– Мне кажется, вы не любите здешнее общество. Тогда зачем вы сюда приехали?
– Да я и не хотел. Они уговорили меня организовать здесь выставку. Ну, я как дурак и согласился, думал, что эти толстосумы на что-нибудь клюнут и достанут свои толстые кошельки, чтобы поделиться находящейся в них наличностью. Да долго, судя по всему, придется ждать.
– Так вы тот самый художник?! Лукомский! Мне понравились ваши картины.
– Знаю, что понравились. Они любому человеку с мозгами нравятся. Только не этим автоматчикам, – кивнул он на поле. – Что вы тут делаете?
– Я приехала с мужем.
– Подумаешь, с мужем, – презрительно фыркнул Лукомский. – Если ему нравится в этом заповеднике идиотов, пусть остается. Вы-то тут причем? У вас своя жизнь. Хотите, я отвезу вас в город?
– Я хочу провести тут уик-энд. Так мы решили с мужем.
– Жалко. Я бы вас привез в свою мастерскую, показал свои работы. Потом бы мы занялись любовью. Я лучший любовник, которого вы могли бы найти. С вашим мужем не сравнить.
– Да откуда вы знаете? – возмущенно и в тоже время с любопытством спросила она.
– Да все они тут одним миром мазаны, у них вся потенция уходит на то, чтобы делать деньги. На баб остаются крохи. У них нет абсолютно фантазии, они, как начинающий ученик музыкальной школы, знают всего несколько нот. Никто из них не умеет любить, никто из них не понимает женщину. Когда она им нужна, они просто ее покупают. Ей богу, поедемте, не пожалеете. Вы мне очень нравитесь.
– Это для меня большая честь – нравиться вам, – насмешливо проговорила Юлия, – но вы мне кажетесь чересчур нахальным и самоуверенным. А эти качества не совсем в моем вкусе.
– У вас еще будет возможность переменить ваше мнение. Чтоб вы знали, я от вас не отступлю, вы будете моей любовницей. А пока я вас покину. Ждите моего звонка.
– И не собираюсь.
Но художник, кажется, не расслышал ее последней решительной реплики, так как быстро встал и удалился в неизвестном направлении. Юлия же, оставшись одна, предалась мучительным размышлениям: должна ли она докладывать мужу о только что сделанном ей предложении? Но ни к каким выводам она так и не пришла. От дальнейших мыслей на эту тему ее отвлекло то, что на поле началось очередное сражение, и Максим снова пополз по земле, строча из автомата.
Наигрались мужчины не скоро, но наконец все же наступила минута, когда они усталые и потные окончательно покинули поле боя. Официанты тут же принесли холодного пива, и «бойцы» с автоматами наперевес стали поглощать ячменный напиток из банок и бутылок, громко обмениваясь впечатлениями и деталями закончившегося боя. Наконец, Максим вспомнил, что у него есть жена, которая давно уже ждет его возвращения с «фронта». Он подошел к ней. По его виду она поняла, что боевой дух еще не остыл в нем, а клокочет, как расплавленный металл, и требует выхода.
– Ты видела, в последний раз мы их всех перебили? Только двое наших погибли, а у них полегли все.
Юлия с некоторым изумлением посматривала на перепачканного мужа.
– Ты весь вывозился, тебе надо срочно принять душ.
– Пойдем в номер, примем, – согласился Максим.
– Мне надо идти на заседание женского клуба.
– Успеешь, – не терпящим возражения тоном сказал Максим.
Юлия не стала спорить, и они направились к корпусу.
В номере Максим сорвал с себя камуфляжную форму и пошел в ванную.
– Пойдем со мной, – сказал он.
– Но я должна… – Но, встретив горящий взгляд мужа, она не стала доканчивать фразу, вместо этого поспешно стянула с себя костюм, и в трусиках и лифчике направилась вслед за своим повелителем.
Максим уже стоял под душем. Юлия разделась и присоединились к нему. Струи теплой воды потекли по ее телу. Максим прижал ее к себе и стал целовать.
Они не часто занимались любовью под душем, но сейчас она не могла узнать Максима, таким страстным и ненасытным она не помнила его с первой брачной ночи. Он без конца ласкал ее, покрывал горячими поцелуями, она тоже чувствовала, как разгорается в ней страсть, как ее жаркие струи наперегонки с теплыми струями воды бегут по ее телу.
Они бурно финишировали, и Максим почти мгновенно сделался вялым. Юлия поняла, что секс понадобился ему, чтобы погасить то возбуждение, которое возникло у него во время игры. Теперь же весь накал страстей вышел из него, и он был совершенно обессиленным.
Они вышли из ванной, Юлия стала тщательно вытираться, потом включила фен и высушила голову. Через десять минут она была уже готова идти. Максим лежал на кровати абсолютно голый и смотрел на жену.
– Я отправляюсь в клуб, – объявила Юлия. – Скажешь мне что-нибудь напутственное?
– Не высовывайся, если они почувствуют, что ты умнее их всех, они тебя скушают вместо десерта. Следи за всем, что делает жена Довгаля, – она у них там вроде эталона, – и делай как она, но не лучшее нее, – усмехнулся Максим.
– Ты предлагаешь мне разыгрывать из себя дуру?
– А что, для того и нужен ум, чтобы когда возникает необходимость, изобразить из себя дурака, – афористично заметил Максим.
– Странный афоризм. И ты следуешь ему?
– Когда надо.
– И часто надо?
Максим перевернулся на грудь.
– Почти всегда.
Когда Юлия вошла в каминный зал, все уже были в сборе, и между участниками шел какой-то разговор. Ее появление заставило всех замолчать. Анна Владимировна радостно встала ей навстречу.
– Это новый член нашего клуба, Юлия. Вот садитесь, пожалуйста, сюда, это теперь будет ваше постоянное место. У нас традиция: каждый сидит только на своем стуле. Если кто-то отсутствует, то его никто не занимает. Место Юлии оказалось в первом ряду, недалеко от кресла Анны Владимировны. Она села и осмотрелась вокруг. В комнате, где действительно горел камин, несмотря на теплый, даже душный вечер, сидело примерно двенадцать дам, преимущественно среднего возраста. Юлия сразу поняла, что тут была своеобразная демонстрация моды; насколько позволяла ей судить зрительная память за ужином «львицы» были в других нарядах и только она – в том же самом скромном костюмчике.
– Мы обсуждали вопросы благотворительности, речь шла о помощи одному детскому дому, – пояснила Анна Владимировна. – Наталья Львовна недавно посетила его, и теперь мы решаем, как ему помочь. Вас это интересует?
– Безусловно, – даже излишне горячо проговорила Юлия и поймала на себе цепкий взгляд Довгаль.
Наталья Львовна оказалась пожилой и полной дамой, помещенной в очень тесный, явно не для ее габаритов костюм. Но и он был бессилен скрыть всю чрезмерную полноту ее выпирающих форм.
– Дети там находятся в ужасных условиях, дом не ремонтировался с самого строительства, отовсюду сифонит, одежда старая, изношенная. Я была просто в шоке, полдня не могла прийти в себя.
