Это короткое предложение и едва заметная линия говорят о том, что Леонардо был знаком с механизмом полета птиц и что в нем уже зародилась мечта о полете человека (об этом свидетельствует механизм, изображенный на обратной стороне листа). Эту мечту он позднее назовет «своей судьбой», вспомнив или придумав историю о коршуне, спустившемся в его колыбель.
«Поэты в спешке»
В другом списке, составленном примерно в то же время, мы находим имя Антонио да Пистоя. Речь идет о поэте Антонио Каммелли, известном под прозвищами Иль Пистоя, или Иль Пистоезе. Подобное упоминание открывает нам другой аспект круга общения Леонардо во Флоренции.
[265] Каммелли и Леонардо могли встречаться в Пистое в 1477 году: по-видимому, Каммелли был одним из тех «товарищей в Пистое», к которым обращался Леонардо. Некоторые стихи, найденные в бумагах Леонардо, несомненно, написаны рукой Каммелли. Одно из стихотворений можно датировать ноябрем 1479 года.
В это время Каммелли было уже за сорок. Он был одним из лучших поэтов своего поколения, писавших на итальянском. Он придерживался жаргонного, грубого, сатирического стиля, получившего название burchiellesco по имени своего родоначальника, флорентийского цирюльника Доменико ди Джованни, прозванного Иль Буркьелло. Прозвище происходит от итальянского выражения alla burchia, которое буквально можно перевести как «в спешке» или «в беспорядке». Эти «поэты в спешке» писали свои стихи как импровизации, намеренно использовали грубые и жаргонные выражения. Их можно было назвать джазовыми или рэповыми поэтами эпохи Кватроченто. Они резко отличались от поэтов-гуманистов, Полициано и Ландино, с их классическими аллюзиями или лирика Петрарки. К течению антиклассицизма во Флоренции принадлежали Луиджи Пульчи и Бернардо Беллинчьони. Позднее к этому кругу примкнул Франческо Берни, родившийся неподалеку от Винчи, в Лампореккьо, в 1498 году. Берни отдал должное Каммелли – «О spirito bizzarro del Pistoia!». Великий сатирик Пьетро Аретино также восхвалял «остроту и скорость» пера этого поэта.
[266]
Каммелли писал «сонеты», но это были не те четырнадцатистрочные стихи, с которыми мы встречаемся в елизаветинской Англии. В эпоху Ренессанса термин sonetto означал всего лишь «небольшую песенку». Такие стихи практически не отличались от других лирических форм – frottole, rispetti, strambotti и т. п. Такие стихи часто перекладывались на музыку. Некоторые поэты, например Серафино Аквилино, были еще и признанными музыкантами. Каммелли иногда писал романтические стихи, но гораздо чаще его творения были циничными, как, например, «Orsu che fia?» («Что ты задумал?»). Судя по всему, стихотворение написано от лица измученной жены поэта:
Io starei meglio moglie d’un sartore,
Che mi mettria tre punti in uno occhiello.
Ognor tu scrivi e canzone e rispetti,
Vivo a marito a guisa di donzella:
Che’l diavol te ne porti e tua sonnetti…
(Лучше бы я вышла замуж за портного: он бы зашил мою киску. Ты же тратишь все время на сочинение песен и стишков. Я живу с мужем, похожим на девушку: дьявол побери тебя и твои сонеты…)
Впрочем, от любовных утех поэта отвлекали не только «песни и стишки». Скорее всего, он опасался, что супруга снова забеременеет:
Quel che a te piace а me non par bel gioco,
Ch’io non vo’ piu cagnoli intorno al foco…
(Игра, которая так нравится тебе, меня не увлекает. Я не хочу, чтобы у моего очага появились новые щенки…).
[267]
Бедность, голод, разочарование и тюремное заключение – вот основные темы Каммелли, хотя он и пишет об этом в юмористическом тоне. Очень часто он упоминает в сонетах о собственной уродливости – он «тощ и костляв», он похож на «сову-сплюшку без клюва» и т. п., – а потом выводит резюме:
Dunque chivol veder guardi mi tutto:
Un uom senza dinar quanto par brutto.
(Итак, глядите же на меня все, кому угодно: насколько уродлив человек, когда у него нет денег.)
Некоторые сатирические стихи Каммелли представляют собой простое перечисление нецензурных оскорблений – «перченая речь» (dire pepper), как называл ее сам поэт. Впрочем, наиболее типичны для него веселые, беспечные стихи:
Cantava il concubin della gallina;
La rugiada sul giorno era nei prati…
(Пропел любовник курицы; дневная роса опустилась на луга…)
[268]
Кардинал Биббиена так назвал стиль Каммелли: «le facezie, il sale e il miele» – «шутки, соль и мед».
Вполне возможно, что короткое юмористическое стихотворение на латыни, найденное в Атлантическом кодексе, было написано именно Каммелли.
[269] Темой послужила осада Колле-Валь-д’Эльза войсками папской лиги в ноябре 1479 года. Это была война, начавшаяся после заговора Пацци. Город сдался 14 ноября, стены его были разрушены гигантским осадным орудием, пушкой, которую называли Ла Гибеллина. Пушка и послужила темой для стихотворения, обнаруженного в бумагах Леонардо:
Pandite iam portas, miseri, et subducite pontes
Nam Federigus adest quem Gebellina sequor…
(Откройте же ворота, вы, жалкие созданья, и опустите подъемные мосты. Здесь Федерико, а за ним я, Гибеллина, следую…)
«Федерико» – это Федерико да Монтефельтро, герцог Урбино, один из командующих антифлорентийской лиги. На том же листе мы находим несколько чертежей артиллерийских орудий, сделанных Леонардо. Стихотворение и рисунки объединены единой темой – они взаимно дополняют друг друга.
Совершенно очевидно, что автором этих строк является Каммелли. На это указывают и косвенные доказательства. Покровителем поэта в то время был феррарский придворный Никколо да Корреджо, занимавший видный пост во флорентийском военном альянсе. Каммелли вполне мог сражаться под его знаменем. Мы знаем, что Каммелли летом 1479 года находился во Флоренции. 20 августа он отвечал на официальный запрос относительно уплаты долга. Вполне вероятно, что и в конце ноября или в декабре, когда было написано это стихотворение, Каммелли тоже был в городе.
