– Разумеется, или даже хуже. Вчера вечером я угостил выпивкой какого-то работягу с безумными глазами, и он уверял меня, что за этим стоят эльфы.
– Что вы имеете в виду?
– Причина голодания Анны в том, что она некий чудовищный оборотень, оставленный эльфами взамен похищенной девочки и принявший ее облик.
Чуждая толпа… всячески угождает ей. Эти слова Либ услышала от бородатого фермера в день приезда. Вероятно, он имел в виду сонм невидимых эльфов-прислужников.
– Малый даже предложил меру борьбы. «Поколотить бы его или даже бросить в огонь, – копируя местный выговор, проговорил Берн, – мигом убрался бы туда, откуда пришел!»
Либ передернуло. Она считала чудовищным подобное невежество.
– У вас были пациенты, хотя бы отдаленно напоминающие Анну О’Доннелл?
Либ покачала головой:
– В частном сестринском деле я сталкивалась со случаями притворства, когда здоровые люди считали себя больными. У Анны противоположный случай. Недоедающий ребенок, утверждающий, что пышет здоровьем.
– Хм… Следует ли ипохондриков называть притворщиками? – спросил Берн.
Либ смутилась, словно это она насмехалась над своими нанимателями.
– Сознание способно обманывать тело, – заметил он. – Стоит подумать о зуде, как начнешь чесаться. Или зевать… – И он, зевнув, прикрыл ладонью рот.
– Да, но… – Либ замолчала, потому что тоже стала зевать.
Берн расхохотался, потом умолк и уставился в пространство:
– Полагаю, вполне вероятно, что натренированный рассудок в состоянии управлять организмом, заставляя его, по крайней мере на время, обходиться без пищи.
Но постойте… При первой встрече Либ с Берном он называл Анну обманщицей, при следующей обвинял Либ в том, что та не дает девочке есть. А сейчас, высмеяв идею Либ о кормлении во сне, в конечном итоге признает возможность чуда?
– Только не говорите, что перебегаете в лагерь О’Доннеллов.
– В моей работе необходима беспристрастность. – Он скривил губы. – В Индии – меня посылали в Лакнау для освещения восстания – небезызвестно, что факиры способны временно прекращать жизненные функции.
– Кто такие факиры?
– Аскеты, дервиши, – пояснил он. – Полковник Уэйд, некогда представитель генерал-губернатора Пенджаба, рассказывал мне, что видел, как закапывали в землю некоего факира из Лахора. Сорок дней под землей – ни еды, ни питья, ни света, немного воздуха, – и малый выбрался оттуда живой и невредимый. – (Либ фыркнула.) – Могу лишь сказать, – пожал плечами Берн, – что этот закаленный в битвах старый вояка рассказывал с таким убеждением, что я готов был ему поверить.
– Это вы-то – циничный газетчик?
– Неужели? Когда я вижу зло, то называю его, – сказал Берн. – Разве от этого я становлюсь циником?
– Прошу прощения, – в смущении произнесла Либ. – Я сказала больше, чем хотела.
– Среди газетчиков порок – дело обычное. – Губы его тронула едва заметная улыбка.
Неужели он показывает, что уязвлен, только затем, чтобы досадить ей?
– Так, может быть, Анна О’Доннелл – маленькая ирландская девочка-йог?
– Вы не стали бы насмехаться, если бы знали ее! – в сердцах проговорила Либ.
– Немедленно принимаю это приглашение. – Мужчина вскочил на ноги.
– Нет-нет! Правило в отношении посетителей должно соблюдаться.
– Тогда нельзя ли узнать, каким образом туда проник доктор Стэндиш из Дублина? – Сквозь шутливый тон Берна прорывалось негодование. – Вы не говорили, что вчера вечером вы впустили его со второй попытки.
– Грубиян!
Уильям Берн опустился на стул:
– Его впустил грубиян?
– Стэндиш – грубиян, – сказала Либ. – Но это между нами. – (Берн хлопнул записной книжкой по столу.) – Он рекомендовал принудительно кормить ее через трубку. – (Берн поморщился.) – Его впустили по настоянию доктора Макбрэрти, несмотря на мой протест, – добавила Либ, – но такого больше не повторится.
– Как, вы превратились из тюремщика в телохранителя, Элизабет Райт? Намерены принять на себя главный удар и отгонять всех драконов?
Либ не ответила. Как Берн узнал ее имя?
– Я правильно понимаю, что девочка вам нравится?
– Это моя работа! – огрызнулась Либ. – Ваш вопрос неуместен.
– А это моя работа – задавать вопросы, всякие вопросы.
– Почему вы все еще здесь, мистер Берн? – строго посмотрела на него Либ.
– Должен сказать, вы владеете искусством выказывать доброе отношение к попутчику. – Он сильно откинулся назад, и стул заскрипел.
– Прошу меня извинить. Но почему этот случай потребовал столь пристального вашего внимания, что вы здесь уже несколько дней?
– Справедливый вопрос, – ответил Уильям Берн. – Перед тем как в понедельник отправиться, я предложил редактору собрать на улицах Дублина десяток-другой голодающих оборванцев. Зачем тащиться в эти болота?
– И что он ответил? – спросила Либ.
– Как я и думал: «Одна отбившаяся овца, Уильям».
В следующий миг она поняла ссылку на Евангелие: пастух, который оставил стадо из девяноста девяти овец и отправился за одной отбившейся.
– Журналистские расследования должны быть узкими, – дернув плечами, сказал он. – Направьте интерес читателя на несколько заслуживающих внимания объектов, и тогда он вряд ли прольет слезу хотя бы над одним.
– С медсестрами то же самое, – кивнула она. – Само собой выходит, что больше заботишься об одном человеке, чем о толпе. – (Рыжеватая бровь поползла наверх.) – Вот почему мисс… леди, которая меня обучала, – поправила себя Либ, – не разрешала нам сидеть возле определенного пациента, читать ему и тому подобное. Она говорила, это может привести к привязанности.
– Флирт, ласки и так далее?
Либ постаралась не покраснеть.
– У нас не было времени на пустяки. Она говорила: «Сделайте необходимое и двигайтесь дальше».
– Теперь мисс Найтингейл сама инвалид, – сказал Берн.
Либ уставилась на него. Она не слышала, чтобы ее наставница в последние годы появлялась на публике, предполагая, что мисс Н. продолжает проводить больничную реформу.
– Мне очень жаль, – подавшись к ней через стол, сказал Берн. – Вы об этом не знали?
Либ старалась держать себя в руках.
– Говорят, она была великой женщиной?
– Величайшей, – закашлявшись, произнесла Либ. – И по-прежнему такой остается, больна она или нет. – Не в силах покончить с едой, Либ отодвинула в сторону тарелку с остатками жаркого и встала из-за стола.
– Вам не терпится удалиться? – спросил Уильям Берн.
