Аккадская держава
События, омрачившие последние годы правления Саргона, были предзнаменованием масштабного восстания, разразившегося в Шумере и Иране после его смерти. Его сын и преемник Римуш отважно подавил его, но ему бросили вызов собственные придворные. Через девять лет после его воцарения (2315–2307 до н. э.), в течение которых он предпринял успешный поход в Элам, «его слуги», как сказано в одном вавилонском пророчестве, «убили его с помощью своих табличек», а значит, уже тогда письменное слово стало смертельным оружием.
Место Римуша занял Маништушу, возможно бывший его братом-близнецом (по крайней мере, судя по его имени, которое можно перевести как «Кто с ним?»). Одним из ключевых событий, произошедших в его правление, стал поход в земли на другом берегу Персидского залива, описанный следующим образом: «Маништушу, царь Киша, когда он покорил Аншан и Ширикум (в Юго-Восточном Иране), он пересек Нижнее море на кораблях. Цари городов на другом конце моря, 32 всего, собрались на битву. Он победил их и подчинил их города. Он низверг их правителей и захватил всю страну вплоть до серебряных рудников. Горы за Нижним морем, их камни он увез, и сделал свою статую, и подарил ее Энлилю». Вопрос о том, где были расположены эти «горы за Нижним морем» – в Омане или Персии, остается спорным, но о цели этой экспедиции в источнике сказано вполне отчетливо.
Разобравшись в ситуации, сложившейся в Месопотамии в это время, мы поймем, для чего именно царю был нужен этот поход. На севере Междуречья находились войска Саргона, но они не могли эффективно контролировать данный регион. Население Джазиры и Северной Сирии снова обрело свободу. Дальше на севере хурриты, которые вскоре станут играть важную роль в истории Древнего Ирака, заняли Таврский хребет от Уркеша, находящегося к северу от Каркемиша, до страны Намар, что простиралась вокруг озера Ван, а на юге, возможно, до Верхнего Заба. Их восточные соседи, луллубеи, укрепились на равнине Шехризор, неподалеку от Сулеймании. За ними, вокруг Хамадана в центральной части Загроса, жили дикие гутии, а еще южнее – неспокойные племена, поселившиеся вокруг Элама. Все эти народы относились к аккадцам как угодно, только не дружелюбно, и, так как они контролировали все пути, ведущие из Анатолии, Армении и Азербайджана в Месопотамию, последняя была отрезана от традиционных источников меди, олова и серебра. «Бронзовые маршруты» закрылись, и у аккадцев было только два выхода: обеспечить себя другими источниками металла, такими как Оман или Юго-Восточная Персия, или сражаться на севере.
Сын Маништушу Нарам-Суэн («Любимец Сина») выбрал войну, и по крайней мере в течение некоторого времени ему сопутствовал успех. К титулу «царь Аккада» он с гордостью добавил «царь четырех сторон света» (шар кибрат арбаим) и «правитель вселенной» (шар кишшати). Более того, перед его именем в текстах ставили изображение звезды, идеограмму, обозначавшую слово «бог», которая на шумерском языке читалась как дингир, а на аккадском – как илу. Таким образом, царь, подобно Лугальбанде и Гильгамешу, стал богом. Мания величия? Несомненно, нет. Великих ассирийских царей 1-го тыс. до н. э. никогда не обожествляли. Но следует признать, что обожествление некоторых отдельных правителей в Древней Месопотамии имело место, и пока мы не в состоянии полностью понять эту практику. Существует мнение о том, что божественный титул принимали только те правители, которые выступали в роли мужского божества во время обряда священного брака, проходившего в рамках празднования Нового года. Другие полагали, будто обожествление было единственным способом, с помощью которого эти создатели первых месопотамских держав могли обеспечить себе полное подчинение со стороны различных энси своего царства. Однако оба этих объяснения гипотетические и весьма спорные.
Нарам-Суэн был сделан из того же теста, что и его дед Саргон, и, подобно ему, стал легендарным персонажем. На протяжении почти всего своего продолжительного правления (2291–2255 до н. э.) он совершал военные походы на периферию Месопотамии. На западе он «разрушил Арманум (Алеппо?) и Эблу оружием бога Дагана» и «взял верх над Аманосом, Кедровой горой». Судя по царскому рельефу, вырезанному на скале неподалеку от Диярбакыра, на севере Нарам-Суэн предпринял поход против хурритского государства Намар, а в Телль-Браке, стратегическом пункте в самом сердце бассейна реки Хабур, позволявшем контролировать все дороги Джазиры, была построена царская резиденция. Вероятно, далеко на юге восстал Маган (Оман?), так как Нарам-Суэн «выступил против Магана и лично захватил Маниума, его царя».
Однако основной поход был направлен против могущественных луллубеев. Победа аккадцев над ними увековечена на другом рельефе – в Дарбанд-и-Гавре, неподалеку от Сари-Пуля (Иран), и на шедевре месопотамского искусства – знаменитой стеле, обнаруженной в Сузах и в настоящее время являющейся одним из наиболее ценных экспонатов Лувра. На нем Нарам-Суэн с рогатой короной богов на голове, вооруженный луком, поднимается на высокую гору, наступая на мертвые тела поверженных им врагов. За ним идут его солдаты, над которыми возвышается царь. Боги, затмевавшие людей в шумерской скульптуре раннединастического периода, теперь стали обозначаться с помощью незаметных символов – двух звезд на небе.
Закончилось ли царствование Нарам-Суэна почти полной катастрофой? В одной из легенд говорится, что царь был «озадачен, приведен в замешательство, погружен в уныние и горе, изнурен» из-за масштабного вторжения луллубеев и других врагов, но в итоге одержал победу. Но и в данном случае следует учитывать, что перед нами смесь реальных и выдуманных фактов.
Однако не может быть ни малейших сомнений, что Нарам-Суэн был последним выдающимся представителем своей династии. Вскоре после его смерти ситуация на границах его державы накалилась до предела. Во время его правления Элам и Месопотамия находились в дружественных отношениях: царь благоволил к Сузам, и предприимчивый правитель Элама Пузур-Иншушинак по его поручению подчинил племена, жившие в южной части Загроса. Однако при преемнике Нарам-Суэна Шаркалишарри Пузур-Иншушинак объявил о независимости своей страны, заменил аккадский язык эламским и осмелился принять высший титул – «царь вселенной». У правителя Аккада, имя которого по иронии переводится как «царь царей», не хватило сил, чтобы помешать Пузур-Иншушинаку, так как в это время он был очень занят подавлением восстаний в Шумере и войнами против луллубеев, гутиев и сирийских кочевников.
Подобно Римушу и Маништушу, Шаркалишарри пал жертвой дворцового заговора (2230 до н. э.), и Аккадская держава развалилась так же быстро, как и была создана. В столице царила анархия, которую не обошли стороной даже составители Шумерского царского списка: «Затем кто был царем? Кто не был царем. Кто был царем? Кто в самом деле был царем? Был Игиги царем? Был Ими царем? Был Нанум царем? Был Элулу царем? И четверо из них правили только три года». Несколько шумерских городов получили независимость, следуя примеру Урука, где начиная с последних дней правления Нарам-Суэна царствовала собственная династия (IV династия Урука, в которую вошли пять царей, правивших на протяжении 30 лет). Пузур-Иншушинак организовал набег на Месопотамию и добрался до окрестностей Аккада. В Курдистане правитель луллубеев Аннубанини приказал вырезать на скале свое изображение и надпись на аккадском языке, в которой он хвастался многочисленными завоеваниями. Однако победу в решающей битве одержали не эламцы или луллубеи, а гутии. Правда, мы не знаем, когда и где она произошла и каким образом это им удалось. В царствование последних марионеточных правителей Аккада они уже находились на территории Месопотамии, и на протяжении примерно столетия шумерам и аккадцам приходилось подчиняться царям, отзывавшимся на такие странные имена, как Инимагабеш или Джарлагаб.
