В заключение стоит упомянуть керамику, которая сыграла в работе археологов и историков далеко не самую последнюю роль. Кажется поразительным, насколько носители халафской культуры превзошли в ее изготовлении своих предшественников. Без преувеличения можно сказать, что на протяжении данного периода ремесленники достигли такого уровня мастерства, к которому не сумели приблизиться ни те, кто жил раньше, ни их потомки, изготавливавшие керамические сосуды на протяжении всей долгой истории Месопотамии. Халафская керамика сделана без применения гончарного круга из качественной красно-коричневой глины, в процессе обжига она полировалась. Стенки сосудов, как правило, очень тонкие, а их форма весьма разнообразна (причем имеется целый ряд изделий, которым мастер придал довольно смелую форму). Археологами были обнаружены округлые горшки с большими конусообразными горлышками, приземистые кувшины с выгнутым наружу венчиком, чаши, в том числе с ножкой, большие и глубокие «сливочники», с килевидным и угловатым профилем. Украшающим их орнаментам, возможно, не хватает движения, так хорошо переданного на самаррской керамике, но они обладают прекрасной формой, очень хорошо сделаны, и их внешний вид может доставить зрителю не меньше удовольствия, чем облик знаменитых персидских ковров. На кремовую или персикового цвета поверхность ангоба наносился плотный орнамент сначала черного и красного цвета, затем – черный, красный и белый, покрывавший большую часть сосуда. Чаще всего встречаются треугольники, квадраты, «галочки», кресты, дуги и маленькие круги, хотя на керамике присутствуют и изображения цветов, сидящих птиц и припадающих к земле газелей. Наиболее характерными из всех орнаментов являются изображения двойного топора, мальтийский крест, имевший, очевидно, религиозное значение, и букраний, стилизованная голова быка.
Несмотря на очевидное иранское влияние, халафская керамика является продуктом исключительно местного производства. Впервые ее стали делать в Ниневии, откуда по караванному маршруту, ведущему к Средиземному морю через Хабур (Брак, Чагар-Базар, Халаф), Балих (Телль-Асвад), Евфрат (Каркемиш), Сирию, Киликию и даже Ликию, она распространилась на запад. Однако этим связи, которые поддерживали носители халафской культуры, не ограничивались. До того как исследователи поняли, насколько она древняя, некоторые из них считали, будто полихромная керамика, найденная в Телль-Халафе, имеет греческое происхождение. Это предположение, несомненно, ошибочно, хотя халафские сосуды имеют нечто общее с неолитической керамикой, изготовленной в континентальной части Греции. С другой стороны, сооружения, похожие на толосы, были обнаружены на Кипре (в Хирокитии), на Крите (на равнине Месара). В более позднее время такие здания возводились на Пелопоннесе (в Микенах). Кроме того, не является случайностью то, что такие культовые объекты, как изображение богини-матери и двойного топора, а также букраний, весьма характерны как для минойского Крита, так и для Анатолии до появления там хеттов. В чем заключалась причина этого: в миграции с Востока, единстве культуры или ее общем происхождении? Пока еще не пришло время, когда мы сможем ответить на эти вопросы.
Убейдский период
Просуществовав на протяжении нескольких столетий, халафская культура на самом пике своего развития внезапно сошла на нет. Очевидно, с запада Ирана на территорию Ирака пришли захватчики, передвигавшиеся одной или несколькими волнами и принесшие с собой новую культуру, названную в честь Телль-эль-Убейда, небольшого местечка, расположенного всего в шести с небольшим километрах от Ура «халдейского». Этот факт весьма примечателен, так как теперь мы можем говорить не только о севере, но и о юге страны. Впервые Месопотамия предстает перед нами в виде культурной, а возможно, и политической общности.
В нашем распоряжении имеются свидетельства того, что южная часть Ирака была населена еще в халафский период. Результаты геологических и археологических исследований показали, что дельта Тигра и Евфрата сформировалась гораздо раньше, чем считалось прежде, в связи с чем нам следует пересмотреть предположение о том, что носители убейдской культуры переселились на равнину и стали жить на топких островках, «недавно появившихся из-под отступающих вод моря». К примеру, в 1937–1939 гг. немецкие археологи, работавшие в Уруке, нашли в находящемся неподалеку от этого города местечке под названием Хаджи-Мухаммад-Калай расписную керамику, материал и орнаментация которой отличались от характерных для убейдских сосудов. Следует отметить, что данное поселение было погребено под трехметровым слоем наносных отложений и появлялось из-под воды Евфрата только во время отлива.
Затем, в 1946–1949 гг. Иракской службой древностей в Эриду было сделано потрясающее открытие. Эриду (Абу-Шахрейн, что в 26 км к югу от Ура) являлся одним из наиболее почитаемых городов Древней Месопотамии, так как считался первой резиденцией Энки, бога подземных вод и одного из ключевых божеств шумерского пантеона. Руины города скрыты под невысокими холмами и песчаными дюнами, образовавшимися у подножия сильно разрушенного зиккурата, или ступенчатой башни, построенного, судя по надписям на кирпичах, представителями III династии Ура примерно в 2100 г. до н. э. Под углом этого зиккурата Фуад Сафар и его команда обнаружили 17 храмов, возведенных в протоисторические времена друг над другом. Восемь храмов, расположенных сверху, представляют собой тщательно продуманные здания, относящиеся к урукскому и убейдскому периодам. Под ними находятся плохо сохранившиеся остатки храмов IX–XIV, в которых была найдена керамика, подобная обнаруженной в Убейде и Хаджи-Мухаммад-Калае. Еще глубже лежат храмы XV, XVI и XVII (от последнего сохранились только фрагменты стен).
Во многих отношениях древнейшие храмы не похожи на все сооружения, обнаруженные прежде на юге Ирака. Они состояли из одного довольно небольшого квадратного помещения, в котором стоял алтарь, обращенный в сторону входа. Они были сложены из кирпича-сырца удлиненной призматической формы, на которых остались глубокие отпечатки пальцев. Помимо всего прочего, в этих храмах была обнаружена керамика, по мнению специалистов очень похожая на найденную в Хаджи-Мухаммаде, но в то же время отдаленно напоминающая халафскую и самаррскую.
Таким образом, становится понятно, что люди жили здесь задолго до начала убейдского периода и каким-то образом были связаны с носителями существовавшей на севере халафской культуры. Другой неизбежный вывод заключается в том, что начиная с 4-го тыс. до н. э. и вплоть до исторической эпохи в том или ином поселении из века в век передавались одни и те же религиозные представления. Возможно, однажды глубокое шурфование, проведенное в Ниппуре, культовом центре Энлиля, второго важнейшего шумерского божества, даст те же результаты. Чем больше мы копаем, тем сильнее убеждаемся в том, что корни шумерской цивилизации уходят в очень далекое прошлое.
Характерным признаком убейдской культуры, как обычно, является расписная керамика. Ситуация с ней гораздо проще, чем с халафской, – она более грубая и гораздо менее привлекательная. Цвет глины, нередко слишком сильно обожженной, варьируется от светло-желтого до угольно-черного. Как правило, орнамент покрывает лишь часть сосуда. Хотя иногда встречаются изображения растений, животных и широкие, плавные кривые линии, которые можно назвать довольно изящными, в целом преобладают стандартные мотивы (треугольники, прямые или перекрещенные полосы, ломаные или волнистые линии), свидетельствующие, что художникам, расписывавшим эти сосуды, явно недоставало воображения. Хотя керамика изготовлена из глины весьма неплохого качества, судя по некоторым сосудам, они были сделаны на медленном гончарном круге, или «вертушке». У керамики впервые появляются носики и «висячие» ручки. К числу наиболее характерных сосудов относятся колоколовидные чаши, кувшины с округлыми ручками и двояковыпуклые сосуды с длинными носиками, напоминающие панцирь черепахи. Эту керамику (с учетом незначительных местных особенностей) археологи находят по всей территории Месопотамии, хотя, как и во всем, что относится к убейдской культуре, имеют место заметные различия между артефактами, сделанными на севере и на юге.
