– Выходите, ваша светлость!
Оникс немного подождал, уловил какое-то легкое движение в тумане справа от себя, посмотрел в ту сторону, прищурившись, и снова заговорил:
– Давай встретимся в бою один на один, Генрик, верлорд с верлордом, и покончим с этой войной. Победишь меня, и я позволю остаткам твоей армии покинуть горы. Даю тебе слово. Проиграешь – пощады не жди. Тогда ни один стурмландец не уйдет отсюда живым. Думай и решай быстрее, даю тебе времени… сто вдохов!
Оникс покинул своих спутников, отошел направо и уходил до тех пор, пока до него из-за спины продолжал долетать свет факелов, которые держали в руках его охранники. Глаза лорда-пантеры быстро приспособились к полумраку, начали различать внутри призрачного, покинутого укрепления отдельные детали – булькающий на углях котелок, разбросанные на снегу тарелки и ложки, поскрипывающая на своих петлях раскрытая дверь деревянного барака. За дверью виднелась горящая на стене тусклая лампа, разбросанные на полу сапоги, плащи, оружие, брошенное солдатами из Айсгардена при попытке бегством спастись от дикарей.
Снаружи раздалось рычание, Оникс отошел от двери, заглянул за угол барака, увидел сквозь туман смутные очертания тела, которое уволакивают куда-то в темноту.
– Он не придет.
Это был подошедший к Ониксу король. Лорд-пантера отвернулся, чтобы не видеть мрачной сцены, разворачивавшейся в темноте за бараком.
– Придет, – сказал Оникс. – От этого зависят жизни его людей. Он отлично понимает, что их ждет, если не выйдет.
– Или снова вышлет вместо себя одного из своих… «дипломатов».
Лукас произнес это тем самым издевательским тоном, который так ненавидел Оникс.
– Никаких переговоров в моих условиях не предусмотрено. Я рассчитывал, что мы возьмем их измором, но этого не случилось. Возникла патовая ситуация, однако сегодня она разрешится.
– Разрешится благодаря моей помощи, которая обеспечила нам успех, дядя, – самодовольно заметил Лукас, пока они вдвоем возвращались к бастийцам, державшим зажженные факелы.
– Я намеревался начать генеральное наступление сегодня ночью независимо от колдовских штучек, которые вы проделали со своими дикарями, ваше величество. Погода и условия – идеальны для атаки. Я планировал, что вместе с дружественными мне бастийскими верлордами мы закончим сегодня с этой осадой, наступая при луне, которая будет светить нам в спину. Вы не можете недооценивать мощь моей армии, племянник. Совершенно не обязательно было посылать на штурм Черное Сердце с его собратьями, это только нарушило план операции. И мне это не нравится.
– Но и вы не можете теперь недооценивать возможности моих Диких Волков, дядя.
– Диких Волков? – насмешливо фыркнул Оникс. – Это так вы называете свою пародию на оборотней? Но ваши дикари больше похожи на взбесившихся дворняг, чем на вервольфов. Бешеные псы. Между прочим, вы играете с огнем, ваше высочество. Молюсь, чтобы эта ваша затея не погубила всех нас.
Охранники-бастийцы внезапно приняли боевую стойку, выставили перед собой мечи, выше подняли над головой горящие факелы. Они смотрели на север, туда, где находился центр лагеря стурмландцев. Оникс встал перед солдатами, пристально всматриваясь в клубящийся туман. Затем он услышал позвякивание стали, лошадиное ржание, бормочущие голоса. Они приближались.
– Оникс?
– Герцог Генрик, – ответил лорд-пантера, когда из сумрака показалась группа людей. Окутанные туманом, они напоминали призраков. – Какая высокая честь встретиться наконец с вами.
– В сторону любезности, Пантера, – сказал лорд Стурмланда, подъезжая ближе к своему противнику. – И не тебе говорить о чести, ты давно ее потерял. Ты дикарь, Оникс. Нелюдь. Монстр. Тебя сто раз убить мало за то, что ты этой ночью сделал с моими людьми, негодяй.
– Ущерб вашим войскам этой ночью был нанесен не по моей вине, милорд, – ответил Оникс.
Генрик горько усмехнулся, натянул поводья, останавливая своего коня. Остановили своих лошадей и его спутники, их было примерно с дюжину.
– Хочешь уйти от ответственности, Пантера? Но армией-то командуешь ты, разве не так? А армия выполняет приказы того, кто их отдает.
– Здесь приказы отдаю я, – сказал Лукас, выходя из тени и становясь за плечом Оникса. Лорд-пантера поднял вверх руку, пытаясь успокоить короля, но у Лукаса кружилась голова от собственных успехов, и коронованного мальчика понесло.
– Нет, Генрик, это вы, и только вы, виноваты в том, что случилось с вашими людьми. Нужно было думать, прежде чем становиться на сторону этого самозванца, Дрю Феррана. Так что весь ущерб, который нанесли вашим людям мои Дикие Волки, на вашей совести, герцог. И пусть теперь все знают, что сделают мои оборотни с теми, кто смеет поддерживать Волка.
– Какие они оборотни, мальчик, – сказал Генрик и сплюнул в грязь, прямо под ноги королю. Оникс принялся втискиваться между возвышающимся горой на своем коне Генриком и стоящим на земле Лукасом. – Мы, верлорды, – благородные создания, а это уроды. Даже в верлордах-бастийцах и то можно найти порой что-то человеческое, но те, кого вы наслали этой ночью на моих бойцов, не люди, а бешеные псы. Безмозглые кровожадные убийцы. Твари.
Лицо Белого Медведя перекосилось от ярости и отвращения. Герцог спешился, и на земле оказалось, что он приблизительно одного роста с Ониксом, хотя лорд-пантера казался шире в плечах. На металлическом нагруднике Генрика красовался грозный, вставший на задние лапы медведь.
– Убей его прямо сейчас, дядя, – приказал Лукас, показывая вылезающие из его челюстей клыки.
– Потерял контроль над своим мальчишкой-королем, Оникс?
– Он никогда не имел права контролировать меня, – прорычал Лукас. Оникс уперся ладонью в грудь короля, заставил его отступить назад.
– Хватит! – проревел Оникс, и Лукас испуганно замолчал. Затем лорд-пантера обратился к Генрику: – Давайте кончать с этим, герцог. У вас есть секундант?
– Есть, – ответил Белый Медведь, и за его спиной показалась еще одна фигура. Увидев, кто это, Оникс с улыбкой воскликнул:
– Прежде мы с вами никогда не виделись, герцог Берган, но я чувствую себя так, словно встретил старого друга!
Лорд-медведь из Брекенхольма остановился рядом с Генриком, держа в руках волшебное оружие своего кузена, Белый Кулак Айсгардена. Это была боевая рукавица лордов Стурмланда с острыми как бритвы когтями из белой стали.
– Успокойся и не морочь себе голову, Пантера, – ответил Берган, следя за тем, как трансформировавшийся в Белого Медведя Генрик готовится к поединку и надевает блестящую металлическую рукавицу на свою левую руку. – У тебя нет друзей в Лиссии. Да, тебе удалось посадить на трон этого паршивого котенка, но никто и никогда не назовет его королем.
Лукас зарычал, стремительно превращаясь во Льва, и рванулся навстречу Бергану. Старый герцог тоже зарычал в ответ, и его голова начала трансформироваться.
