(§ 218) Если лекарь сделал человеку тяжелую операцию бронзовым ножом и убил этого человека или же он вскрыл бельмо (?) у человека бронзовым ножом и выколол глаз человеку, то ему должны отрубить кисть руки…
(§ 229) Если строитель построил человеку дом и свою работу сделал непрочно, а дом, который он построил, рухнул и убил хозяина, то этот строитель должен быть казнен…
(§ 231) Если он убил раба хозяина, то он, строитель, должен отдать хозяину раба за раба.
Несмотря на то что современному человеку законы Хаммурапи могут показаться чересчур жестокими, в действительности многие из содержащихся в них норм вполне соответствуют нашим представлениям о правосудии. В частности, в правилах, регулирующих семейные и имущественные отношения, отразилась попытка защитить женщин и детей от самоуправства, бедности и пренебрежения. Наказания в этом разделе также довольно суровые, но их можно было смягчить, получив прощение или доказав наличие смягчающих обстоятельств. Супружеская неверность жены каралась смертью, но муж мог простить ее, а царь – ее любовника, чтобы их не связали и не бросили в воду (§ 129). Когда жена пленника в его отсутствие «вступала в дом другого», ее освобождали от наказания, если «в его доме нет пропитания» (§ 134). Мужчина мог развестись с женой, ничего ей не дав, если она «вздорничала» (§ 141). Но если он хотел оставить ее, так как она не сумела родить ему детей, «то он должен дать серебро, равное ее выкупу, а также восстановить ей приданое, которое она принесла из дома своего отца, а затем он сможет ее оставить» (§ 138). Супруг больной женщины мог жениться на другой, но он был должен оставить свою первую супругу в доме и содержать ее, «пока она жива» (§ 148). После смерти человека его имущество делили между его сыновьями, но его вдова обладала правом пожизненного пользования этим имуществом (§ 171) и могла свободно распоряжаться полем, садом, домом или имуществом, подаренным ей мужем (§ 150). После смерти женщины ее отец не мог претендовать на ее приданое – оно принадлежало только ее сыновьям (§ 162). Аналогичные нормы защищают сыновей «первой жены» от притязаний рожденных рабыней или наложницей, а сыновей в целом – от необоснованного лишения наследства (§ 168).
Не меньший интерес представляет упомянутый в законах Хаммурапи институт илькома (§ 26–41). Очевидно, люди, принадлежавшие к определенным профессиям, такие как редумы (воины), бариумы (моряки)
[22] и наш бильтим (дословно «носильщики дани»), получали от царя зерно, земли, овец и крупный рогатый скот в обмен на выполнение определенных обязанностей, наиболее очевидной из которых является военная служба. Полученное таким образом имущество считалось принадлежащим человеку, которому оно было передано, на протяжении всей его жизни, а после смерти делилось между его наследниками. Оно не могло быть продано держателем либо передано им своей жене или дочерям, хотя его можно было использовать для уплаты выкупа, если его владелец был захвачен в плен во время службы царю, либо передать другому, если держатель отказывался от службы или бежал. Таким образом, становится понятно, что дарение имущества было не просто наградой за службу царю, а способом (возможно, внедренным самим Хаммурапи) «привязать» часть подданных к земле и создать между ними и правителем связь, похожую на ту, которая существовала между господином и его вассалом в средневековой Европе.
Таково краткое перечисление основных отличительных черт знаменитых Законов Хаммурапи. Возможно, они менее незаурядны, чем могли бы показаться, но длина этого источника, красота и точность его языка и тот свет, который он проливает на довольно жестокое, но весьма цивилизованное общество того периода, делают его уникальным. Написанные в последние годы правления Хаммурапи законы стали блестящим итогом его продолжительного и вполне успешного царствования. Вспоминая о своих достижениях, царь Вавилона имел полное право на то, чтобы с гордостью заявить:
Я уничтожал врага вверху и внизу,
Я положил конец войне,
Я способствовал благополучию страны,
Я сделал так, чтобы люди жили в мирном обиталище,
Я сделал так, чтобы никто не угрожал им.
Великие боги призвали меня,
Поэтому я стал добрым пастырем, чей скипетр праведен,
Моя милосердная тень простерлась над городом.
В своем сердце я нес людей Шумера и Аккада,
Они процветали под моей защитой,
Я управлял ими в мире,
Я укрывал их своей силой.
Глава 13
Во времена Хаммурапи
Каким бы захватывающим ни было постоянное изменение политической и экономической ситуации, всегда бывают времена, призывающие сделать паузу. В истории есть периоды, от которых сохранилось такое огромное количество источников, что историк чувствует себя обязанным на время оставить правителей и их династии, царства и державы, войну и дипломатию и обратиться к изучению того, каким в те времена было общество. Как жили люди? Чем они занимались в повседневной жизни? Эти вопросы, которые приходят нам на ум по вполне понятным причинам, заслуживают ответа.
Для Месопотамии одним из таких периодов стало время правления Хаммурапи, точнее, целое столетие, начавшееся за 60 лет до его воцарения (1850–1750 до н. э.). В нашем распоряжении имеется огромное число относящихся к нему источников, как письменных, так и археологических. Действительно, мы совсем немного знаем о столичных городах Южного Ирака: Исин и Ларса почти не изучены, а за 18 лет раскопок на территории Вавилона археологам удалось едва «поскрести» поверхность этого огромного памятника – уровень грунтовых вод не позволил немецким археологам углубиться намного ниже слоя нововавилонского времени (609–539 до н. э.). На небольшой территории, где удалось сделать глубокое шурфование, на глубине примерно 12 м было обнаружено лишь несколько табличек и фрагментов стен, относящихся к периоду правления I Вавилонской династии. Однако археологи, работавшие на других городищах, оказались более удачливыми. Возможно, найденные ими памятники: дворцы в Мари и Телль-Асмаре, храмы и частные дома в Уре и другие – не очень многочисленны, но уникальны.
С письменными источниками нам повезло больше, так как в нашем распоряжении имеется не только свод законов Хаммурапи, но и его переписка, тексты, хранившиеся в царском архиве Мари, и множество юридических, хозяйственных, административных, религиозных и научных источников, найденных в Мари, Ларсе, Сиппаре, Ниппуре, Уре, Телль-Хармале и на других памятниках. Всего, возможно, мы можем похвастаться 30 000 или 40 000 табличек. Без преувеличения можно сказать, что о Междуречье за 1800 лет до рождения Христа мы знаем гораздо больше, чем о любой европейской стране 1000 лет назад. В теории историк вполне может нарисовать довольно полную и подробную картину жизни месопотамского общества XIX–XVIII вв. до н. э. Так как для этого нам придется выйти далеко за рамки данной книги, мы ограничимся рассказом о трех основных аспектах этого общества: о том, как «жилось» богам в их храмах, царю – во дворце, а горожанину – в его доме.
