По разным причинам Аменхотеп IV отказался от учас тия в разрешении сложной ситуации в Сирии, но тем не менее продолжил политику своего предшественника, женившись на Таду-Хепе, младшей из царевен Митанни, являвшихся супругами его отца (возможно, она и была очаровательной Нефертити), и сохраняя самые теплые отношения со своим современником – касситским царем Бурна-Буриашем II (1375–1347 до н. э.). Подробные сведения о дружбе фараона и царя Кардуниаша содержатся в письмах из амарнского архива. Правители, называвшие друг друга «братьями», обменивались подарками, причем касситский царь присылал лошадей, ляпис-лазурь и другие драгоценные камни, а египетский фараон – слоновую кость, эбеновое дерево и, главным образом, золото. Временами количество полученного золота не соответствовало обещанному, и вавилонский царь жаловался: «Прежнее золото, которое прислал мой брат, из-за того, что мой брат сам не взглянул на него, но чиновник моего брата опечатал и отправил его… Сорок мин золота, которые они привезли, когда я положил его в печь, оказались меньше по весу». Но это было еще совсем не похоже на бурю. Несмотря на расстояние («дорога очень длинная, источники воды отрезаны, а погода жаркая»), посланники ездили между двумя странами, рискуя стать жертвами нападений ханаанских бандитов или кочевников. Нам также известно, что Аменхотеп IV женился на одной из дочерей Бурна-Буриаша и по этому поводу прислал в Вавилон огромное количество подарков, список которых занимает более 307 строк, разделенных на четыре колонки.
Если египтяне не обращали внимания на жалобы своих сирийских «вассалов», то почему митаннийцы не ответили на агрессию хеттов и даже не попытались вернуть себе прежние владения? Ответ на этот вопрос прост: внутри самого их государства разразилась война. Тушратта занял трон благодаря убийству старшего брата, и несколько членов царского семейства оспаривали его право на престол. Когда он воцарился в Митанни, другой его брат по имени Артадама провозгласил себя «царем Хурри» и основал собственную династию, хотя это совершенно не значит, что государство было разделено на две части, как полагают некоторые историки. Цари Хурри: Артадама и его сын Шуттарна II стали искать поддержку за пределами своей страны и вступили в союз с ассирийскими царями, все еще находившимися в зависимости от Митанни. Вскоре в самом Вашшуканни появилась сильная проассирийская и прохурритская группировка. Дворцовые интриги, которые, несомненно, разжигали союзники, в итоге (ок. 1360 до н. э.) стали причиной смерти Тушратты, убитого одним из собственных сыновей. Законный наследник Маттиваза, неспособный удержать власть, бежал в Вавилон. Но Бурна-Буриаш, верный политике невмешательства, отказался предоставить ему убежище. В итоге невезучий царь Митанни сумел найти укрытие при хеттском дворе, а в это время Ассирия и Альше, еще одно небольшое государство, расположенное в верхнем течении Тигра, разделили между собой территорию Митанни.
Таким образом, не выпустив ни единой стрелы, ассирийский царь Ашшур-убаллит I (1365–1330 до н. э.) не только освободил свою страну от владычества Митанни, но и способствовал падению государства, которому его предки выплачивали дань. Воодушевленный успехом, он принял титулы «великий царь» и «царь вселенной», напрямую переписывался со своим «братом» Аменхотепом IV и выдал дочь замуж за Бурна-Буриаша в надежде на то, что однажды его внук будет править Вавилонией.
Все это произошло через незначительный промежуток времени после того, как Суппилулиума покинул Сирию. Когда по истечении 20 лет он вернулся, политическая ситуация на Ближнем Востоке изменилась в его пользу. В 1350 г. до н. э. в Египте умер Аменхотеп IV, а его преемники, включая знаменитого Тутанхамона, были слишком заняты исправлением катастрофических последствий его религиозной политики и не могли уделять достаточное внимание происходившему в Сирии. Царство Митанни, располагавшееся на севере Месопотамии, распалось, и Ашшур-убаллит наращивал мощь Ассирии. В Вавилонии после непродолжительных беспорядков, вызванных убийством внука Ашшур-убаллита, на трон в 1345 г. до н. э. взошел Куригальзу II. Но этого великого воина и строителя интересовал восток, а не запад. Он одержал победу над эламским царем Хурбатилой и правил в этом государстве на протяжении по крайней мере части своего царствования.
Таким образом, Суппилулиума стремился ликвидировать последние очаги сопротивления и навести порядок на завоеванных территориях. Он подписал договоры с покоренными сирийскими правителями, отдал одному из своих сыновей Алеппо, а другому – Каркемиш, чтобы помочь Маттивазе вернуть престол. В последовавшей за этим войне удача на протяжении какого-то времени была на стороне Маттивазы, но в конце концов он потерпел поражение, и ассирийцы дошли до Евфрата, уничтожив последние следы царства Митанни.
Когда Суппилулиума умер (1334 до н. э.), под властью хеттов находилась вся территория Сирии вплоть до окрестностей Дамаска, но при этом Ассирии удалось стать второй великой державой Ближнего Востока.
Ашшур и Сузы против Вавилона
Для хеттов, которым выход в Средиземное море преграждали ахейцы и другие воинственные народы, жившие вдоль побережья Малой Азии, несомненно, настоящей находкой стало владение такими процветающими портами, как Угарит и Симира. Более того, сама по себе Сирия была очень плодородным регионом, и ее территорию можно было использовать в качестве отправной точки для бесконечных военных походов в Месопотамию и Египет. Но эти преимущества нивелировались двуличностью и несдержанностью местных вождей. Вскоре после смерти Суппилулиумы произошел ряд восстаний, вынудивших его сына и преемника Мурсили II (1334–1306 до н. э.) лично принять участие в их подавлении. Возможно, его утешил бы тот факт, что египетскому фараону Сети I тогда же пришлось заниматься тем же самым в Палестине.
Эти восстания, к которым, вероятно, подстрекали хетты в Палестине и египтяне в Сирии, были лишь поверхностными проявлениями гораздо более глубокого конфликта, достигшего своего апогея, когда молодой и амбициозный Рамсес II (1290–1224 до н. э.) решил повторить подвиги Тутмоса и отодвинуть границу своего царства к Евфрату. Война, которую он вел против хеттов, завершилась одним из наиболее известных сражений древности – битвой при Кадеше (1285 до н. э.), которая так и не стала решающей. Оба противника приписывали себе победу и удерживали свои позиции. Однако через 16 лет Рамсес II подписал с хеттским царем Хаттусили III мирный договор (причем до нашего времени сохранились копии обеих сторон: египетской и хеттской, последняя из которых написана на аккадском языке) и даже женился на хеттской царевне. Что именно произошло: соперники устали от борьбы или их примирила все возраставшая мощь Ассирии, подобно тому как хеттская угроза сделала союзниками египтян и митаннийцев? В пользу второй теории, очевидно, говорит внимание, уделенное в договоре пунктам о взаимопомощи в случае войны, наряду с дружескими отношениями, которые Хаттусили пытался завязать с касситами.
Судьба Ассирии, ставшей самостоятельным и сильным государством, тем не менее определялась ее географическим положением. К северу и востоку узкая долина Тигра, принадлежавшая богу Ашшуру, была окружена высокими, почти непреодолимыми горами, где жили племена, не гнушавшиеся разбоя, такие как гутии и луллубеи, которые можно было держать под контролем только благодаря частым вооруженным рейдам. На западе на сотни километров простиралась широкая степь Джазиры, прекрасно подходившая для прохода враждебных войск и совершения набегов кочевниками. Обладание этой степью сулило ассирийцам безопасность, а также позволяло контролировать важные торговые пути и в конечном счете Северную Сирию, через которую можно было попасть к Средиземному морю. Наконец, совсем недалеко на юге лежали плодородная равнина и богатые города Месопотамской дельты, постоянный источник соблазна, а также тревоги, так как шумеры, аккадцы и вавилоняне всегда предъявляли свои права на власть над северной частью Междуречья. На протяжении 2-го тыс. до н. э. граница, расположенная в этой местности, была укреплена. Когда Вавилон еще не потерял свое могущество, ассирийцы могли надеяться на захват лишь нескольких деревень, но, после того как он ослаб, для них стало возможно все, включая выход к Персидскому заливу.
