должен был сменить своего юного предшественника.
К совету Леонардо не прислушались. В мае статуя была установлена на платформу возле главного входа в Палаццо Веккьо. Здесь «Давид» и простоял несколько веков. Теперь же на его месте стоит копия, выполненная в XIX веке. В дневнике Луки Ландуччи мы читаем яркое описание транспортировки статуи (а заодно и знакомимся с проблемой вандализма, существовавшей во Флоренции уже в эпоху Ренессанса):
«14 мая 1504. Мраморный гигант был извлечен из мастерской в 24-м часу [8 часов вечера], и им пришлось разрушить стену над дверью, чтобы статуя прошла через нее. Ночью в гиганта кидали камни, желая повредить его, и пришлось выставить стражу. На то, чтобы доставить статую на пьяццу [делла Синьория], ушло четыре дня. Установили гиганта 18-го в 12-м часу утра [8 часов утра]. Тащили статую более сорока человек. Под нее подвели четырнадцать смазанных жиром балок, которые передавали из рук в руки».
[698]
