– Давай оставим сантименты на потом, – предложила я. – Иди сюда и развяжи мне руки. Будущее покажет, стоит ли тебе радоваться, что я пришла в себя.
После нескольких безуспешных попыток Марише удалось ослабить веревку на моих запястьях. Потом я развязала ее, а затем мы вместе принялись возмущаться, как с нами обошлись.
– Как мы тут очутились? – первым делом, после того как стряхнула с себя путы, поинтересовалась я.
– Ты разве ничего не помнишь? – удивилась Мариша. – Ребята нас скрутили, когда мы вломились в кабинет Никитина. Удивительный город, казалось бы, милиция – это самое безопасное место, если за вами гонятся бандиты, но тут, видно, все наоборот.
– А как они туда попали?
– Да очень просто, прошли за нами – и всех делов.
– В милицию? – поразилась я.
– А чего им бояться? – пожала плечами Мариша. – У них в милиции свой человек имеется, а может, и не один.
– Никитин?! – во второй раз удивилась я.
– Совсем наоборот. Это он подозревал, что в его отделе завелся стукач, я обнаружила это среди его бумаг в сейфе. Тут совсем другой человек действует, только непонятно, кто это может быть.
– Ладно, – нетерпеливо прервала я. – Ближе к делу, ты знаешь, где мы?
– Откуда? – удивилась Мариша. – Мне, как и тебе, сразу же дали по кумполу, и я отключилась на пару часов. Однако скажу тебе, что люди, которые так небрежно обращаются с хрупкими девушками, не остановятся ни перед чем. Поэтому нам надо выбираться отсюда, и побыстрей.
Сказать это было легче, чем сделать. Мы находились в подвале какого-то дома. Тут стояли и валялись старые вещи, пустые ведра с остатками засохшей краски на стенках, малярные кисти и мешки с остатками шпаклевки. Пол был залит бетоном, и мечтать о подкопе даже при наличии лопат было нечего. Окна тоже отсутствовали, а дверь была сплошь обита железом и крепко заперта снаружи.
– И куда нам теперь? – заскрипела Мариша, сама же и предложившая как-то побороться за свои молодые жизни.
Мы перевернули вверх дном весь подвал, ничего не нашли, зато согрелись. Присев на один из многочисленных мешков с цементом, которыми было завалено все свободное место в подвале, я уставилась прямо на стену перед собой. На ней висел плакат, призывающий хранить деньги в банке. Так как денег у меня никогда не находилось столько, чтобы их стоило хранить в банке, а если и заводились, то банки уж сами заботились, чтобы их снова не стало, поэтому, повинуясь внезапно возникшему желанию, я подошла к стене и сорвала с нее раздражающий меня плакат. Под ним в лучших сказочных традициях оказалась дверца.
– Здорово! – восхитилась Мариша.
Разумеется, эта дверь тоже оказалась запертой, но в ней хотя бы есть замочная скважина, в которую можно было вставлять по очереди ключи, которых у нас было в достатке. Обыскать нас похитители обыскали, но изъять что-нибудь из вещей не удосужились и были даже настолько любезны, что захватили с собой наши рюкзаки и даже швырнули их вместе с нами в подвал. Таким образом, все наши вещи остались при нас. Мы с Маришей попытались отпереть дверь, ключи все были какие-то несуразные и к замку не подходили. Но Мариша не отчаивалась.
– Кажется, этот подойдет, – сказала наконец она, опустилась на четвереньки и начала тереть ключом по полу.
– Зачем это?
– Самую малость подточу его – и полный порядок.
Я позволила себе скептическую улыбку, так как знала, что Мариша и безотказно функционирующий замок – понятия несовместимые. Но в этот раз судьба смягчилась, позволив случиться чуду. После многократных коррективов ключ вдруг сделал один оборот в замке и лишь после этого застрял, но одного оборота было мало, а ключ застрял основательно. Так что радовалась я рано.
– Помоги мне, – пропыхтела Мариша, воюя с неподатливым замком.
Я поспешила к ней и тоже вступила в сражение. Победа оказалась на нашей стороне. Ключ не выдержал наших совместных усилий, а также легких постукиваний по нему молотком, обнаруженным тут же в подвале, повернулся во второй раз, и дверь открылась. Сразу за ней начинались каменные ступеньки, которые вели наверх. Мы поднялись по ним и остановились, пораженные.
Вокруг нас разносились слова из Священного писания или очень похожие на них. Потом за стеной кто-то заиграл на пианино и раздалось мелодичное пение. Певшие прославляли господа своими словами, это я поняла точно, потому что ни одна каноническая молитва не могла начинаться прямо со слов: «Господь, мы очень рады, что ты сейчас с нами и видишь нас». Нравы тут были простые, но пели задушевно. Я даже попыталась прослезиться, но черствая Мариша пихнула меня локтем в бок и велела убираться отсюда.
– Надо сваливать, – сказала эта темная личность, – пока они уши развесили и ничего не слышат, кроме своего пастыря и собственного пения.
Мы осторожно приоткрыли следующую дверь и оказались в маленькой химической лаборатории с богатым арсеналом препаратов, размещенных в прозрачных стеклянных и непрозрачных фарфоровых баночках, которые, в свою очередь, размещались на полках вдоль стен. В центре был большой белый стол, на котором тоже стояло несколько колб, мензурок и тиглей, наполненных разноцветными жидкостями. Рядом с ними небольшая фарфоровая мисочка, в которой горкой был насыпан белый порошок. На спиртовке что-то весело булькало на медленном огне. Повинуясь привычке не оставлять без внимания приглянувшиеся мне вещи, я схватила со стола хорошенькую мисочку и запихала ее в свой рюкзак. Впопыхах я случайно перевернула спиртовку и кинулась поправлять содеянное, но было уже поздно, потому что огонь мигом разлился по всему столу.
– Что ты стоишь как клуша?! – завопила Мариша. – Сейчас тут все взлетит на воздух, спасайся!
– Чему там взрываться? – спрашивала я на бегу. – Вечно ты все придумываешь.
Мы успели вылететь в соседнюю комнату, которая тоже, на наше счастье, оказалась безлюдна, когда раздался первый хлопок и запахло аммиаком. Нам сегодня необыкновенно везло. В этой комнате в отличие от двух предыдущих были окна, выходившие во двор. Правда, на них были решетки. Очень красивые, витые, но все равно решетки. Окна мы распахнули, чтобы избавиться от запаха, решетки не препятствовали этому, но на большее рассчитывать мог только лилипутик. На улице было уже светло и стояло несколько машин.
– Прекрасные машины, – задумчиво сказала Мариша. – Нам бы они не помешали. Зачем им столько машин?
Маришины мысли начинали принимать опасный оборот, но как раз в это время пение прекратилось и раздались испуганные крики:
– Пожар! Горим!
Удивительное дело, как сразу все оживилось. Забегали люди с ведрами, откуда-то приволокли длинный пожарный шланг, который тянуло без малого десяток человек. Все страшно суетились и кричали без всякой пользы. Мы с Маришей, как находящиеся в непосредственной близости к очагу возгорания, всерьез забеспокоились. Если они будут тушить пожар такими темпами, мы рискуем хорошенько поджариться.
