– А что вы там делали? – немедленно поинтересовалась у нее Мариша.
– Шли обратно, – слишком быстро для того, чтобы это было правдой, ответила Оксана. – Представьте себе, просто шли.
– А почему ползком? – продолжала настаивать Мариша. – И где все остальные, кто отправился на поиски?
– Не знаю, – легкомысленно махнула рукой Оксана. – Меня нашел Махмед, и я ему за это очень благодарна.
Она кинула на нашего инструктора кокетливый взгляд, от которого тот покраснел и начал усиленно потеть.
– Мы решили срезать дорогу, – пояснил нам Махмед. – И наткнулись на это странное скопление вооруженных людей. Разумеется, нам стало интересно, вот мы и решили подобраться поближе. А что вы делали в лесу? Я же велел всем оставаться на турбазе. Вы хоть знаете, чем вы рисковали, отправившись в лес одни? Думаете, все местные такие приятные и милые люди вроде меня?
Ничего такого мы с Маришей и не думали о нем самом, напрасно он обольщался на свой счет. Но Махмед, не обращая внимания на наши перекошенные физиономии, продолжал разглагольствовать:
– И вы очень рисковали, только среди моих соседей я могу назвать троих, кто не побрезговал бы сцапать вас и продать за кругленькую сумму в рабство. И вовсе не обязательно, что вас бы стали там холить, лелеять, мечтая жениться на вас или хотя бы заманить к себе в постель. Скорей всего вы бы делали всю грязную работу, кормили бы вас помоями, а в качестве награды колотили бы палками.
– Однако именно мы спасли ваши шкуры, – не преминула напомнить ему Мариша. – Вас бы сцапали и самих продали в рабство. Кстати, кто были те люди на поляне?
– Не продали бы, – угрюмо проворчал Махмед, полностью пропуская мимо ушей последний вопрос. – Правоверные друг другом не торгуют.
– А мне показалось, что те парни, с которыми вы дрались, вас знали, – заявила я. – И они совсем не удивились, увидев вас возле своего лагеря.
– Показалось, – горячо заверила меня Оксана. – Чего только с перепугу не покажется. Откуда они могли нас знать? Еще Махмеда, может быть, он местный как-никак. А я? Я здесь впервые, все мне в диковинку, даже ночью не смогла уснуть, все думала, как там ночью в горах. И отправилась немного прогуляться. Я и не представляла, что так быстро заблужусь. Хорошо еще, что ночи теплые, я не замерзла, только страху натерпелась.
– В бассейне нашли труп, – мрачно сказала Мариша, выслушав бредовый лепет Оксаны. – Мужчина, его убили выстрелом в сердце как раз в то время, когда ты отправилась на прогулку. Ничего не хочешь сказать по этому поводу?
– Махмедик мне уже рассказал, – запечалилась Оксана. – Он еще сказал, что вы видели этого человека у меня в номере. Нехорошо, девочки, не по-товарищески. Зачем вы меня шлюхой выставляете?
Мы с Маришей разинули рты и уставились на нее.
– Мы тебя не выставляем, – наконец пришла в себя Мариша. – Мы же не говорим, что видели, как ты занималась сексом со всеми тремя, мы просто говорим, что убитый похож на того человека, который заходил к тебе. А чем вы там занимались, этого мы не знаем, но точно не сексом, мы бы слышали.
– И на том спасибо, – холодно бросила нам Оксана, поджала губы и больше на наши вопросы не отвечала.
– Нет, ты это видела? – оскорбленно обратилась ко мне Мариша, убедившись, что все попытки разговорить Оксану натыкаются на стену ледяного равнодушия. – Ну ничего, милиция с ней живо разберется. Пусть она на них попробует свое недовольство сорвать, посмотрим, что у нее получится. Убитый парень точно был у нее в номере, а значит, можно провести какую-никакую связь между ним и Оксаной. И потом, у этой негодяйки, за которой ты меня потащила в горы, нет никакого алиби на время убийства. И пистолет у нее имеется, что скажешь? Стоило беспокоиться за такую особу? И вечно ты меня впутываешь в разные истории с сомнительными участниками.
Я метнула на Маришу ненавидящий взгляд и посоветовала ей заткнуться, потому что до турбазы мы еще не дошли, а по пути можно встретить немало опасных крутых спусков и горных ущелий. И не надо меня доводить до того, чтобы я спихнула ее в одно из таких местечек.
– Ладно, ладно, – примирительно забормотала Мариша. – Но ты уж подтверди, что тоже видела убитого в номере у Оксаны. И про пистолет тоже скажи, а то если я одна буду это утверждать, а ты сделаешь вид, что ни о чем таком не знаешь, то поверят не мне, а убийце.
– А убийца, конечно, Оксана? – поинтересовалась я на всякий случай, на самом деле в ее ответе я не сомневалась.
– Ну да, – не разочаровала меня Мариша. – Больше некому.
Я хотела ей намекнуть, что в окрестностях нашего места отдыха живет не так уж мало людей, которые вполне могли иметь зуб на убитого в связи с какими-то своими разборками. И разборки эти могли начаться задолго до приезда нашей группы и только по воле случая закончились именно прошлой, а не какой-нибудь еще ночью. Да и на самой турбазе жило, помимо Оксаны, без малого сотни полторы отдыхающих, и я могла быть твердо уверена только в самой себе и в Марише, потому что всю прошлую ночь мы провели с ней без сна, мучаясь от боли в натертых ногах и поеживаясь от неприятных ощущений, когда простыня касалась нашей обгоревшей кожи. Но Мариша полностью углубилась в мысли о том, что она будет говорить сотрудникам местной милиции, и потому все мои слова просто пролетали мимо ее ушей.
К моменту нашего возращения на турбазе значительно прибавилось народу. Прибыл не только представитель местной милиции, но каким-то образом об убийстве пронюхали и в городе М., и оттуда тоже прибыла группа специалистов. Они принялись энергично осматривать место преступления и очень быстро наткнулись на развороченный люк, из которого до сих пор торчали наши с Маришей два железных прута. Эксперты как раз обсуждали, стоит ли снимать с них отпечатки пальцев, и если да, то как потом эти отпечатки использовать в деле.
– Какие дотошные, – неодобрительно заметила Мариша, увидев, что группа, выступающая за самую тщательную проработку места преступления, победила и эксперты занялись нашими прутьями.
– Вряд ли они будут снимать отпечатки со всех отдыхающих, – успокоила я ее. – И даже если они чудом обнаружат, что это мы спустили воду, что они могут с нами поделать?
– Например, заставить нас возместить ущерб, – мрачно заявила Мариша.
– То есть?
– Дадут пару ведер и не отпустят с турбазы до тех пор, пока мы по частям не перетащим горный ручей прямо в бассейн. Воду-то до сих пор не дали.
Одна эта перспектива повергла меня в жуткую депрессию, из которого отнюдь не вывело появление следователя районной прокуратуры, который жаждал пообщаться с нами и Оксаной. Ростом он едва доставал Марише до пояса, а мне до плеча, но при этом был очень уверен в своей мужской неотразимости. К нашему с Маришей негодованию, он немедленно попал под власть чар пышных форм Оксаны и до конца допроса глаз с них не сводил. Для этого ему приходилось все время задирать голову, и кровь, должно быть, от нее отливала. По этой причине он не много извлек из допроса, вполне удовлетворившись Оксаниными пояснениями, что она с мертвецом при его жизни знакома не была, убивать его не убивала, а в лес пошла исключительно ради острых ощущений.
