Таким образом, перед нами пример взаимодействия между носителями различных культур, жившими на всей территории Плодородного полумесяца – от Мертвого моря до Тигра, наиболее активно происходившего вдоль Средиземного моря. Кроме того, черепа обитателей Хассуны, исследованные антропологами, как и найденные в Библе и Иерихоне, принадлежат длинноголовым представителям средиземноморской расы, что свидетельствует об однородности населения.
В то же время так называемая стандартная хассунская керамика, преобладающая в слоях IV–VI, является характерной для севера Ирака, ее производство имело исключительно местный характер. Небольшие участки сосудов украшены простым орнаментом, состоящим из прямых линий, треугольников, поперечной штриховки, нанесенных коричневой краской и/или каким-либо острым предметом, оставлявшим после себя неглубокие насечки. К этой категории керамики относятся шаровидные кувшины с прямыми горлышками и чаши с закругленным или ровным основанием. Все они сделаны из, очевидно, местного, но довольно грубого материала.
Однако в верхних слоях Хассуны неуклюжие изделия местных горшечников перемешаны с великолепными глиняными сосудами, которые выглядят несколько неуместно среди столь несовершенных «сородичей». Эта категория керамики получила название самаррской, так как впервые была обнаружена на доисторическом некрополе, расположенном под домами знаменитой столицы Аббасидов. И орнаментация, и формы этих сосудов прекрасно продуманы. Бледную, слегка шероховатую поверхность больших тарелок, место вокруг венчиков острореберных чаш, горлышко и плечики больших горшков с закругленным туловом покрывает геометрический орнамент, расположенный аккуратными, выстроенными на одинаковом расстоянии друг от друга горизонтальными «лентами», или изображения скорпионов, птиц, рыб, антилоп и даже людей. Эти изображения весьма условны, хотя прекрасно сбалансированы и нанесены таким образом, что создается впечатление, будто они движутся. Люди, изготавливавшие и расписывавшие эти сосуды, несомненно, были превосходными художниками. Вероятнее всего, такую керамику привозили не с запада, а из региона, где с незапамятных времен умели делать превосходные сосуды, – из Ирана. Ограниченное распространение самаррской керамики свидетельствует о том, что ее привозили скорее немногочисленные группы бродячих ремесленников, чем захватчики. Дело в том, что находят ее только в долине, расположенной в верхнем течении Тигра, от Самарры до Ниневии, в Верхней Джазире (Телль-Халаф, телль Чагар-Базар) и в одном месте в долине Евфрата – напротив Абу-Кемаля.
Таким образом, скромная деревушка Хассуна стала превосходным примером процесса взаимодействия различных культур, повлиявшего на Ирак в эпоху неолита. Испытывавшие двойное влияние – с запада и востока и наделенные собственным чувством прекрасного, жители Месопотамии через промежуток времени, продолжительность которого нам неизвестна, сделали еще один шаг на пути культурного развития.
Халафский период
Второй период протоисторической эпохи назван в честь Телль-Халафа, большого холма, возвышающегося над рекой Хабур рядом с деревней Рас-эль-Айн, что на турецко-сирийской границе. Там перед Первой мировой войной немецкий археолог барон Макс фон Оппенгейм непосредственно под дворцом арамейского правителя X в. до н. э. обнаружил толстый слой, содержащий превосходную расписную керамику. Это открытие не было опубликовано вплоть до 1931 г. Тогда о доисторической Месопотамии знали совсем немного, и работа Оппенгейма «Расписная керамика» (Buntkeramik) вызвала массу споров. Однако через несколько лет в результате раскопок, проводившихся под руководством профессора М.Э.Л. Маллоуэна в Ниневии, Телль-Арпачийе неподалеку от Мосула и в телль Чагар-Базаре в Джазире, халафский период занял свое место в хронологии истории Месопотамии, и ученые смогли составить полное представление о связанной с ним археологической культуре.
Несмотря на то что орудия труда, найденные в Телль-Халафе, являются сугубо неолитическими, для халафской культуры характерен ряд новых и весьма показательных черт. Поселения ее носителей по своему размеру и внешнему виду все еще напоминали деревни, но мощеные улицы в Арпачийе свидетельствуют о том, что его жители заботились о благоустройстве своего поселения. Их дома стали больше, чем в Хассуне, качество построек также возросло. Их продолжали делать глинобитными или складывать из самана, но появились первые сооружения из кирпича-сырца (по крайней мере, в бассейне реки Хабур).
Несомненно, наиболее выдающимися сооружениями, возведенными на протяжении этого периода, являются здания, названные толосами по аналогии с появившимися гораздо позже микенскими гробницами, которые они напоминают. В Арпачийе были обнаружены десять подобных сооружений, примерно по два на каждый археологический слой. Они представляли собой снабженные сводом глинобитные здания, внешне напоминающие ульи и стоящие на круглом каменном фундаменте диаметром примерно от 4 до 10 м. К некоторым из них примыкал длинный прямоугольный вестибюль, построенный из того же материала. В отличие от микенских гробниц месопотамские толосы возвышались над поверхностью земли. Кроме того, в них не было найдено ни костей, ни погребального инвентаря. Они оказались совершенно пустыми, из-за чего определить их первоначальное назначение крайне сложно. Исследователи предложили несколько теорий, ни одна из которых не является достаточно убедительной. Их незначительное количество, расположение в центре поселения, аккуратность, с которой они возводились и перестраивались, а также наличие вокруг них вотивных (посвятительных) предметов – все это свидетельствует о том, что эти здания играли крайне важную роль в жизни местной общины. Они могли быть местами поклонения или религиозными сооружениями.
С другой стороны, эти постройки также вполне могли оказаться светскими – неким подобием городской администрации, где собирались представители деревенской верхушки, чтобы принять то или иное важное решение. Так, в настоящее время в болотах Южного Ирака стоят высокие и, как правило, довольно красивые дома, сложенные из тростника. Они называются мудхифами и предназначены для той же цели.
Не меньший интерес, чем загадочные толосы, представляют артефакты небольшого размера, найденные в Арпачийе и на других памятниках. В частности, к их числу относятся подвески из стеатита различной формы и маленькие каменные диски с петлей на обратной стороне, на которых вырезаны прямые линии или крестообразный орнамент. Эти изделия, носившиеся, очевидно, на шнурке на шее, использовали в качестве личных печатей – их прикладывали к кускам влажной глины, которые затем прикрепляли к корзинам или пробкам сосудов. Пожалуй, это древнейшие из известных нам печатей – предшественницы цилиндрических печатей, весьма характерной и во многом крайне важной составляющей месопотамской цивилизации.
К числу других артефактов, характеризующих халафскую культуру, относятся каменные навершия булав, амулеты в форме головы или копыта быка либо двойного топора, а также терракотовые статуэтки, изображающие голубя или «богиню-мать». Последние, несомненно являющиеся наследием эпохи палеолита, приобрели ряд весьма характерных черт. Женщина, как правило, изображалась сидящей на корточках (возможно, таким образом мастер пытался показать, что она рожает), ее колени направлены вверх, а руками она обхватывает свои полные груди. Голова показана схематично – по сути, это бесформенный комок глины, но тело, покрытое нанесенными на него с помощью краски полосами и точками (вероятно, таким образом скульптор изобразил татуировки, украшения или предметы одежды), выглядит весьма натуралистично. Вероятно, эти статуэтки служили талисманами, которые должны были избавить женщину от опасностей, связанных с деторождением, или помочь ей зачать ребенка, а не изображениями богини.
